ПОТРЕБНОСТЬ В ЗАЩИЩЕННОСТИ И ОБВИНЕНИЯ.
Очень быстро проходит то время, когда ребенок мал и удовлетворен своим положением снизу. А родителям, привыкающим к такому стилю общения, уже трудно перейти на другой, да и время, когда это необходимо сделать, они обычно пропускают, не замечая взросления ребенка. Лучше сразу пробовать с ребенком общение на равных.
Оно не подведет.
Итак, относительно потребности партнера в положительной оценке, КОНФЛИКТОГЕННЫМ будет отрицательное оценивание, беспричинное обобщение недостатков стремление дать отрицательную оценку сразу же, не дать пройти незамеченным ни одному проступку, оценивание не поступка, а личности в целом и похвала, данная с неадекватной пристройкой сверху. НЕЙТРАЛЬНЫМ будет воздержание от оценок вообще, оценивание не личности, а поступка.
СИНТОННЫМ окажется положительная оценка, справедливая, заслуженная похвала, даваемая с позиции на равных или же снизу, постоянная атмосфера доброжелательности и поиска в партнере хороших сторон его личности.
ПОТРЕБНОСТЬ В ЗАЩИЩЕННОСТИ И ОБВИНЕНИЯ.
Многие видные психологи считали потребность в защищенности одной из базовых, то есть наиважнейших и врожденных потребностей личности. У младенца это стремление к защищенности, к безопасности удовлетворяет мать.
Она охраняет его от опасностей окружающего мира. Вырастая, человек научается сам строить психологическую защиту, которая и охраняет его от опасностей психических трав.
Если в детстве его отношения с родителями складывались так, что он был достаточно надежно защищен ими, и при этом они не мешали и ему самому защищать себя по мере взросления все более самостоятельно, то во взрослом возрасте у такой личности формируется адекватная и надежная психозащита. Если же родители в детстве не удовлетворяли потребности ребенка в психологической безопасности, или делали это, наоборот, слишком преувеличенно, не давая ему самостоятельно постоять за себя, то личность формируется незащищенной или с невротической поверхностной психозащитой.
Одним из самых острых коммуникативных действий, фрустрирующих потребность человека в психологической безопасности, защищенности, является обвинение.
Обвинение еще более острый конфликтоген, чем отрицательная оценка. Во-первых, потому, что отрицательная оценка может быть дана как с позиции сверху, так, все-таки, и с позиции на равных.
Обвинение же тем и отличается, что дается почти всегда исключительно с позиции сверху. Только наиболее смягченный вид обвинения, возникающий между близкими людьми обида может рассматриваться с позиции рядом.
И то с трудом, так как обиженный всегда, как говорится, встает в позу, что на бытовом уровне и означает, что он уже просто за счет самой обиды чувствует себя выше обидчика.
Во-вторых, отрицательная оценка хотя и тянет за собой возможность оргвыводов, но не столь конкретно. А вот обвинение предполагает уже наказание, т.е. более быстрый, более четкий и более серьезный оргвывод. Оно как бы санкционирует наказание.
Конечно, само по себе обвинение включает и отрицательную оценку, но не исчерпывается ею. Оно на то и обвинение, что к отмечаемой отрицательной черте добавляет привкус вины.
В обвинениях мы как бы жаждем крови, т.е. жаждем наказания для партнера.
Зачем мы обвиняем? По опыту обсуждения предыдущих конфликтогенов мы уже знаем, что всегда можно выявить внешний, выставляемый, открытый мотив поведения и внутренний, истинный, глубинный его мотив.
Каков внешний мотив обвинений? Мы с виду боремся за справедливость, хотим вывести на чистую воду виновника происшедших отрицательных событий, неприятностей, ошибок.
Хотим якобы предостеречь окружающих вот он виноват, он опасен, пусть его осудят и его опасаются.
Но есть и другой, внутренний мотив, часто более важный для обвиняющего: Я бы так не сделал, потому что я умнее, ответственнее, нравственнее и вообще лучше... Я бы так не поступил, не сплоховал бы Значит, как и в предыдущих случаях, самовозвышение за счет другого. В порядке психозащиты этот мотив вытесняется, и сам человек часто его не осознает. Осознать этот мотив в самом себе и начать открытую с ним борьбу это уже важнейшие шаги по пути совершенствования своих коммуникативных умений и по пути самосовершенствования вообще.
Нужно понять, что у нас в любой ситуации на бессознательном уровне преобладают внешнеобвинительные реакции, т.е. сидит этакий внешнеобвинительный чертик вот мы сами спотыкаемся об камень, а поминаем черта - осознать этого чертика и бороться с ним вот реальный повод для роста самоуважения. Обвинение, само по себе, может быть как справедливым, так и не справедливым.
Естественно, несправедливыми будут ложные обвинения, т.е. обвинения при полном отсутствии вины. Это наиболее тяжкий вид несправедливых обвинений, при которых обвиняющий обычно делает это с целью переложить на другого свою собственную вину.
Могут быть и не столь явные ложные обвинения. Один из наиболее частых вариантов обвинение в том, что вы отнимаете что-то, причитающееся партнеру, в то время, как вы просто не хотите делиться с ним чем-то своим. С вашей стороны это ваше право при отсутствии желания совершать синтонные действия по отношению к партнеру, вы в праве вести себя нейтрально.
Если же им это воспринимается как конфликтоген и он вас в этом обвиняет, то это ложное обвинение. Постараемся и сами не требовать от людей того, что дать или не дать нам вопрос их доброй воли, а не их обязанность.
Например, Ваши подчиненные не обязаны работать во внеурочное время и, обвиняя их в отказе это делать. Вы поступаете конфликтогенно.
Уяснив это. Вы гораздо большего добьетесь в данной ситуации просьбой об одолжении, чем приказом и обвинением, предполагающим наказание.
Несправедливым можно считать и обвинение в непреднамеренно совершенном проступке. Т.е. если проступок был, но не было злонамерения, то хотя он и заслуживает отрицательной оценки, но не обвинения, так как не было вины как таковой не было преднамеренности, значит, не было вины.
Таким образом, в данном случае, когда вины не было, мотив восстановления справедливости не действует совсем. Здесь получается самовозвьппение вместо справедливости. Ну, а если обвинение все-таки справедливое?
Если вина была? Если была преднамеренность? Тогда, конечно, мы действительно стремимся восстановить справедливость, но и мотив самовозвышения тоже нельзя полностью исключить.
Т.е. здесь самовозвьппение вместе со справедливостью.
В каждом таком случае стоит внимательно разобраться в себе. Какой мотив толкает вас больше? Желание реального улучшения дел или самовозвьппение, или самооправдание?
Если первое, ну что ж, тогда вы правы, и пусть обвинение сделает свое дело. Но если ущерб от действий партнера не велик, и он не хотел, и все получилось нечаянно, если действительно обстоятельства оказались превыше и принудили, то, может быть, не стоит обвинять?
Ведь здесь явно превалирует мотив самоутверждения за счет другого.
Как же обвиняемые реагируют на обвинение? Конечно, защищаются. Психическая защита от обвинений может проявляться в различных формах:
отрицание вины в душе
отрицание вины вслух, опровержение
поиск третьего лица или обстоятельств, на которые можно переложить вину, но если они не находятся, то
ответное обвинение на том же уровне (это не моя, а ваша деятельность разваливает наше общее дело)
более сильное обвинение, причем, возможно, по другому направлению (Я допустил ошибку в вычислениях, а вы вообще преднамеренно исказили отчетность).
Таким образом, у высокоэнергетичных психотипов обвинение вызывает агрессивную реакцию и возникает конфликт. Низкоэнергетичные тоже защищаются и, хотя не идут на конфликт, но общение и сотрудничество с ними разлаживается.
Т.е. обвинения не конструктивны. Они конфликтогенны.
Что же предпринять, как вести себя для сохранения хотя - бы нейтральности? Понятно, что необходимо воздерживаться всегда и везде от несправедливых обвинений от ложных, если проступка как такового и не было, и от таких, когда проступок хоть и был, но не преднамеренный это нужно понять и простить.
Необходимо только помнить, что в нас все-таки сидит этот внешнеобвинительный чертик, который может прорваться наружу через мимику, жесты, позы, за которыми тоже нужно следить.
Но что же делать, если вина партнера все-таки есть? Как поступить нейтрально в таком случае?
Могут быть два варианта. Во-первых, можно переложить вину на обстоятельства:
Я не сомневаюсь, что Вы выполнили бы задание вовремя, если бы не общая нервозность и спешка, в которой Вам пришлось работать. Ты не виноват, чашка разбилась потому, что она мокрая и скользкая.
Во-вторых, можно как бы принять участие в вине партнера, не отрицая все же, что она была. Вероятно, мне нужно было, учитывая время, необходимое Вам на работу, передать вам ее раньше.
Ну что ж, мы с Вами оба виноваты, нам и расхлебывать.
Какое поведение будет синтонным по отношению потребности вашего партнера к общению в психологической безопасности и защищенности. Если ваш партнер подвергается обвинению со стороны третьих лиц, то всегда синтонно будет стремление оправдать, защитить его.
То же самое относится и к случаю, если ваш партнер обвиняет сам себя.
Если виноваты в чем-то вы сами, то самое лучшее это самообвинение, которое помогает избежать и обвинений, и наказания.
Защищая другого, тоже можно прибегать к самообвинению. Это будет синтонно по отношению к нему.
Но поводы для использования такого синтона как самообвинение этим не исчерпываются. Он действует в гораздо более широком диапазоне общенческих ситуаций.
Итак, самообвинение вместо обвинения. Что оно принесет?
И как им пользоваться?
Очень часто, если в процессе вашего общения или взаимодействия партнер совершил проступок, в нем можно найти и долю вашей вины. Если вы сосредоточите свое внимание именно на своей, пусть и малой, доле вины, не затрагивая долю вины партнёра, то у вас и будет повод для самообвинения.
Конкретно вы говорите только о своей части вины, но психологически как бы берете всю вину на себя.
Ваш коллега забыл дома и не принес вам необходимые сегодня для совместной работы материалы: Я виноват, я забыл тебе позвонить и напомнить.
Во время совместной работы ваш напарник по неосторожности или по неумению что-то разбил, сломал, испортил и ждет обвинений: Прости, это я так неловко поставил.
Ваш подчиненный не справился в срок с работой: Я сам должен был контролировать, как продвигается у Вас дело.
Что же это даст? Какова будет реакция партнера? Считаете ли вы, как многие, что он обрадуется и действительно станет обвинять во всем вас? Конечно, бывают разные люди.
Есть среди них и такие бессовестные. Но им-то как раз все равно обвиняете ли вы их, или самообвиняетесь они все равно виноватыми себя не почувствуют.
Так что и в этом случае вы своим самообвинением ничего не испортите.
А вот в случаях более частых, когда мы общаемся с нормальным обычным человеком, знающим, что такое совесть, обратного обвинения ждать не приходится.
Если человек наступил вам в общественном транспорте на ногу, и вы его обвините, он, наверняка, скажет: А что вы столько места занимаете! Но если вы скажете: Извините, я слишком много занял места, то вряд ли он скажет: Да, что это Вы расставили тут свои ноги, и вряд ли останется стоять на вашей ноге.
Скорее всего, он ответит: Нет-нет, это я виноват.
В ответ на самообвинение мы, все-таки, чаще всего услышим ответное самообвинение партнера, который конечно, понимает свою вину. Если на него нападают, он отрицает ее не потому, что не понимает, а психозащитно.
Если же на него не нападают, то ему не от чего защищаться, его собственная вина не вытесняется из его сознания, он признает ее, самообвиняется и извиняется.
Обратите внимание извиняется. А ведь извинение, т.е. самообвинение партнера эта и есть та цель, которую мы хотим достичь, открыто его обвиняя. Но не достигаем. А достигаем обратного.
Он обвиняет нас, защищаясь. Показав же партнеру пример самообвинения, мы добьемся как раз желаемого результата.
Происходит все это по более общему принципу: благородство рождает ответное благородство. Вы считаете, что так происходит не всегда?
Конечно, не всегда! Здесь не может быть никаких гарантий. Благородство это дорога с односторонним движением.
Если вы хотите вызвать в людях благородные порывы, то сделать это можно только благодаря собственному благородству. А вот обратный закон не действует. Если вы сами поступаете благородно, нет гарантий, что вам ответят тем же.
Благородство это необходимое, но не достаточное условие ответного благородства. И все же необходимое.
Без него и вовсе нет никакой надежды. Поэтому постараемся проявлять его первыми в надежде на ответ.
Действие этих законов легко можно проиллюстрировать простым примером. Допустим, играя с другом в шахматы, вы захотите дать ему фору.
Скорее всего, он не захочет ее принять, чтобы не быть менее благородным, чем вы, он не даст вам дать ему фору. И так в большинстве случаев.
Предположим, ваш коллега опоздал на деловую встречу. Первое ваше желание обвинить: Ну что же Вы так! Я же жду, теряю свое время! Какого ответа вы ждете?
Простите, я виноват!, а какой наверняка получите? Я же не в бирюльки играю, я был занят. Да и Вы сами в прошлый раз опоздали.
А если, подумав секундочку, вы замените обвинение самообвинением: Простите, я не догадался, что это время у Вас занято, нужно было мне договориться с Вами попозже. Вы, наверное, очень спешили? И что же можно получить в ответ?
Скорее всего: Нет-нет, что Вы, это я виноват опоздал, простите.
Не бойтесь, что ваше самообвинение примется кем-то за самоуничижение. Чтобы этого не произошло, нас должна поддерживать мысль о том, что мы делаем это не от слабости, а по доброй воле. Настоящая сила не в том, чтобы одолевать других, а в том, чтобы уступать им место, пропуская вперед.
Сдержанность и доброта качества сильного, а не слабого. Если же партнер будет нахальничать и продолжать вести себя конфликтно, то никогда не поздно будет оказать ему сопротивление.
Но не будем забывать, что сейчас мы с вами обсуждаем именно первичное коммуникативное поведение, т.е. то, как вести себя самому. Так сказать мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути.
Зарядитесь терпением и проведите в подобных ситуациях по 10 раз прием самообвинения и только на 11-й начинайте сопротивление. Мы специально преувеличили. На самом деле этого не потребуется. Ваше терпение даст положительные результаты уже на второй третий раз.
Кроме того, окружающие заметят вашу доброжелательность в целом, это окажет на них определенное воздействие. Ведь добрый пример тоже заразителен.
Мотив я не менее благороден очень хорошо работает в большинстве случаев.
В жизни человечества взятие на себя вины (грехов) других людей и страдание вместо них и для них имеет столь большое значение, что в христианской религии это занимает основное место. Иисус Христос страдал за людей, взяв на себя их грехи. Таковы были и другие святые мученики.
Пусть же хоть в какой-то мере, хоть на уровне общения, хотя бы в тех случаях, когда вина партнера непреднамеренная, мы последуем тому примеру, который дает нам образ Христа.
Итак, относительно потребности партнера в психологической безопасности, Конфликтогенным будет обвинение, особенно ложное и несправедливое. НЕЙТРАЛЬНЫМ - перекладывание вины на обстоятельства.
СИНТОННЫМ - защита партнера и самообвинение.
ПОТРЕБНОСТЬ В ПРИЗНАНИИ КОМПЕТЕНТНОСТИ и НАЗИДАТЕЛЬНОСТЬ.
Каждому человеку необходимо сознавать, что есть такие области, или хотя бы одна такая сфера человеческой жизни, в которой он более компетентен, чем другие, в которой он больше знает, умеет, может, в которой к его мнению прислушиваются.
Эта потребность в признании своей компетентности заставляет людей переводить разговор с друзьями в ту область, в которой они чувствуют себя компетентными и избегать тем, в которых они ничего не понимают.
Например, домашней хозяйке быстро наскучит общество, где обсуждают политику ведь она в ней не разбирается. И если разговор не перейдет на обсуждение того, у кого какой дом, и она не сможет рассказать собравшимся о своем умении вести хозяйство, поделиться с ними своими достижениями на этом поприще, то эта компания ее сильно разочарует.
Точно так же неуютно почувствует себя сугубо деловой человек в компании, где говорят об искусстве. Он также будет разочарован, если ему не удастся перевести разговор на деловые проблемы, при обсуждении которых он будет на своем коньке.
Кроме таких специфических сфер деятельности, существуют еще и другие области, в которых компетентными считают себя почти все. Это вопросы воспитания детей, нравственности, взаимоотношений между полами и т.д.
Считая себя компетентными в какой-либо области (а, к сожалению, иногда и почти во всех областях), люди присваивают себе право обращаться к другим с поучениями и назиданиями на эти темы, ну а сами, в свою очередь не терпят поучающего или назидательного тона по отношению к себе. Причем, здесь наблюдается некоторая психологическая несимметричность.
Выступая с поучениями и назиданиями все-таки чаще именно в тех областях, где считают себя знатоками, по отношению к себе люди не терпят назидательности ни в какой области. Поэтому поучающая, назидающая форма выражения своего мнения поучающий, надзирательный тон в огромном большинстве является конфликтогенным.
В поучениях и назиданиях почти всегда присутствует еще и элемент требования послушания: Я научу Вас, как нужно делать, и Вы будете впредь делать именно так, Я же просил Вас сделать, как я сказал, а Вы сделали все по-своему и вот результат. Надеюсь, что впредь Вы этого не допустите.
От такого рода внушений человек начинает ощущать себя так, как будто его ставят на место ребенка (трансакция Родитель-Ребенок, см. книги Э. Берна.) И вести себя он начинает, как своенравный подросток. То есть, вместо послушания, которое от него ожидалось, демонстрирует реакцию эмансипации дерзость, непослушание, демонстративное неуважение.
Поэтому в общении лучше полностью избегать разговаривать с кем-либо в поучительном или назидательном тоне, даже если вы хотите чему-то человека научить. Такое поведение и будет нейтральным.
Как же вести себя так, чтобы удовлетворять потребности партнера по общению в признании его компетентности?
Очень трудно сделать это по отношению к человеку, который считает себя компетентным во всех областях. Однако можно заметить, что такое происходит в основном с людьми, не удовлетворяющими эту свою потребность хотя бы в одной какой-либо области.
Поэтому выберем одну или несколько сфер, в которых компетентность вашего партнера выше, или не ниже, чем ваша, и постараемся именно в этих сферах вести себя по отношению к нему синтонно. А именно, как можно чаще обращаться за советом.
Просьба о совете вот та волшебная палочка, которая удовлетворит тщеславие вашего партнера. Диапазон применения этого приема очень широк.
Например, вам необходимо уехать на несколько дней. Вы хотите попросить своего коллегу заменить вас на рабочем месте. Лучше всего начинать не с самой просьбы, а посоветоваться с ним о самой необходимости поездки.
Тогда у вашего коллеги будет чувство, что он для вас авторитет, с которым считаются, к которому обращаются за советом, к чьей помощи прибегают в трудную минуту. Простая же просьба о замене ставит его в такое положение, когда он ощущает себя скорее средством, с помощью которого вы пытаетесь достигнуть своих собственных целей.
Другой пример. Вам необходимо выступить на некоторой комиссии с изложением вашего дела для предоставления вам чего-то необходимого сырья, материалов, ресурсов, помощи и т.д.
Чаще всего вы строите речь таким образом, что из нее следует, что вы уже давно все сами решили, а дело комиссии лишь санкционировать то, что вы сами считаете нужным. В таких условиях члены комиссии хотя бы для поддержания своего престижа станут вносить коррективы в ваши планы и требования.
Если же вы облечете свое выступление в форму просьбы о совете: У нас сложилась такая-то и такая-то ситуация. Вы компетентные люди.
Посоветуйте..., а затем лишь, с учетом их соображений, сформулируете свою просьбу, то членам комиссии не будет столь необходимо демонстрировать свою компетентность неконструктивными путями.
Если вы хотите дать кому-то совет подчиненному, или равному, или вышестоящему, то, облекая его в форму просьбы о совете, а не поучения, вы избежите подростковой реакции и сумеете внушить свою мысль партнеру.
Методом просьбы о совете можно действовать даже в общении с самыми маленькими детьми. Всегда найдется какой-нибудь вопрос, решение которого доступно ребенку.
Чаще обнаруживая такие моменты и давая детям удовлетворить их потребность в признании компетентности, мы создаем атмосферу, в которой ребенку не будет трудно прислушаться к советам взрослого, т.к. ему не будет мешать неудовлетворенное напряжение.
То, насколько не удовлетворена потребность в признании компетентности даже у самых знаменитых и много добившихся людей, можно понять, если заметить, что именно может мотивировать их на встречу со своим молодым коллегой. Допустим, вы хотите встретиться с такого рода корифеем вашего дела. Вы рассуждаете так Для того, чтобы он захотел со мной встретиться, я должен его заинтересовать.
Нужно будет сразу же начать разговор с того, что и я пришел к нему не с пустыми руками, и я чего-то добился, и я могу чем-то поделиться С этого вы и начинаете телефонный разговор с корифеем. Какие мысли и чувства это вызывает у него? Ах, какой интересный молодой человек, подающий надежды? Да нет, скорее так: Я многие годы трудился, чтобы чего-то добиться в своей области, а этот начинающий нахал, не знающий и десятой части того, что знаю я, заявляет, что и он чего-то достиг.
Это просто наглость! Ему еще учиться и учиться у меня! Совсем другие чувства вызовет у такого человека ваше прямое обращение к нему за советом.
Вам кажется, что все окружающие, должно быть, уже надоели ему своими просьбами о совете? Ничего подобного! Они надоели ему просьбами о помощи, а это совсем другое дело. В просьбе о помощи гораздо больше эгоистического использования ресурсов человека, тогда как основная составляющая просьбы о совете признание компетентности партнера.
Осознайте это и постарайтесь пользоваться чаще просьбами о совете, чем о помощи.
Итак, вы звоните необходимому вам труднодоступному человеку и, ничего у него не прося, заявляете, что вы оказались в весьма затруднительном положении при решении одного крайне важного профессионального вопроса. Более компетентного в этих проблемах человека, чем он, вы не знаете.
Вам не к кому за этим обратиться. Поэтому, понимая, что, наверное все окружающие обращаются к нему постоянно за советом, вы все-таки просите о встрече.
Такая постановка вопроса редко кого оставит равнодушным.
