Общие ценности
Наряду с такими мощными профсоюзами, играющими большую роль в достижении согласия и соправления, нужно отметить чрезвычайную жизнеспособность немецкой системы ассоциаций. Например, ассоциации исследователей объединяют около 80 000 научных работников по всей Германии.
Они распространяют научную информацию, уделяют внимание карьере и условиям труда их членов и составляют таким образом настоящее гибкое и подвижное неформальное управление, занимающееся информацией в области научных исследований. Что касается ассоциаций по защите окружающей среды, то они не раз продемонстрировали свою значимость и решительность в осуществлении поставленных задач, основательность при подготовке соответствующих материалов.
В целом движение ассоциаций, собирающее и мобилизующее живые силы гражданского общества, играет ключевую роль в работе рейнской модели в Германии, роль выразителя интересов граждан и связующего звена между институтами.
Но все эти политические или ассоциативные учреждения были бы ничем, если бы их деятельность не основывалась на особой коллективной этике.
Общие ценности
Страны, придерживающиеся рейнской модели, имеют некоторые общие для всех ценности. Перечислим основные.
1. Прежде всего речь идет об уравнительных обществах. Иерархия доходов и диапазон заработных плат не так широки, как в англосаксонских обществах.
Кроме того, фискальная система перераспределения более четкая.
Прямые налоги преобладают над косвенными, максимальные ставки подоходного налога в Германии выше, чем в Великобритании (40%) или чем в США (33%). К этому добавляется налог на капитал, с которым согласно общественное мнение.
2. Обычно коллективный интерес преобладает над индивидуальными интересами в узком смысле слова. В рейнской модели сообщество, в которое входит отдельная личность, обладает особым значением: предприятие, город, ассоциация, профсоюз являются защитными и стабилизирующими структурами.
Первенство, отдаваемое общему интересу, проиллюстрировано бесчисленными примерами; некоторые из них могут нас удивить. Так, мощный профсоюз IG Metall во время воссоединения Германии Принял решение добровольно отказаться от требования ввести тридцатипятичасовую неделю. И именно в тот момент, когда истекал срок соглашения с руководством предприятия.
Профсоюз три года ждал этого момента, чтобы иметь право начать переговоры. По словам председателя профсоюза IG Metall, члены профсоюза считают, что сначала нужно принять вызов объединения.
Предпочтение, отдаваемое коллективу, однако, не означает, что страны, относящиеся к рейнской модели, являются адептами коллективизма или даже централизованной экономики. Как раз наоборот. Принцип либерализма и рыночной экономики вписан в основную хартию ФРГ. Принцип свободной конкуренции строго охраняется федеральным управлением картелей, которое смогло, например, руководствуясь мотивами нарушения принципов свободной конкуренции, запретить немецкому предприятию выкупить контрольный пакет акций иностранного конкурента.
Подобное запрещение немыслимо во Франции, где каждое поглощение иностранного предприятия приветствуется торжествующим кукареку. Кроме того, планирования по французскому образцу не существует ни в ФРГ, ни в Швейцарии, ни в Японии или Нидерландах. В этих странах государство никогда не подменяет собой рынок.
В лучшем случае государство его ориентирует, и не более того.
Однако германская рыночная экономика является также экономикой социальной. Что это означает? Это означает, что в Германии общественные организации традиционно сильны в течение многих лет. Социальная защита была придумана Бисмарком в 1881 г. Страхование по болезни требует от застрахованных только скромных взносов: около 10% по сравнению с почти 20% во Франции и 35% в США. Пенсии также щедры, так как к ним добавляются еще и кассы индивидуальных накоплений, управляемые предприятиями.
И, наконец, социальная сбалансированность рейнского капитализма находит свое выражение на политическом уровне. В противоположность тому, что происходит за океаном, в странах, относящихся к рейнской модели, наблюдается массовое активное участие граждан в общественной жизни страны.
Масштабы абсентизма избирателей сравнительно малы. Партии сильны и четко организованы. Они могут обеспечить своим членам и избранникам высококачественную профессиональную подготовку в таких организациях, как Фонд Эберта для Германской социал-демократической партии и Фонд Аденауэра для Христианско-демократического союза.
Впрочем, закон предписывает политическим деятелям активное участие в жизни общественных институтов: предусмотрены штрафы на случай отсутствия в парламенте; голосование парламентариев персональное; совмещение мандатов строго ограничено двумя.
Рейнская модель оригинальна. Она воплощает удачный синтез капитализма и социал-демократии.
Создаваемое ею впечатление стабильности а priori соблазнительно, ее эффективность ничуть не меньше.
Но все это на удивление мало известно. Правду говорят, что у счастливого народа нет истории.
Счастье это не история успеха.
6. Экономическое превосходство рейнской модели
Для правильной оценки самых неслыханных ситуаций необходимо напрячь память. Вспомним, каково было равновесие мира после Второй мировой войны. Триумф Соединенных Штатов был безраздельным, атомное оружие утвердило их власть на планете. Военная сверхдержава, не испытавшая войны на собственной территории, Америка была также мощной экономической сверхдержавой, которая в те времена, вместо того чтобы сократить налоги, выделила бюджетные излишки, чтобы в рамках плана Маршалла прийти на помощь опустошенной Европе.
СССР был еще не в состоянии, как это обнаружилось во время берлинского кризиса, прочно противостоять США. И культура победителя (этот американский образ жизни, который, казалось, буквально принесли на себе американские солдаты, высадившиеся на Омаха Бич), заворожила всех, включая и прежних противников, причем надолго.
Что касается двух главных держав Оси Германии и Японии, то известно, какую ужасную цену они заплатили за свое поражение. Обескровленные поля, разгромленные города, разрушенная промышленность и травмированные нации, униженные до глубины души трагической авантюрой, в которую их втянули правители.
Огромные и мрачные горы обгоревших камней, в которые превратились Дрезден и Нагасаки, Берлин и Хиросима, уже одним своим видом подчеркивали неизмеримость катастрофы.
Победа побежденных
Прошло менее полувека... 19 октября 1987 г. внезапный биржевой крах потряс финансовые круги.
Уолл-стрит охватила паника. Чтобы избежать еще худшей катастрофы, американское правительство решило впрыснуть ликвидные средства в финансовую сеть. Иными словами, черпая из федерального резерва, правительство на полную мощность открыло долларовый кран. Но многие ли знают, что прежде чем так поступить, правительство должно было спросить мнения и даже согласия Банка Японии и германского Бундесбанка?
Произошло чудо, обнаружилось прямо противоположное соотношение сил: вчерашние побежденные диктуют, очень вежливо, свои законы их бывшему победителю. Немного позднее и таким же образом федеральная Германия навяжет миру, и без боя, воссоединение, почти выкупив обанкротившуюся ГДР. Одновременно ФРГ доказала, что она в состоянии одна, самостоятельно вынести экономический груз воссоединения.
В конце 1989 г. Бонн не потребовал ни помощи, ни поддержки. Как раз наоборот, немцы подписали с Москвой соглашения об экономической помощи, касающиеся финансирования Германией эшелонированной репатриации дивизий Советской Армии, расквартированных в бывшей ГДР (включая в будущем строительство казарм на советской земле!).
Богатейшая Германия отныне владеет средствами для выкупа своей собственной независимости и платит наличными.
Таким образом, оба побежденных государства, новоявленные представители рейнского капитализма, стали менее чем за два поколения двумя мировыми экономическими гигантами, открыто оспаривающими американскую гегемонию. Разумеется, причины успеха у каждого свои. Иными словами, существуют особенности японской и германской экономик, которые не укладываются в одинаковые схемы. И тем не менее!
Общие черты, характерные для обеих экономик, добившихся триумфального успеха, достаточно многочисленны, чтобы стало возможным выдвинуть гипотезу о глобальном преимуществе рейнской модели и даже о многочисленных ее преимуществах, как мы увидим далее.
Начнем с собственно экономики. Сегодня экономика родоначальница и отличительный знак истинного могущества.
В мире, где торжествует капитализм, пусть даже путем разгрома идеологического противления, власть попадет в руки тех, кто сумеет, прежде всего, извлечь из нее наибольшую экономическую выгоду. В этом смысле рейнская модель оказывается все сильнее и сильнее.
Хотя с 1971 г. (конца конвертируемости доллара) доллар больше не является эталонной валютой, какой он был после Бреттон-Вудса (1946 г.), Америка по-прежнему пользуется настоящей валютной привилегией, унаследованной от былого могущества (см. главу 1). Эта привилегия еще вполне реальна и сейчас. Но эта привилегия подвергается все большей и большей угрозе в связи с тем, что Германия и Япония приближаются к тому, чтобы вступить в ряды могущественных валютных держав.
Марка и иена постепенно подрывают позиции доллара.
В общей сумме международных резервов обе валюты представляют около 30% авуаров в валюте центральных банков. Этот процент за двадцать лет утроился.
Кроме того, германский Бундесбанк и Банк Японии постоянно стремятся затормозить международное распространение своей валюты с целью обеспечения контроля над ней. Можно себе представить, каким стал бы вес каждой из них, если бы кредитно-денежные органы Германии и Японии выбрали более гибкую политику.
Но к этому реальному весу добавляется то, что можно назвать весом психологическим. Отныне обе валюты считаются твердой валютой, это неоспоримый факт. Существует всеобщее мнение, что активы, выраженные в марках или, хотя и в меньшей степени, в иенах, являются экономически надежными ценностями.
Постепенно обе страны стали центрами географической монетарной зоны, вокруг которой вращаются валюты периферийных государств.
Ее величество марка
Примером сказанному выше может служить европейская валютная система, которая по-существу является зоной марки. Европейская валютная система существует с 1979 г. По инициативе канцлера Хельмута Шмидта и президента Жискара д'Эстена были предприняты действия по созданию для стран ЕЭС (за исключением некоторых, в частности Великобритании) системы обмена, где валюты могли бы плавать по отношению друг к другу только в узких пределах.
Была создана эталонная монета экк, представляющая собой корзину европейских валют. Говоря конкретнее, цель европейской валютной системы была двойная.
1. Сдержать хаотичные колебания обменных курсов, наносящие вред стабильности обмена внутри сообщества.
2. Установить общую дисциплину для каждой из стран членов БЭС, вынужденных осуществлять экономическую политику, совместимую с принятыми обязательствами относительно денежного курса.
Эта двойная цель была достигнута. С этой точки зрения европейская валютная система является неоспоримой удачей. Разумеется, было необходимо провести регулировку паритетов, но можно сказать, что валюты остались сравнительно стабильными по отношению друг к другу.
В качестве примера экономической дисциплины для каждой страны-члена можно привести поворот в сторону ограничений, осуществленный в 1983 г. французским социалистическим правительством и продиктованный в основном желанием остаться внутри европейской валютной системы, соблюдать ее ограничения и спасти франк.
Но несмотря ни на что именно Германия извлекла наибольшую выгоду из европейской валютной системы. Каким образом?
Можно отметить по крайней мере два преимущества для Германии.
1. В течение всех этих лет марка основательно закрепилась в Европе как эталонная валюта. Именно под марку подрегулируютсй все другие валюты, входящие в европейскую денежную систему.
Таким образом, денежная политика каждого государства в большой степени определяется соответствующей политикой германского партнера. Например, во Франции Банк Франции следит день за днем, даже час за часом за обменным курсом марки и франка. В случае излишнего расхождения Франция действует в соответствии с обстоятельствами.
Другие центральные европейские банки делают тоже самое. Таким образом, каждый раз, когда немцы поднимают свою процентную ставку, их соседи по сообществу чаще всего вынуждены идти в том же направлении.
Кроме того, установление экономического и денежного единства является главным этапом на пути к европейскому политическому единству.
2. Способность Германии в силу своего денежного могущества поддерживать относительно низкие процентные ставки является ее вторым преимуществом. Поскольку марка вследствие своего престижа во всем мире пользуется большим спросом, Бонну незачем поднимать цену денег с целью привлечения иностранных капиталов. Этот фактор в сочетании со слабой инфляцией, которая гарантирует марке стабильную покупательную способность, объясняет, почему германские процентные ставки ниже, чем за границей.
В качестве примера упомянем, что в конце 1990 г. разница составляла 1.5 пункта во Франции и от б до 7 пунктов в Великобритании. Легко представить, какую существенную пользу извлекают из этого германские предприятия и семьи, желающие получить заем
Рис. 5. Эволюция процентных ставок на международном рынке
.
Денежная тыловая база
Сходные явления наблюдаются в Японии, хотя и в меньшей степени, так как данная страна не относится к какой-либо системе финансированных обменных курсов. В Токио иена также остается оцененной ниже стоимости, процентные ставки низкие, а японское влияние на экономической сцене растет. Что касается маленькой Швейцарии, то она также обладает валютой, которой завидуют другие страны. Швейцарский франк является четвертой резервной валютой в мире. Швейцарский франк был создан одновременно с французским во времена Французской революции в жерминале 1795 г., но его стоимость не уменьшилась более, чем на 300, как это случилось с его французским аналогом.
Заметим, что процентные ставки в Швейцарии также относятся к числу наиболее низких в мире.
Германия, Япония, Швейцария во всех этих странах денежное могущество является настоящей ударной силой. Оно обеспечивает их промышленникам нечто вроде неприступной тыловой базы, откуда начинаются экономические наступления, которые трудно сдержать.
Твердая валюта позволяет покупать за границей товары по низкой цене. И японцы, как известно, не лишают себя этого удовольствия; они приобретают собственность в США и Европе, лучшие жемчужины промышленности или недвижимости. Немцы обладают такой же покупательной способностью. Никого не удивило, что Фольксваген смог сделать в Праге предложение, значительно превосходящее предложение Рено, о выкупе контрольного пакета акций чешского автомобилестроительного завода Шкода.
Швейцарские предприятия, столь же динамичные и мощные, например такие, как Нестле или Сиба-Жежи, вложили миллиарды долларов в Соединенные Штаты.
Все эти капиталовложения за границей имеют цель и (или) последствие: они позволяют рейнским странам осуществлять более тесный контроль над своими экспортными рынками. Хорошим примером осуществления такого контроля служит японская стратегия в автомобильной промышленности.
Японские конструкторы, которым угрожала возможность принятия протекционистских мер со стороны американского Конгресса, разработали метод делокализации, т. е. предпочли создавать свои заводы на американской или британской почве и производить продукцию на месте. Только в США они произведут в 1992 г. около 2 миллионов автомашин в год, т. е. 16% продукции американских фирм.
Это американский вызов наоборот.
Обычно в своей инвестиционной политике за границей предприятия рейнской модели стараются избегать грубого и спекулятивного установления контроля над предприятиями. Они предпочитают внедряться за границей постепенно и методично, строить филиалы по своим методам и управлять ими в соответствии со своими культурными традициями.
В связи с этим иногда можно наблюдать жанровые сцены, которые говорят о многом. Например, в Нормандии каждое утро можно видеть французских рабочих и служащих, тщательно делающих гимнастику по-японски перед началом рабочего дня, это работники завода Акай, где японские методы управления внедрились в практику самым естественным образом и дали неоспоримые наглядные результаты. В США, где отмечается то же явление, считают, что японцам удалось в своих американских филиалах переменить микроклимат, и это позволило им повысить производительность приблизительно на 50% по отношению к соответствующим американским заводам.
Эта сценка с рабочими на японских предприятиях очень красноречиво говорит еще и о другом, она говорит о том, что инвестиции за границей были сделаны японцами для создания прочного эффективного предприятия, а не для приобретения активов и их перепродажи в наилучшие сроки с целью положить прибыль себе в карман.
Это очень эффективная стратегия. Постепенное проникновение предприятий рейнской модели опирается на мощную и прочную финансовую базу, что приносит им два основных преимущества.
1. Рынок завоевывается надолго. После нескольких лет постепенного внедрения предприятие занимает прочное место. На рынке становится хорошо известно само предприятие, его продукция и марка.
И наоборот, предприятие хорошо осваивает особенности своего местоположения, имеющие значение для производства, сети сбыта и в значительной степени узнает свой персонал.
2. Протекционистские меры труднее применять к делокализованным (т. е. размещенным на земле иностранного государства) предприятиям. Да и возможны ли они вообще?
Разгорелся спор, ставящий европейцев в оппозицию к японцам, на тему заводов-отверток, которые японцы хотят внедрить в БЭС, чтобы иметь беспрепятственный доступ к рынку европейского сообщества.
Международная экспансия, экономическое и политическое влияние таковы дивиденды, получаемые рейнскими странами от их денежной стабильности и финансового могущества. Они основные, но не единственные.
Добродетельный круг твердой валюты
Это выражение знакомо экономистам. Что оно значит? Оно обозначает все положительные эффекты, даваемые стране твердой валютой. Эти эффекты могут показаться парадоксальными. На первый взгляд твердая валюта как будто представляет экономическое препятствие, удорожая национальную продукцию и затрудняя таким образом ее сбыт на экспорт.
Страны, которые время от времени уценивают свою продукцию, чтобы взбодрить экспорт, хорошо это знают. Не логичнее ли в таком случае говорить о добродетельном круге слабой валюты? Подобное замечание представляется анекдотичным.
Но это не так. Этот вопрос имел очень большое значение для большинства международных совместных действий восьмидесятых годов.
Следовательно, его нужно снять.
Согласно экономической теории, девальвация денег немедленно влечет за собой два хорошо известных обстоятельства: импорт, выраженный в национальной валюте, дорожает, в то время как экспортируемая продукция, оплачиваемая в иностранной валюте, дешевеет. Отсюда следует образование двухпериодной схемы.
1. Схема на очень короткий срок', торговый баланс подвергается весьма негативному воздействию. Действительно, нужно тотчас же платить за более дорогой импорт, в то время как иностранные покупатели еще не осознали, что предназначенная для них экспортная продукция стала дешевле.
Реакция на событие запаздывает в одном направлении, но не в другом. Торговый баланс находится в плачевном состоянии.
2. Схема на средний срок: торговый баланс выравнивается. Страна ввозит меньше заграничной продукции, которая стала слишком дорогой, и ее собственный экспорт улучшается.
Подобное выравнивание обычно происходит довольно быстро и компенсирует первоначальное ухудшение. В итоге, можно достичь укрепления международной экономической позиции данной страны.
Эта автоматически установившаяся связь между обоими явлениями называется экономистами кривой в форме J. Если представить графически развитие торгового баланса как функцию времени, то мы получим великолепную заглавную букву J. Именно посредством этой знаменитой кривой были решены весьма многочисленные задачи экономической политики в пятидесятые, шестидесятые, семидесятые и восьмидесятые годы, например во Франции при осуществлении плана Руеффа в 1958-1969 гг. или при девальвациях правительства Моруа в 1981-1983 гг. Та же самая кривая в форме J вдохновляет с 1985 г. американскую политику: понижают доллар, чтобы любой ценой уменьшить головокружительный торговый дефицит.
Магический напиток, чудодейственное средство) Таким образом, кажется, что обесценивание денег украшено всеми добродетелями.
Но это весьма ошибочное мнение, так как великолепная буква J, ножка которой буквально взлетала к лучезарному будущему торгового избытка, больше не держит своих обещаний. Эта прекрасная конструкция не выдержала ни испытания на деле, ни даже теоретической критики. Примером служат Германия (до воссоединения) и Япония, страна с твердой валютой, торговый излишек которых постоянно растет. Франция и Италия, часто прибегавшие к девальвации, не могут прочно установить свое торговое сальдо.
Что касается США, то каждый знает, что регулярное падение доллара, начиная с 1985 г., не привело к росту внешнеторговых обменов. Как это могло произойти?
Как практическая деятельность столь очевидно опровергает механизм, который на бумаге кажется таким точным?
Теоретическая критика подсказывает несколько корректив, касающихся самих гипотез кривой в форме J. Можно по этому поводу сделать три замечания.
Во-первых, прежде всего в случае обесценивания валюты ничто не доказывает, что цены на импорт повысятся, а цены на экспортируемые товары упадут в тех же пропорциях, в каких происходит девальвация денег. Импортеры и экспортеры могут держаться на грани, идти в направлении, противоположном ожидаемому.
Например, экспортеры могут воспользоваться предоставляемой им таким образом премией, чтобы поднять свои цены, т. е. свою маржу, а импортеры могут предпочесть пойти на жертвы, т. е. на снижение цен, с целью сохранения своей доли рынка, на ту или иную продукцию. Впрочем, более или менее сходная ситуация сложилась во Франции в 1981-1983 гг.: французские экспортные предприятия воспользовались девальвацией, чтобы увеличить цены и компенсировать таким образом дополнительное налоги, явившиеся результатом принятых социалистами мер, а импортеры снизили свои цены, чтобы не потерять клиентов.
Во-вторых, девальвация довольно часто вызывает явление, которое теоретики называют импортируемой инфляцией. Поскольку импорт становится дороже, повышение цен распространяется на все товары. Это относится к нефти, другим видам сырья и к оборудованию. В лучшем случае каждый вернется в свою исходную „клеточку, в худшем начнется инфляция.
В этом случае правительство снова прибегнет к девальвации и всех захлестнет лавина дефицитов.
В-третьих, для того чтобы девальвация действительно подхлестнула экспорт, нужно, чтобы предприятия могли и хотели завоевать новые рынки. Если это условие не соблюдено, они не смогут воспользоваться предоставившейся возможностью и столь ожидаемого выравнивания торгового баланса не произойдет. Это не учебная гипотеза.
С 1985 г., если ограничиться только этим примером, нехватки в американской промышленности мешают ей извлечь выгоду из снижения стоимости доллара и вновь завоевать рынки, утраченные в пользу японцев и европейцев.
