Посюсторонняя Сюрреальность
и заметил пожилого мужчину с матово сияющей в полусумраке коридора лысиной.
Внутренний пейзаж
Навигатору не хотелось встречаться ни с кем,
Action
и он сделал вид, что продолжает возиться с замком.
Интерьер
Случайно его взгляд упал на расположенное рядом окно.
Внутренний пейзаж
Навигатор ощутил мягкий толчок где-то глубоко, внутри живота. Ощущение не было необычным, хотя и показалось несколько странным - с чего бы это?
Он продолжал смотреть в мутное желтоватое стекло, стараясь казаться отрешенным и независимым. Однако уже невозможно было больше делать вид, что он пытается справиться с замком и, наконец, нехотя он оставил эту затею и направился к лестнице, упорно глядя себе под ноги,
Появление персонажей в интерьере
где и встретился все-таки с лысым.
- Добрый день, - буркнул Навигатор, слегка поежившись под свитером.
- Добрый, молодой человек, добрый, - гулко отозвался пожилой и шаркнул домашними тапочками. - Позвольте представиться - полковник в отставке. А ныне - закадычный друг хозяйки.
Да-а. Зак-кадычный друг.
Полковник еще раз шаркнул тапочками, цокнул языком и пропустил студента вперед.
В гостиной было натоплено, пахло маринованным чесноком и щами. Хозяйка излучала дружелюбие и после обеда подала кофе с крендельками.
За десертом Полковник-в-отставке рассказал анекдот, над которым рассмеялся первым, вальяжно откинув назад куполообразный череп и, с прищуром посматривая на Навигатора.
Тот добросовестно улыбнулся и, отпив мелкий глоточек кофе, решил, что неплохо выполнил долг приличия и тем самым заслужил право на одиночество. Поблагодарив присутствующих, он вышел из-за стола и поднялся к себе.
Возле самой двери он вновь посмотрел не столько в окно, сколько на окно и
Внутренний пейзаж
опять ощутил мягкий толчок внутри.
Наложение пейзажей
Что-то было в этой заброшенности тоскливое и магическое, и это что-то притягивало к себе, манило.
Внешний пейзаж
Дряхлый водосток зашелестел от ветра и дождя. Пыльное стекло от падающих на него капель пошло коричневыми разводами.
Навигатор уже успел разглядеть примятую клумбу, обшарпанную лавочку (где ему тут же захотелось тихо устроиться и почитать провинциальную газетку, которую он захватил в холле), и узкую дорожку, петляющую среди набухшей от тяжкой сырости травы и, в конце концов, скрывающуюся за углом дома.
Внутренний пейзаж
Что может быть лучше плохой погоды? - с наслаждением подумал он и нехотя отвел взгляд от окна. Тут он приметил
Интерьер
в совсем темном углу, скрывавшемся за бачком с питьевой водой, колченогий столик, на котором возвышался старый телефонный аппарат - такими пользовались еще в начале века - с черным массивным корпусом и трубкою, увенчанною массивными латунными раструбами.
Навигатор осторожно, потревожив густой слой пыли, прикоснулся к нему, поднял тяжелую трубку и набрал 100 - уточнить время.
Наложение интерьера и внешнего пейзажа
Телефон крякнул и заурчал долгими скрежещущими гудками, в простуженное похрипывание которых, как показалось Навигатору, иногда врывался шум ветра, стук дождевых капель и бурчание переливающейся воды. Но ответа он так и не услышал.
Внутренний пейзаж
Словно там, куда ведет этот шнур, и вовсе нет времени, - подумал Навигатор и задумчиво опустил трубку на рогатины рычажков.
Кинув взгляд в окно, он рассеянно прошел в свою комнату, поймав себя на мысли о том, что не знает, чем заняться. Спать не хотелось, читать тоже. Побродить по городу?
Отменная идея.
Внешний пейзаж
На мокрых улицах изредка встречались прохожие, да иногда проезжали автомобили, шурша набухшими шинами. Да задремавший извозчик на упряжке притулился у тротуара.
Навигатор прошелся по узенькой улочке, напоминавшей скорее аллею, с асфальтовой тропинкой посреди ясеней, и оглянулся назад, дабы лучше сориентироваться и запомнить то место, откуда он вышел.
Панорама
Пансионат показался крошечным, приземистым домиком, этаким особнячком, уютно приткнувшимся на задворках времени.
Навигатор быстро развернулся и направился обратно к дому - ему вдруг захотелось обойти его кругом. Он ускорил шаги и снова
Внутренний пейзаж
почувствовал, будто что-то плавно толкнуло его. Поблизости никого не наблюдалось.
Искривление пространства во внешнем пейзаже
Теперь особняк почему-то казался гораздо больше, словно он вырастал по мере того, как Навигатор приближался к нему.
Навигатор остановился рядом со зданием и начал осматриваться.
Совмещение пейзажей
Руки немного зябли от промозглости погоды, и он засунул их в глубокие, сухие карманы пальто. В одном кармане что-то зашуршало. А это еще что? - вздрогнул Навигатор, - ах, это газета.
Он поспешно ее вытащил и отбросил в сторону, тут же удивившись, зачем он это сделал.
Интересно, а где же лавочка, которую я видел в окно? Надо пройти в садик и отыскать клумбу.
Да, но где сад?
Навигатор медленно побрел, втянув голову в воротник пальто, вдоль дома, но ни клумбы, ни сада, ни лавочки не обнаружил. Он посмотрел вверх и увидел окно своего номера, растекшееся от дождя.
Ага, значит, здесь же должно быть то самое окно, сквозь которое я и видел сад.
Но окна не было.
Внутренний пейзаж
Ощущение странности происходящего просочилось в его недоумевающее сознание. Навигатор, кое-как убедив себя в том, что переутомился и придает слишком большое значение мелочам, отправился в дом.
Появление персонажа в интерьере
В коридоре он чуть не наскочил на поплавок, вынырнувший из приглушенного полумрака. Им оказалась лысина Полковника-в-отставке.
- О, мой молодой друг! Да на вас нитки сухой нет! Тщательнейше рекомендую рюмочку коньячку и умиротворяющий пасьянсик.
Как насчет того, чтобы умиротворяющий пасьянсик испробовать?
- Нет, спасибо, - буркнул Навигатор и почувствовал себя
Рефлексия
тоскливо.
Action
Он ворвался в свою комнату, разыскал в чемоданчике старый томик в дряхлом переплете и углубился в чтение до самого ужина.
Наскоро поев, он устремился к тому загадочному окну, с которым были связаны его дневные переживания.
Внешний пейзаж, увиденный изнутри
Сгустившиеся зеленоватые сумерки уже расслаивали пространство, но ему все же удалось разглядеть слипшиеся очертания деревьев, кустарника и притаившейся за ним лавочки.
Онейроид
Все это, исполненное некой ирреальности и застекленной отчужденности, напоминало сон, в котором он из всех сил старается что-то сделать, но в самый последний момент ощущает собственное бессилие и с досадой просыпается.
Явление персонажа на стыке реальностей
Спина почувствовала взгляд Полковника-в-отставке, устремленный на него. Обернувшись, Навигатор приметил прошмыгнувшую в сумраке этажа лысую улыбку, поспешившую юркнуть в свою дверь.
Внутренний пейзаж
Навигатор прошел в свою комнату, пытаясь отыскать ответ на то, что окончательно показалось ему непонятным. Знает ли вообще кто-нибудь об этом окне и существует ли оно? А что, если это нечто подобное тому, что висело когда-то в каморке у папы Карло?
И что означает эта странная юркая улыбочка постоянного квартиранта и закадычного друга хозяйки?
Он почувствовал, что устает от этих мыслей, и попытался от них отключиться. Но сон не шел, чтение не увлекало и не успокаивало, а в сознании время от времени вспыхивал, как сломавшийся светофор, один образ - окно.
Совмещение пейзажей
Так прошла ночь - на грани бодрствования и сна. Продолжая балансировать на этой грани, он обнаружил, что начало светать.
Погасив тускнеющую лампу, кажущуюся такой одинокой и ненужной в предутреннем свете, он еще некоторое время оставался в подвешенном состоянии, где среди невесомости разреженных мыслей откуда-то выплывали вопросы, со вчерашнего дня занимавшие его.
Action
Наконец, он встряхнулся, резко встал и вышел из комнаты. Стараясь не нарушать тишину серого спящего коридора, он медленно приблизился к окну.
Навигатор осторожно дотронулся до рамы и потянул ее на себя. Не декорация ли?
Деревянная, в облупленной краске и трещинах, рама пискнула, но не поддалась. Он тихо постучал ногтем по стеклу - кажется, настоящее.
Взглядом скользнул на улицу: клумба, кустарники, деревья, дорожка, огибающая лавочку - все оставалось на месте.
Внешний пейзаж
Неведомый сад шевелился в преддверии пробуждающегося дня.
Action
Навигатор машинально уцепился за шпингалет, и в тот же миг острая догадка вонзилась в его мозг: На самом деле все гораздо проще. Надо только открыть это окно и спрыгнуть вниз. Он бросился в комнату и в следующую секунду уже стоял в пальто и шляпе, решительно, но осторожно возясь со шпингалетами. Пришлось приложить немало усилий, прежде чем окно открылось.
Но вот, кажется, все в порядке. На лице своем он ощутил прохладную свежесть и, недолго думая, ступив на подоконник, спрыгнул вниз, примяв несколько кустиков, брызнувших во все стороны дождевой росой.
Навигатор, зажмурившись от удовольствия, присел на лавочку. Продолжая дышать глубоко и с наслаждением, осмотрелся.
А это что такое? - под ногами он обнаружил брошенную вчера газету. Он поднял отяжелевшую от влаги раскисшую бумагу, которая тут же расползлась в его руках.
Совмещение реальностей в пейзаже
Утренний разреженный воздух, вибрируя, просачивался в распахнутое им окно.
Внутренний пейзаж
В этот момент Навигатор ощутил уже знакомое внутреннее подталкивание. И тут же он подумал о том, что
Deja-vu
видел все это, сидел на этой самой лавочке и так же прислушивался к шорохам сада.
Потом было что-то еще, но он никак не мог вспомнить, что же именно.
Рядом, чернея, шла асфальтовая дорожка.
Времена во внутреннем пейзаже, совмещенные с action
Навигатор снял шляпу и положил ее на скамейку - всякий раз, когда он посмотрит в окно, он будет убеждаться, что действительно был здесь, - а сам медленно зашагал по тропинке, изрезанной глубокими трещинами.
Внутренний пейзаж
Приятное чувство, что все это принадлежит только тебе одному, овладело им.
Поглощение внешнего пейзажа внутренним
Он приглядывался к каждому извиву, впитывая всё до малейшей детали, словно хотел вобрать в себя окружающий мир, он вдыхал его, представляя, как растворяет его в себе и медленно брел по дорожке, которая теперь пробиралась сквозь заросли бурьяна и чертополоха.
Action
Навигатор оглянулся.
Наложение пейзажей
Ему почудилось, будто особняк, наполовину скрывшийся за деревьями, медленно отодвигался от него. Больше не оборачиваясь, он побрел по тропинке, растворенный в своих ощущениях и не замечал времени. Иногда ему казалось, будто
Диссоциация
его сознание отдельно следует за ним или в стороне от него, осматривая окрестности - все те же деревья, кустарники, среди которых
Внешний пейзаж
иногда появлялась невесть откуда взявшаяся узкоколейка, заросшая травой, прикрывающей проржавевшие рельсы.
No action. Выход за пределы пейзажей
Внезапно, не имея никакого понятия ни о месте, ни о времени, где он оказался,
Action
Навигатор остановился -
Внешний пейзаж
дорогу пересекала металлическая труба, еще хранившая остатки когда-то белой и красной, а теперь уже побуревшей краски - шлагбаум.
Action
Навигатор дотронулся до сырого железа и затаил дыхание: сейчас должно свершиться некое таинство, ведь что-то вверило ему такую возможность - вновь поднять этот шлагбаум и шагнуть в неизвестность.
Внутренний пейзаж
А если там опасность? И сама Вселенная предупреждает о ней, выставив этот предупреждающий знак?
Action
Как бы то ни было, но труба с тонким скрежетом уже поднялась, и Навигатор сделал шаг. Ладонь все еще удерживала морозящий холодок металла...
Пройдя с десяток метров, Навигатор обнаружил
Внешний пейзаж
в стороне от дороги, в густом ельнике, проволочное заграждение, замыкающее прямоугольную бетонированную площадку, с приоткрытой калиткой.
Action
Навигатор прошел внутрь
Внутренний пейзаж
с чувством некоторого недоумения, зачем ему это понадобилось, но тут же понял, что
Action
идет на шум воды, который доносился из отгороженного круглым бордюром колодца в центре площадки. Подойдя ближе, он наклонился над зияющей дырой, пытаясь заглянуть внутрь.
Внешний пейзаж
Там плескалась мутная, коричневато-бурая жижа, а в нос ударил запах, по которому Навигатор догадался, что стоит над отстойником.
Внутренний пейзаж
Отстойник времени, - промелькнула странная мысль. Но более странным было то, что он работал сам по себе, словно давно забытое и покинутое сооружение обладало своим потаенным разумом.
Совмещение пейзажей
Навигатор почти завороженно смотрел, как из широкой трубы внутри колодца хлещет грязная вода, с гулким шумом обваливаясь в темную жижу. Он вдруг представил себе, что отстойник внезапно прекращает свою работу, и люди захлебываются в собственных отходах.
В него проникло ощущение того, что он почти понимает идею отсутствия времени, и появилось чувство, что, стоя здесь, посреди этой пустынной площадки, он побывал в подсознании каждого.
Так вот зачем нужен был шлагбаум...
Action
Навигатор покинул это одинокое место, зашагал
Панорама
дальше по тропинке, которая еще долго петляла среди однообразного ландшафта, пока не вывела к окраине городка, застроенной сараями и гаражами по склонам неглубоких оврагов.
Пробравшись сквозь лабиринты построек,
Action
он оказался в жилой части.
Внутренний пейзаж
У него было такое ощущение, что опаздывает к ужину, но
Action
добравшись до пансионата, обнаружил, что обитатели его только проснулись.
В гостиной он повстречался
Появление персонажа в интерьере
с хозяйкой. Она протянула ему бесформенный, темный сверток, коим оказалась его шляпа - та самая, которую он оставил на скамейке.
В другой руке она держала садовые ножницы и несколько свежесрезанных цветов.
Action
Навигатор быстро прошел во двор и без труда отыскал клумбу. Все обыденно и ничего таинственного. Усмехнувшись про себя, Навигатор поднялся к себе на этаж.
Он задержался у окна, вполне обыкновенного, в конце коридора, который, как он теперь приметил, незаметно поворачивал и потому выводил к иной стороне.
Он, чуть зажмурившись, смотрел, как
Внешний пейзаж
свежее солнце пробирается сквозь заросли сада, высвечивая яркую клумбу и пожелтевшую скамейку.
Наложение пейзажей
Внезапно сзади себя он услышал прорывающий его созерцание, металлический скрежет телефона.
Action
Навигатор быстро обернулся и машинально снял трубку. - Алло.
Совмещение пейзажей
В ответ ухо уловило булькающие и очень знакомые звуки. Что это? Ах, да...
Шум воды в отстойнике.
Он вслушивался в эту переливающуюся и чавкающую мешанину, и в это время взгляд его спустился чуть ниже и обнаружил, что оборванный телефонный шнур свисал, чуть покачиваясь, и даже не касался пола.
Посюсторонняя Сюрреальность
Есть некое сладостное томление в том, чтобы, с утра осознать грядущий день как эпоху безвозмездной свободы.
Томление от утомления переходит в томную истому нирваны на диване.
Вот критическое эссе на тему романа Ивана Гончарова Обломов. Пафос романа - нирвана дивана.
Герой данного опуса - совершенномудрый, давший русской литературе идею Дао.
Однажды, когда я развлекал себя тем, что плакал о своей возлюбленной, я вдруг обнаружил внутри себя мысль: реальность ирреальна.
Плачет девочка в Интернете.
История человечества начинается с не.
История человека начинается с не.
Хаос первобытной материи - болотная чавкающая жижа да.
Ворвавшийся импульс творения - молниеносное не.
Вот философия страдания: человек хочет боли. Потому что боль - оргазм. Точно так же, как и оргазм физиологически - боль.
Здесь становится очевидным, что человеческое - апофеоз садомазохизма.
Всякое томление сладострастно. Томление ожидания - наслаждение в чистом виде.
Истинная радость - это предвкушение.
Всякий одержим искусом быть распятым.
Горький вкус искуса и терпкий плод искушения. Соитие горького и терпкого рождает сладость.
Все наши воспоминания - всего лишь фантазии о прошлом.
Ибо истинная память устремлена не в прошедшее, но в настоящее и будущее.
Что значит - вспомнить? Вспомнить - значит в точности воспроизвести. Клетка способна воспроизвести клетку.
Стало быть, в данном случае мы имеем дело с таким свойством бытия, как память.
Теперь рассмотрим следующее. Способен ли я воспроизвести событие минувшее, даже если оно случилось всего лишь час назад? Только, в том случае, если время обратится вспять. Стало быть, я его не помню!
И, следовательно, рассказывая о нем, я не вспоминаю, но создаю в своем воображении определенную версию. Оно - продукт моего воображения, но никак не фиксация факта. Это значит, что наш ум ничего не помнит.
Он только измышляет, отдаляя нас от реальности.
Каждый встреченный тобою - ангел. Задайся вопросом: почему ты его встретил? Чему он тебя сейчас учит? О чем напоминает?
От чего спасает? И поблагодари. Но не вслух, а про себя.
Иначе он сделает вид, что не понял тебя.
Сначала приходили фразы. Потом из них произрастали слова. А затем слова ушли, и осталось Слово.
Страх и трепет наполнили меня. Я пережил острое чувство потерянности.
Мир на миг исчез, обнаружив пространство иных измерений.
Я пал жизнью храбрых. И по сию пору паденье мое продолжается.
Тихий ропот мыслей перерастает в грозный рокот молчания, чье присутствие, как наваждение - отчаянно и надрывно.
В эти минуты я счастлив - ибо являюсь свидетелем собственного пришествия.
Торг с бытием окончен. Воцарилось торжество, когда установилось тождество.
Счастье смертельно опасно, оно может и убить, - тихо проговорил Доктор, мягко удалившись в молчаливую паузу. Как вас понимать?! - воскликнул я, но тень мэтра уже отодвигалась в пространство тьмы, оставляя меня в кромешном одиночестве.
Я осознал признание и ощущение некой надличностной Силы, принимающей непосредственное участие в наших делах.
Таким образом, с четкой закономерностью прорисовывается в кажущейся неразберихе ежедневности некая организованная конструкция, которую в обыденном сознании наделяют туманным понятием - судьба.
Каждый из нас играет предписанную ему роль. И нельзя сказать, плохо, или хорошо, ибо плохо или хорошо играть роль - это такая же роль.
Когда великая тоска подступила ко мне и обняла меня, я поначалу пленился ею, и впал в нее, и растворился в ней. А это значит, что я полюбил ее и возлюбил ее. И оттого мы слились не в порыве даже, но в прорыве соития. И наш экстаз вонзился в разводы вечности.
Тогда я понял, что счастлив. И перестал гнать возлюбленную свою.
И она обратилась в любовь.
Давит время бытия,
в нем уснули ты и я.
Неприкаянно во мгле
тени бродят по земле.
Эти тени - мы с тобой.
Хватит спать - пора домой.
Он склонился ко мне и пронзительно зашептал: Зло не то, что черное, а то, что серое. Ведь именно серое смешивает свет и тьму, проявляя свою двойственную волю.
И нечисть - не то, что искушает, а то, что искушаемо. В даче взятки не столько тот повинен; кто дает, сколько виновен берущий.
Тебя искусили?! Не тебя искусили, но ты искусился.
Тебе дают, но в твоей воле - взять или не взять.
Не уподобляйся отпрыску, когда сам можешь быть родителем.
Он склонился еще ближе и уже врывался режущим шепотом: Ты - смрадная, потная, дерзкая тварь, возомнившая себя Человеком. Но сколько ты не мойся и не орошайся, рано или поздно смердеть будешь и кормить червей белесых.
Человек - это чело над веком. Но как ты можешь называть себя Пребывающим над веками, когда веки твои смежены в веке сем?
Он уже почти не ощущался, будто преобразился, воплотился в тень, а шепчущий ручеек изливался едва слышно: И сам ты себя проклинаешь трижды, когда, четырежды обкакавшись, фальшиво запеваешь о добродетелях своих.
Твой Страшный Суд уже давно настал. А судия - ты сам себе.
Суди же себя скорей, да и вынеси правдивый приговор. Тогда, быть может, начнется твоя Новая История.
Однако я верю в тебя, засранец, назвавший себя Человеком. Ибо ты можешь им стать, если захочешь.
Есть два пути - Жизни и Смерти. Выбери и более не мечись.
Шепот сменился дыханием, скорее даже неким дуновением: Благоговение перед Жизнью - главная Добродетель, данная тебе.
Рассмотрим более пристально понятие - Добро - вне морали и установлений ума суетного.
Обратим внимание, что в словах, добро и добраться присутствует единый корень.
Добраться - стало быть, прийти к цели, к результату, что знаменует собой путь от мечты вожделеющей к ее воплощению конкретному.
Успел прийти - твой успех. Успел, стало быть - успешен.
Свое добро получи сам - то, до чего до-брался.
Что же есть любовь? Лю - люди. Во - Бог.
Следовательно, любовь есть органическое, в естестве своем исконное соединение, со-итие, со-бытие людей с Богом.
Воспламенение воспоминаний.
Других нет. Есть только ты, проявляющийся в так называемых других.
Тот, кто рядом с тобой - твое зеркало. Он проявляет твое непроявленное.
Он высказывает невысказанное, но твое. Ты всегда - один на один с Миром. Ты всегда один.
Другой - только часть тебя, о которой ты не подозревал.
Не ищи совета у других. Не следуй их мнению. Разве хоть кто-нибудь из них не ошибался?
Где гарантия, что и на сей раз он не ошибается? Посему доверяй лишь только своему Внутреннему Свидетелю. Он ведает, что творит. Ведает, потому и ведет.
Ты не ведаешь и несведущ. Видишь ли то, на что смотришь?
Не верь суждениям даже благорасположенных к тебе, так как они тоже не ведают.
Если хоть раз в жизни ошибся - значит, несведущ. Не ищи поддержки ни у кого, кроме себя.
Если сам не удержишься, никто не поддержит.
Не ищи совета у себя. Ибо кто ты такой, чтобы с собою советоваться?
Неважно, можно или нельзя - можно все. Но важна то, во что обратится твое можно.
И важно то, чем для тебя обернется твое можно.
Мы неосознанно думаем о себе также и в третьем лице. Потребность в зеркалах - следствие такой предрасположенности.
Сиюминутная вечность. Сиюмгновенная вселенная.
Бездна бездорожья... Бездорожье бездн...
Открой себя и прими наслаждение: подобно сосуду, наполняющемуся сиянием света.
Ты к тому готов.
Но готов ли ты быть готовым?
Ты - имя, способное вмещать и возбуждать.
И что с того, что ты внизу?
Ведай - на каждое возбуждение снизу отзывается возбуждение сверху.
Все говоримое есть только цитата.
Подлинное, изначальное Я пребывает в безмолвии.
Ничего не надо менять - важно лишь углубить до абсолютной основы свое существование.
Религиозный опыт ничем принципиально не отгорожен от будничного. Различается лишь степень интенсивности.
Религиозный опыт придает всему конкретному, что переживается в будничном опыте, абсолютное измерение, соотносит каждую единичность с Единым. Если это условие интенсивности выполнено, то, живя в обычных условиях, занимаясь обычными делами, мы осуществляем всю полноту религиозного служения.
Процесс приготовления пищи есть некое священнодействие, ибо здесь происходит отделение чистого от нечистого.
В этом повседневное таинство жизни.
Все естественное имеет сверхъестественный смысл.
Вся область еды и питья исполнена сакрального значения.
Все живые существа нуждаются в пище - и тем самым признают свою зависимость от Подателя.
И эта плотская нужда, как ни странно, глубоко духовна и выводит за пределы плоти как таковой.
Голод - начало духовности, первая уязвленность жизни и живота.
Голод - это не просто физиологическое состояние. Это экзистенциальная неполнота.
Нет более наглядного смирения, чем сама поза еды, со склоненной головой, как бы в знак уничижения и благодарности.
Любое поедание, а не только священного хлеба, священно, ибо человек прибегает к милости дающего и Того, Кто дает самому дающему.
Человек - это неутолимость.
Мир событий - как отражение или изображение Надмирности Бытия?
Бытие не может мыслиться, но только постигаться.
Но достигаемо ли постигаемое?
Смысл в том, чтобы нести в мир новую жизненную практику, а не новое знание, перемену жизни, а не новую веру.
Можно различать два вида познания: познание рассудочное и откровение. Рассудочное - с помощью усилий нашего ума.
Откровение - такое познание, в котором реальность сама открывается нам.
В связи с этим мы можем выделить два вида истины. Первый из них - совпадение или соответствие содержания нашей мысли с реальностью, на которую она направлена, то есть с предметом. Однако при этом мы овладеваем чем-то таким, что само по себе есть мираж, мнимое, призрачное бытие.
Истина, способная привести к разрушению жизни, подрывающая сами основы нашего бытия, в каком-то более существенном смысле не есть истина.
Второй - истина не внешнее раскрытие реальности через наш ум, а такое ее самораскрытие, через которое, преодолевая шаткость нашего бытия, мы приобщаемся изнутри к подлинной реальности. И эта истина постигается через откровение.
Обладание истиной в первом смысле делает нас учеными, но оставляет беспомощными. Истина во втором смысле дарует нам мудрость.
Мудрость порождает блаженство. Блаженство заключается в том, чтобы чувствовать себя дома в том мире, который не властна потревожить никакая повседневность - в мире внутреннем.
Имеет значение лишь глубина внутреннего мира, в то время как все остальное - символы, знаки.
Все происходящее с нами - притча.
Проходи мимо мира, или сквозь мир, не позволяя ему тебя затронуть.
Благодатно переживание инстинкта воли к ничто.
То, что приходит - проходит и уходит. Но в нас есть то, что никогда не приходило, а стало быть, то, что и не пройдет, и не уйдет. Это Непреходящее, изначально существующее как данность. И если с Этим соприкоснуться и войти во взаимодействие, хотя бы просто соприкоснуться, можно обрести счастье.
Если же счастлив, то и любое благо - в радость.
Восхождение к происхождению.
Разуй ум, и ты получишь разум.
Раздень умение, и ты получишь разумение.
Не все спасительно то, что полезно. Но то, что спасительно - полезно всегда.
Кто в Пути, а кто в Пучине, а кого-то просто пучит.
Я постиг чистое, невинное бытие вещей, в котором с максимальной выраженностью проявляется полнота взаимопринадлежности: идея, соединенная с субстанцией, есть творение. И здесь достигается ясность самобытия.
Я обнаружил в себе состояние, которое можно определить как отравление значимостью.
И потому рай - это мир без значений. Поток чистого бытия.
Мы имеем какие-то вещи. Но вещи сами ничего не имеют.
Что же мы имеем?
Я есть тот, который ест, съедаем сам, и значит, тот, который есть.
Побеждает не тот, кто ищет победы, а тот, кто остается в пассиве, ибо всегда и везде побеждает сам Пассив - вечный аккумулятор.
Недеяние - это тишина наших слов, это основа основ.
Не ослепительный режущий луч, но ровное и мягкое сияние, которого хватит на вечность. Все вспышки мгновенны, свечение же негасимо. И мир в своей последней глубине - полное недеяние.
Потому он и вечен.
Потому и я, высказавшись, остаюсь неизреченным.
