СОЮЗНИКИ: ВСЕГДА ТОЛЬКО СПРАВА
В июле 1995г. на ХХХ съезде СКП-КПСС КПРФ окончательно взяла его под контроль. Россию представляли 127 делегатов КПРФ, 39 РКРП и по десять от двух конкурирующих "Союзов коммунистов" (Пригарина и Маркова).
К этому времени из состава Политисполкома СКП-КПСС были выведены 1-й секретарь ЦК ВЛКСМ А.Езерский, редактор "Гласности" Ю.Изюмов, когда-то участвовавшая в крамольном ОФТ И.Епищева, руководитель Союза коммунистов Латвии И.Лопатин, председатель Союза офицеров С.Терехов, председатель Большевистской платформы Т.Хабарова, член Союза коммунистов С.Черняховский и неудачливый восстановитель КПСС С.Степанов. А после съезда в руководстве СКП-КПСС не осталось ни Авалиани, ни Умалатовой, ни Шашвиашвили.
Из шести руководителей СКП-КПСС (председатель и его заместители) пять были избраны по предложению КПРФ.
Почти одновременно агенты КПРФ в СКП-КПСС предложили проект новой редакции Программы СКП-КПСС. Суть изменений состояла не только в развитии тезиса о блоке с российским бизнесом в "антиколониальной борьбе", но и в утверждении бюрократической трактовки причин кризиса КПСС и СССР. "Сказалось ослабление руководящей роли КПСС в обществе, образование в ней платформ и фракций и политическое перерождение группы руководителей страны".
Отрицался бесспорный факт, что именно КПСС, наряду с "ДемРоссией", в конце 80-х годов была ударной силой реакции, и "антинародный режим Ельцина" всего-навсего исполнил резолюции пленумов ЦК о приватизации предприятий и переходе к рыночной экономике.
Зато были заклеймены "платформы" и "фракции", которые, исключая "Демплатформу", придерживались левой, антирыночной, антигорбачевской ориентации (Марксистская, Большевистская платформа, ДКИ). Как справедливо заметил Анатолий Крючков, "не организационное разрыхление и не образование платформ в КПСС - одна из причин поражения КПСС, а сохранение в рамках КПСС мнимого организационного единства коммунистов с псевдокоммунистами всех мастей вместо решительного размежевания с ними".
Единственное, что КПРФ не удалось сделать на ХХХ съезде - сменить вывеску. В соотношении 125 к 270 предложение переименовать СКП-КПСС просто в СКП, выдвинутое Зюгановым, было отклонено.
Партии Роскомсоюза регулярно выступают с коллективными заявлениями протеста в связи с попытками СКП-КПСС объединить российских коммунистов под единой партийной структурой (читай - под КПРФ). Заявлений написано настолько много, что хочется задать всего один вопрос: а зачем, собственно, протестовать? Разве неизвестно, что СКП-КПСС превратилась в фактически прозюгановскую структуру?
Разве эта прозюгановская структура обладает хоть каким-то серьезным влиянием в России? Разве стоит тратить внимание на аппаратных интриганов, способных только к пустому говорению в московских ДК?
Какая разница для членов РКРП или РПК, что там опять сказал Лигачев?
Фактически, сегодня руководство партий Роскомсоюза, на словах критикуя КПРФ как некоммунистическую партию, своим реальным сотрудничеством с партией Зюганова создает у трудящихся иллюзорное восприятие действительности, а именно - сохраняет КПРФ облик партии левого типа, не позволяет провести решительную черту между зюгановцами и коммунистами, оттягивая таким образом формирование в России мощной пролетарской коммунистической партии.
СОЮЗНИКИ: ВСЕГДА ТОЛЬКО СПРАВА
"Мы сложились в непокорившуюся народно-патриотическую оппозицию, не разделяющую себя на богатых и бедных".
Декларация НПСР
"Сверкали сапог его голенища,
В моих было множество дыр -
Плечом к плечу богатый и нищий
Шагали в какой-то неведомый мир."
Бертольд Брехт, "Песня о штурмовике"
Собственно, кто же является союзниками КПРФ? С общеполитической точки зрения ответ на этот вопрос был дан еще при самом зарождении партии:
"Очевидное своеобразие придают российскому державному движению его отчетливые "государственно-капиталистические" симпатии, ставка на элитарные слои национально ориентированных предпринимателей [не какую-нибудь шантрапу, а элитарных предпринимателей, акул большого бизнеса], патриотически настроенных чиновников и управленцев, искреннее тяготение к исконным формам русской православной духовности".
Сентенции Г.Зюганова в отношении "белого и красного крыльев" народных патриотов настолько интересны, что стоит привести довольно длинную цитату: существует "два крыла нашего патриотического движения... Под категорией "красные" мы условно обозначаем остатки социалистического, государственного сектора, которые переживают трагедию развала.
В этом государственном секторе все еще живут самые разные общественные слои и прослойки: и рабочие, и директора, и наша интеллектуальная элита, и сельская интеллигенция, и само крестьянство... А под категорией "белые" мы все чаще описываем тот национально ощущающий себя русский капитал, который становится экономической реальностью, наполняется тысячами деятельных людей, составляет довольно пестрый, разрозненный, еще только формирующийся мелкий и средний русский бизнес".
То есть Зюганов жаждет союза русского бизнеса с российским пролетариатом. А рабочих и директоров он вообще объединяет под одну категорию "красных", которым нечего делить. "И наш противник, - продолжает вождь отечественных филистеров, - являющийся антинациональной компрадорской капиталистической буржуазией [здорово - "капиталистическая буржуазия"!
А раньше были, видимо, "феодальные помещики"], постоянно осуществляет подрывные операции, направленные на сталкивание этих двух крыльев национально-патриотического движения".
Нет никаких противоречий между русской буржуазией и российскими трудящимися, все забастовки рабочих против директоров являются результатом "подрывных действий" компрадоров.
"У меня была беседа с человеком, имеющим огромные капиталы, - оживленно рассказывал Геннадий Зюганов как-то в одном из интервью, - как он их добывал, правдами или неправдами, я не знаю [знает, знает - "все современные состояния нажиты самым бесчестным путем"]. Но вот что поразительно.
Он мне сказал, что российский человек, русская душа не может быть удовлетворена только богатством [и этим обстоятельством рассказчик был "поражен"].
Он вдруг почувствовал, что у него пусто в душе [верно!], что он коллективист по своей природе [предпочитает, когда на него вкалывают целые коллективы?], что не может пережить развала державы. Он мне прямо ответил, что власть, которая не в состоянии управлять, которая не думает о своей стране, которая ставит все сферы экономики в условия, когда завтра нечего будет продавать ["продавать"!], которая обирает и раздевает всех подряд [бедолага явно переплатил налоговому инспектору - нам-то что до его забот, к нам налоговые инспектора почему-то не ходят], при которой завтра наши ["наши", - говорит Зюганов!] лавки начнут громить и поджигать, не заслуживает, чтобы ее защищали".
На 4-м съезде КПРФ Г.Зюганов, вынужденный, как и свойственно буржуазным политикам, превентивно увертываться от нарастающих обвинений, впрочем, назвал среди союзников КПРФ "все коммунистические движения" и открестился от "партий правобуржуазных, которые не станут союзниками КПРФ ни при каких условиях". При этом, однако, он умудрился заявить, что право-буржуазные партии "могут сыграть роль попутчика КПРФ в решении проблем... становления демократических институтов".
Хороши же демократические институты, которые будут устанавливать партии правого крыла буржуазии.
Впрочем, все последние публичные заявления Зюганова о его симпатиях к левым и "ни при каких условиях" к правым, ставят целью прикрыть реально существующий союз КПРФ с правыми против левых.
Мы уже не раз называли ведущим идеологом НПСР А.Подберезкина, разработавшего программу этого блока. Но поскольку КПРФ входит в Народно-патриотический союз, то она разделяет и его идеологию. А Подберезкин пишет, что "единственно верный путь сегодня - это формирование широкой коалиции государственников из представителей всех политических сил".
Итак, стержень - не борьба за права трудящихся, против несправедливости и эксплуатации.
Стержень - борьба за укрепление государства. Того государства, которое выступает угнетателем и эксплуататором нашего народа.
Еще бы. Ведь "главное противоречие сегодня [по мнению Г.З.] состоит не в противоречии между основными классами и социальными слоями, а в антагонизме между правящими режимами, опирающимися на узкий слой либо компрадорской, либо националистической бюрократии, которая стремится к слому евразийской цивилизации в лице России, и остальным населением".
Западные рабочие, как мы видели, не являются союзниками государственников из КПРФ. Союзником русского государственника не может быть ни зарубежный пролетарий, ни отечественный интернационалист или марксист.
Его союзником выступают те, кто заинтересован и готов все силы положить для сохранения и укрепления существующего российского государства. А поскольку это государство - государство капиталистическое, то союзниками КПРФ выступают, по ее собственным заявлениям:
(а) национально ориентированная буржуазия;
(б) чиновничий корпус;
(в) средний класс, являющийся оплотом социальной стабильности.
КПРФ в своей истории знала немало попыток ее руководства сколотить некую коалицию умеренно-правых и не очень умеренно правых партий и отдельных буржуазных политиков.
Первый такой блок определился за полтора года до создания КПРФ: в июле 1991г., когда будущий партийный вождь "коммунистов" Г.Зюганов поставил свою подпись под "Словом к народу". Самодовольно заявив спустя два года после образования ОФТ, что "мы начинаем всенародное движение", авторы "Слова" не стали развивать абсолютно никакой позитивной программы.
Весь их пафос свелся к задаче "не дать", "остановить", "укрепить" и т.д. и т.п. Показательно, что обратились они "к либералам и монархистам, центристам и земцам, к певцам национальной идеи", под конец также вспомнив членов КПСС.
Где в 1991г. авторы "Слова" нашли в Советском Союзе "земцев" неизвестно, но явно ничего предложить, кроме отрицания, они не смогли, тем самым попав в забавную пропагандистскую зависимость от "демократов". Стоит ли уточнять, что никакого не то что всенародного, но и даже кабинетного движения на такой бессодержательной основе Г.Зюганову с сотоварищи создать тогда не удалось.
Поэтому интерес представляет не какая-то "идеологическая" окраска мертворожденного "движения" (ее попросту не было), а состав его мертворожденного Оргкомитета. Помимо самого Зюганова в него вошли писатель-почвенник Распутин, писатель Бондарев, публицисты российского шовинизма Проханов и Володин, известная всей стране политическим проституированием певица Зыкина (спустя пару дней она, перепугавшись, сняла свою подпись), скульптор-монархист Клыков, компаньон Н.Рыжкова по президентским выборам генерал Громов, промышленник Тизяков, а также Юрий Блохин и Василий Стародубцев.
В общем, список зюгановских союзников еще на том этапе не включал в себя ни одного коммуниста, но был преисполнен поклонниками царизма и "русского порядка".
Следующим этапом формирования общего блока стало создание движения "Согласие во имя России". Это "согласие", явившееся таким же нежизнеспособным выкидышем, как и "Слово к народу", было ни чем иным как "государственно-патриотическим" ответом на инициированный чуть раньше Ельциным "Договор об общественном согласии".
Суть ответа заключалась в желании "прекратить безумие, остановить разрушение нашего общества и государства, прекратить смуту", т.е. в типично консервативной реакции на нежелательные общественные перемены, а рецепт их предотвращения был тривиален: "мы ставим перед собой задачу построения сильного государства". И чуть выше цель этого построения - "государство должно гарантировать соблюдение прав собственности".
Следующая часть цитируемого документа достаточно пространна, но именно она является ключом к пониманию задач и целей "государственных патриотов", даже не скрываемых ими от общественности: "центральным элементом экономической политики государства должно стать создание благоприятных условий для деятельности отечественных товаропроизводителей, повышения эффективности общественного производства, обеспечения экономического роста. Решению этих задач должно быть подчинено реформирование отношений собственности, включая проведение приватизации и реорганизацию управления государственной собственностью, структурная и научно-техническая политика государства, реформирование налоговой системы, регулирование внешней торговли, укрепление системы защиты правопорядка".
Зачем укреплять правопорядок, объяснено выше: "государство должно гарантировать соблюдение прав собственности", т.е. правопорядок нужен для защиты капиталистов от возмущенных рабочих, ибо кто как не капиталисты владеют в России собственностью, и кто как не самоорганизованные рабочие выступают основной угрозой этому "священному праву" собственности?
Далее приведенная задача неоднократно на разные лады повторяется в программном документе "Согласия во имя России": "государство отвечает за эффективное функционирование рыночных отношений, обеспечивая правовые и экономические условия развертывания механизмов рыночной конкуренции, охраны прав собственности", оно же "осуществляет действенные программы мер по созданию условий для реализации предпринимательской инициативы граждаан" и т.д.
За неимением других аргументов в пользу своей программы КПРФ с союзниками по "Согласию" ссылается на "здравый смысл". О, этот здравый смысл, столь славно послуживший бесчисленным поколениям мещан, не избежал рекрутчины и от "госпатриотов": "исторический опыт России и реальности сегодняшнего дня подтверждают, что... выход из кризиса возможен лишь на основе конструктивного и гармоничного сочетания достижений советского периода с традиционной российской хозяйственной практикой и лучшими образцами современного мирового опыта".
Что такое "традиционная российская хозяйственная практика" и можно ли считать "лучшим образцом современного мирового опыта" пятидневный отпуск в Японии - об этом авторы документа (т.е. и Зюганов, т.е. и КПРФ!) умалчивают.
Это заявление, заявление отражающее позицию КПРФ, было настолько антисоциалистично, что его подписал не только антикоммунист Говорухин, но и либеральный рыночник А.Ципко. Цели "коммунистов" партии Зюганова совпали с целями российской буржуазии.
После президентских выборов, когда ряды потенциальных компаньонов КПРФ справа несколько сократились (в частности, на том этапе стало невозможным говорить о приглашении в "теневое правительство" Лужкова, Явлинского, Росселя, Черномырдина и даже Глазьева), руководство КПРФ было вынуждено ограничиться мистификацией и выдумать "широкое народно-патриотическое движение", заявив о формировании коалиции из числа обанкротившихся партий и политиков. На многотысячном съезде выступавших под разными вывесками зюгановских структур не-зюгановское крыло было представлено настолько тщедушными политическими группировками, что в периодической печати постеснялись даже акцентировать внимание на их списке.
Однако учредительный съезд НПСР, малоинтересный для народа России, представлял бесспорный интерес с точки зрения теневых маневров руководства КПРФ.
Создание НПСР, по сути, позволило зюгановскому руководству растворить анахронизмы "коммунистической" риторики в организационной форме "более широкого", то есть "менее партийного", то есть более правого и в гораздо меньшей степени отражающего интересы народа "народно-патриотического блока". Фактически речь идет о подчинении КПРФ более правой части народно-патриотического союза, клерикалам и националистам.
Зюганов без стеснения пишет, что НПСР создан именно для того, чтобы правые, обладающие ничтожными организационными ресурсами, подчинили себе политически левую КПРФ: Национально-патриотическому, правому крылу НПСР необходима опора на мощную организационную основу левых, на их разветвленную региональную структуру, на политический потенциал КПРФ в Государственной Думе и местных органах власти. В свою очередь, левые остро нуждаются в идеологическом обновлении.
Такой вот обмен: мы вам идеологию, а вы нам организацию.
И действительно, если программные установки КПРФ еще говорят, хотя и сквозь зубы, о социализме, "Советской власти" и даже контроле государства над частными банками, то Устав НПСР, явно разработанный в "Духовном наследии", ставит основными целями "возрождение Российского государства" (как мы видели раньше, эту цель ставит российская буржуазия в целом), "защиту прав и законных интересов всех россиян" (т.е. законных интересов директоров и банкиров на подавление незаконных в рамках нынешнего права забастовок), "недопущение купли-продажи земель сельхозназначения" (то есть свободу купли-продажи земель городов, пустынь, тундры и пр.), "создание в стране экономики, основанной на многообразии форм собственности" (то есть закрепление частной собственности является целью "народно-патриотической" оппозиции), "построение правового государства" с "разумным разделением полномочий и ответственности ветвей государственной власти" (то есть сохранение поста президента, системы независимых от народа судов и пр.), "демократизация политической системы", "возрождение национальных духовно-нравственных ценностей народов России" и т.п. Что здесь, спрашивается, социалистического?
Перед нами классическая программа консервативной буржуазной партии, под которой подписались бы и Лебедь с Жириновским.
"Декларация НПСР" предельно ясно разъясняет то, что лишь мазками намечено в Уставе. Скажем, "возрождение национальных духовно-нравственных ценностей народов России" расшифровывается следующим образом: "активное сотрудничество на благо народа и Отечества с Русской православной церковью, исламом, буддистской и другими традиционными религиями России" и "создание равного доступа к СМИ слоев общества, всех ветвей государственной власти, общественных объединений", - иначе говоря, допуск Подберезкина и Зюганова на ТВ.
С откровенной ненавистью НПСР - а значит, и входящие в него зюгановцы - говорят о большевиках: "власть перевирает наши лозунги, искажает наши цели... Нас посыпают пеплом гражданской войны, изображают душителями свобод и религий.
Но это - от страха перед нами. Ибо не в наших, а в их рядах потомки палачей, расстреливавших царских офицеров, раскулачивавших русских крестьян, топивших баржи с архимандритами и священниками".
Чисто зюгановский путаный язык - как будто архимандриты не относятся к священникам.
Явно писал сам Геннадий Андреевич. Вы обратили внимание? - нет речи о практиковавшихся деникинцами порках русских крестьян, нет речи о том, как сжигали в паровозных топках революционеров, нет речи о еврейских погромах, нет речи о любимых пытках Шкуро - распороть человеку живот, прибить кишки к деревянному столбу и заставить ходить вокруг этого столба до момента смерти.
НПСР прав - власть перевирает его лозунги. Никакого отношения к коммунистам и большевикам данная организация не имеет.
Наоборот, она является идейной наследницей тех палачей, которых в 1917-1920 годах вооруженный народ выбросил вон из страны.
В программе КПРФ что-то говорится об изменении строя? - О, нет! Это излишний радикализм и программа НПСР (то есть той же самой КПРФ, получившей другую обертку) предлагает "изменение конституционным путем баланса ветвей государственной власти на основе разумного разделения их полномочий и ответственности", то есть ставит целью сбалансировать триаду президент-парламент-суд, сохранить существующий порядок вещей, упорядочив его. "Без политических потрясений и гражданского противостояния", то есть на основе предотвращения выступления масс против капитализма как строя.
Дальше, в сфере экономической, еще интереснее: НПСР (или КПРФ, это неважно) ставит своей основной (да, да! там так и написано - "основной"!) задачей "предотвращение краха национальной финансовой системы посредством... защиты российских банковских структур". Еще бы - ведь "мы сложились в народно-патриотическую оппозицию, не разделяющую себя на красных и белых, на богатых и бедных".
Несколько слов о партийном составе НПСР. На его учредительном съезде помимо КПРФ и АПР были представлены проамериканское "Духовное наследие" Подберезкина, полуфашистская Русская партия Милосердова, ученый филиал КПРФ РУСО, Аграрный союз, "Держава" Руцкого, и для разнообразия опереточный "Союз коммунистов" г-на Маркова (общая численность которого по России вряд ли превышает пару десятков человек).
На съезде, как и полагается мечущемуся между разными лагерями мелкому буржуа, появился В.Анпилов, однако на вступление в НПСР он не решился.
Крайне показательно, что делегатами съезда были избраны 47 "работников органов исполнительной власти", то есть тех самых чиновников "оккупационного режима", которые в силу служебных обязанностей исполняют (за весьма приличное жалование) указы Ельцина и постановления правительства Гайдара-Черномырдина-Кириенко.
Итак, за вычетом совсем уж патерналистских структур, возглавляемых самими членами КПРФ (типа РУСО и Всероссийского женского союза), реально блок НПСР образовался на базе договоренности КПРФ, "Державы", Русской партии, Духовного наследия и АПР.
Что же представляют собой эти союзники?
"Держава" по сути не более, чем общество приверженцев А.Руцкого. Какую политическую линию проводил Руцкой в качестве государственного деятеля, хорошо известно - будучи вице-президентом, он активно выступал за установление частной собственности на землю, став губернатором, запретил профсоюзные акции протеста и попытался ввести в школах закон божий.
"Аграрная партия России" на выборах 1995г. выставила в парламент 178 руководителей, 44 депутата, 9 ИТР и научных работников и ни одного сельского или городского рабочего. То есть перед нами не "аграрная" партия на манер эсеровской, выражающая специфические интересы сельских рабочих.
Такой партии нет, поскольку у сельских рабочих нет и самостоятельных задач, серьезным образом отличающихся от задач промышленного пролетариата. Перед нами партия сельских начальников, то есть сельской буржуазии, у которых специфические интересы есть, как у всякого социального слоя, выступающего самостоятельным агентом на рынке товаров.
"Духовное наследие" А.Подберезкина есть составная часть РАУ-корпорации (РАУ - Российско-Американский Университет), где с американской стороны выступает известный Фонд Сороса.
Что же до Русской партии, то для ее характеристики ограничимся парой цитат из ее программы: "заменить государственное планирование на государственное регулирование, прогнозирование, маркетинг и свободу предпринимательства", "землю передать безвозмездно в частную собственность", "отменить государственную монополию на производство и реализацию алкогольных напитков", "ходатайствовать о проведение демонтажа памятников Марксу, Энгельсу, Ленину, Свердлову, Дзержинскому и другим деятелям большевизма-сионизма", "содействовать репатриации евреев из России", "признать марксизм-ленинизм завуалированной сионистской идеологией, а большевизм - разновидностью сионизма", "признать христианство религией рабов, произошедшей от иудаизма", "ввести в стране чрезвычайное положение... на период чрезвычайного положения исполнительную власть на местах законодательно передать уполномоченным русского национального правительства и офицерам Вооруженных сил с правом интернирования", т.е. с правом размещать недовольных в концлагеря без всякого суда и следствия.
