d9e5a92d

Толкование РНБ и национального режима


В приведенном примере есть еще один момент, влияющий на осуществимость применения клаузулы. Чтобы государство - бенефициарий могло воспользоваться в силу клаузулы режимом наиболее благоприятствуемой нации, необходимо, чтобы клаузула находилась в силе. Данное условие есть условие действительности и вступления в силу договора, содержащего клаузулу, что является предметом права международных договоров. В данном примере договор между Россией и США не вступил в силу. Следовательно, иностранные инвесторы из Китая не могут воспользоваться РНБ и по той причине, что клаузула, как и сам договор, не вступила в силу.

Толкование РНБ и национального режима требует также установления лиц или видов деятельности, служащих отправной точкой для определения типа обращения, который предоставляется. Например, в случаях национального режима встает вопрос о том, предоставляется ли инвестиции режим такой же благоприятный, какой предоставляется инвестициям государственных предприятий стороны партнера. На этот вопрос ответ может быть получен посредством толкования термина "компания".

Если термин определяется посредством включения как публичных, так и частных предприятий, как в ст. 1 ДИС между Россией и США, тогда положение требует от каждой Договаривающейся Стороны предоставить национальный режим, который в свою очередь требует, чтобы охватываемая инвестиция получала обращение такое же благоприятное, как и то, что предоставляется инвестициям государственных предприятий принимающей страны. С другой стороны, в ДИС может предоставляться национальный режим государственным предприятиям принимающей страны.

Практически во всех двусторонних соглашениях о взаимной защите и поощрении инвестиций установлены положения, определяющие условия перевода прибыли и капитала за рубеж. Все инвестиционные соглашения требуют от принимающего государства гарантии беспрепятственного перевода инвестиционных ресурсов.

В связи с тем что гарантия предоставляется не всем категориям имущественных ценностей, которые получает иностранный инвестор, возникает необходимость определения понятия "законно полученные доходы". Это объясняется тем, что именно данной категории имущества и имущественных прав, приобретенных иностранным инвестором, предоставляются гарантии перевода, закрепленные в международно-правовых актах и национальном законодательстве.

Из анализа международно-правовых документов следует вывод, что все имущественные права и имущество иностранных инвесторов, которым предоставляется данная гарантия, могут быть подразделены на две группы, в зависимости от основания их получения:

1) доходы, полученные в качестве компенсации от причинения ущерба инвестициям в результате событий политического характера: национализация, военные действия, гражданские волнения, "некоммерческие риски";

2) доходы, полученные от занятия законной предпринимательской деятельностью: суммы, получаемые в результате капиталовложений, в частности прибыль, дивиденды и другие вознаграждения, после уплаты обязательных платежей, установленных национальным законодательством государства - реципиента и соответствующими международными договорами об избежании двойного налогообложения.

В Хартии экономических прав и обязанностей государств 1974 г. в пп. "с" п. 1 ст. 2 определено: "Каждое государство имеет право национализировать, экспроприировать иностранную собственность. В этом случае государство, принимающее такие меры, должно выплачивать соответствующую компенсацию".

Положение о том, что каждое государство имеет право проводить национализацию, вытекает из международно-правового принципа суверенного равенства государств. В соответствии с данным принципом "все народы имеют право: осуществлять по своему усмотрению свое политическое, экономическое, социальное и культурное развитие"*(93).

Право государства на экспроприацию тесно связано также с принципом суверенитета государства как одна из форм его проявления. Данный принцип нашел свое развитие в актах Генеральной Ассамблеи ООН: в Резолюции N 626 седьмой сессии от 21 декабря 1952 г. "О праве свободной эксплуатации естественных богатств и ресурсов"*(94), Декларации пятнадцатой сессии от 14 декабря 1960 г. "О предоставлении независимости колониальным странам и народам"*(95).



Из анализа двусторонних договоров о поощрении и взаимной защите капиталовложений следует, что они включают положения, определяющие экспроприацию как любую меру или систему мер, равнозначных экспроприации или национализации*(96).

Так, в ст. 3 Договора между Российской Федерацией и США о поощрении и взаимной защите капиталовложений от 17 июня 1992 г. определено: "Капиталовложения не будут экспроприированы или национализированы прямо или косвенно путем принятия мер, равнозначных экспроприации или национализации (экспроприация)"*(97).

Включение данного положения в договор является абсолютно оправданным, так как эффективное привлечение иностранных инвестиций возможно при наличии гарантий инвесторам со стороны государства, что они не будут лишены своей собственности.

По мнению М.М. Богуславского, международное публичное право признает право государства на проведение национализации, но оно не регулирует отношения собственности, возникающие между государствами и частными лицами. Условия проведения экспроприации, в частности вопросы компенсации, определяются внутренним правом государства*(98). В.М. Шумилов считает, что отказ от концессионного договора является национализацией и, значит, должен влечь за собой компенсацию. При этом делается ссылка на резолюцию Генеральной Ассамблеи ООН N 1803, которая гласит: "Соглашения, свободно заключенные суверенными государствами или между суверенными государствами, должны соблюдаться"*(99).

В то же время в Хартии экономических прав и обязанностей государств 1974 года установлено, что право выплачивать компенсацию определяется согласно внутреннему праву национализирующего государства, при этом указано, что государство должно выплатить компенсацию в любом случае (пп. "с" п. 1 ст. 2).*(100)

Л.Н. Галенская отмечает, что компенсация должна выплачиваться, поскольку государства обязаны руководствоваться принципами международного права не только при заключении международных договоров, но и в своих односторонних актах, затрагивающих интересы других субъектов, в том числе и в своем законодательстве*(101).

Следовательно, государство, не может игнорировать принцип добросовестного выполнения государствами обязательств, вытекающих из общепризнанных принципов и норм международного права, в том числе из принципа уважения прав человека. Поэтому государство, проводящее национализацию без компенсации, нарушает права всех лиц, имущество которых изымается.

Возвращаясь к Хартии 1974 г., можно обратить внимание, что определение размера компенсационных выплат отнесено исключительно к компетенции национального законодательства.

Данный вопрос носит наиболее спорный характер. Страны - экспортеры капитала стоят на позиции "быстрой, адекватной и эффективной компенсации" в случае национализации собственности иностранного инвестора. Имеется в виду выплата компенсации реальной стоимости изъятой собственности. Развивающиеся страны выработали иной подход к решению этой проблемы. Иностранный инвестор в случае национализации вправе рассчитывать на получение "надлежащей компенсации". Согласно такой концепции, государство при определении размера компенсации вправе принимать в расчет ряд факторов: полученную инвестором прибыль от деятельности на территории этого государства, период времени, в течение которого извлекалась прибыль, и др.

Д.К. Лабин в качестве инструмента, сглаживающего позиции государств в данном отношении, предлагает использовать двусторонние инвестиционные договоры*(102).

Действительно, включение в соглашения основания, порядка и формы компенсационных выплат создает дополнительные гарантии защищенности прав иностранного инвестора на территории государства - реципиента. Таким образом, вопрос о компенсациях иностранным лицам не является всецело внутренним делом государства. В то же время возникает еще одна проблема, касающаяся размера выплаты: ее пределы не должны ухудшать положение инвестора, по сравнению с тем, которое существовало у него до принятия различных мер по принудительному изъятию его собственности. Кроме того, существенное значение имеет срок выплаты данных платежей.

Двусторонние договоры по-разному определяют сроки выплаты компенсации: два месяца (ст. 6 Соглашения с Канадой, ст. 5 Соглашения с Англией, ст. 5 Соглашения с Кореей); тридцать дней (п. 3 ст. 4 Соглашения с Италией), три месяца (ст. 4 Соглашения с Австрией, п. 4 ст. 4 Соглашения с Финляндией). По-разному определено в рассматриваемых международно-правовых актах и начало течения срока, в пределах которого государство обязано выплатить компенсацию: "...со дня принятия меры, относимой к числу мер по национализации и экспроприации" (Соглашения с Финляндией, Англией, Кореей и др.); "...со дня вступления в силу решения о размере компенсации" (Соглашение с Австрией).

Неисполнение государством своего обязательства по выплате компенсации в срок, указанный в Соглашении, влечет за собой обязанность выплаты банковского процента по обычно применяемой в указанном государстве ставке, который начисляется до ее выплаты (Соглашения с Германией, с Южно-Африканской Республикой, Турецкой Республикой и др.). Включение такого рода условия в международный договор не является усилением гарантии, а отражает стремление внести ясность в положение иностранного инвестора, которую не дает национальное законодательство*(103).



Содержание раздела