d9e5a92d

РЫЖКОВ КАК "ТЕОРЕТИК"

Сам Н.Рыжков, как и положено отставнику, в своих мемуарах всячески открещивается от ответственности за результаты горбачевских реформ. Ничтоже сумняшеся, он многократно и сбивчиво повторяет, что возражал против антиалкогольной кампании, что запасы платины и золота при его правительстве выросли на треть, что не в пример злодею Павлову, повысившему в 1991г. цены на 311 млрд., предлагал повысить их всего лишь на 160 млрд.руб., что всегда был сторонником системы госзаказов, что предвидел (государственный ум!) возможность роста цен при введении хозрасчета, что на встрече с Силаевым, Явлинским и Шаталиным в августе 1990г. предупреждал их о возможном развале Советского Союза.
Но хочет того Рыжков или нет, а его капиталистические рыночные уши и его хозяйственное стремление к капитализму выпирают из каждой написанной им статьи, из каждой написанной им страницы. На манер Жириновского, постоянно подчеркивающего, что дело не в измах, а в эффективной экономике, притом экономике с частной собственностью на предприятия, банки, жилье, средства массовой информации, Рыжков панически боится дефиниций, убегает от определения общественной формации, как будто избегая Наименования Явления, может избежать Самого Явления.

Социализм, капитализм, - лишь термины, которые ничего не дают ни уму, ни сердцу обыкновенного человека, - пишет экс-премьер. Другой, не менее характерный пример: Социалистическая демократия! - опять слова.

Демократия есть демократия, никаких политических эпитетов ей не нужно.
Рыжков часто упоминает (подтверждая таким образом известные интервью Т.Карягиной), что рыночные реформы, нацеленные на достижение полной хозяйственной самостоятельности предприятий и формирование классических, не слишком обремененных государственным регулированием товарно-денежных отношений, были намечены руководством ЦК КПСС уже в 1983г. (стр. 70-71 Перестройка: история предательств, стр.

64 Я из партии по имени Россия - дословно: выработанные [в 1983г.] принципы легли в основу тех преобразований в экономической жизни страны, которые происходили у нас через несколько лет.

Этим было положено начало, - с видимым удовольствием резюмирует Рыжков,- выводу экономики из идеологических догм, мешавших ей развиваться по своим законам - насколько сам Рыжков свободен от идеологических догм, мы еще увидим), что реальный переход к перестройке экономики был начат хозрасчетным экспериментом января 1984г. и что июньский 1987г. пленум обозначил финиш колоссального этапа в подготовительной работе Совета Министров и его помощников - ученых, производственников, и начало тотального практического воплощения наших разработок в жизнь. Напомним, что на пленуме ЦК в июне 1987г.

М.Горбачев озвучил идеи полного хозрасчета, конкуренции, реформы (то есть повышения) цен, оптовой продажи средств производства, разграничения полномочий партийной, советской и хозяйственной бюрократии и т.п.

Именно этот пленум положил конец разговорам об ускорении и развитии научно-технического прогресса. Именно его и можно считать поворотной точкой перестройки как революции номенклатуры, стершей СССР с карты мира.
Здесь же с милой откровенностью Н.Рыжков повествует, как будучи премьер-министром СССР, уже в 1987г. добивался запуска механизма банкротства нерентабельных предприятий и развития частных банков (стр. 169 Перестройка: история предательств), установления свободных цен на все виды товаров, кроме энергоносителей и восьми наименований продовольствия (мы-то знаем после 1992г., что это такое - кстати, тем самым Рыжков противоречит сам себе: ведь установление свободных цен означает их рост не на 160 упомянутых млрд., а на неизвестную величину, образующуюся посредством стихийного колебания спроса-предложения).

Как достоинство своего государственного мышления Рыжков подчеркивает: мы считали, что не менее 40% собственности надо было оставить государству. В переводе с двуличного политического жаргона на нормальный человеческий язык это звучит так: не менее 60% собственности передать отечественному и зарубежному капиталу.
Да, именно зарубежному! Ни кто иной как Рыжков в 1989г. выдвинул план создания на территории России совместных предприятий и свободных экономических зон, сорванный кампанией протеста зеленых и ОФТ.

И сейчас Николай Иванович, как всегда искренне, озабочен судьбой иностранного капитала в России, защищая и отстаивая гарантии зарубежных капиталовложений в нашу страну (от национализации - единственного, что им может угрожать).
Откровенная подлость, прикрываемая бюргерским самодовольством, звучит в мемуарах при описании отношения премьера Рыжкова к зарубежным национально-освободительным и социалистическим движениям: чувство дружбы у меня, прижимистого хозяйственника, проявлялось далеко не ко всем. По большей части, вообще не проявлялось (здесь Рыжков с откровенным озлоблением упоминает сандинистскую республику и Ливийскую Джамахирию, после чего пишет, что был и остается сторонником продажи оружия без разбирательства непонятных ему идеологических тонкостей - то есть продажи средств уничтожения состоятельным антинародным диктатурам для расправы с левыми повстанцами или территориальных завоеваний).
Рыжков всерьез обижается на Горбачева, подчеркивая, что своим политическим взлетом отставной президент обязан отставному премьеру (...и если Горбачев стал генеральным секретарем КПСС, то потому, что мы много сделали, чтобы это произошло), рассказывая как ночи напролет писал для Михаила Сергеевича речи о введении полного хозрасчета и экономической реформы в целом, суетливо дергая читателя за лацкан пиджака и объясняя, что из его, Рыжкова, а отнюдь не горбачевских уст впервые на партийных и государственных форумах в 1987-88гг. прозвучали слова конкуренция, монополизм, формы собственности и т.д., что он гордится нашей (читай - своей и своей команды в лице Абалкина и К) политикой, благодаря которой мы имеем ростки правового государства, демократизации, рыночных отношений.
Различия между Горбачевым и Рыжковым, во всяком случае по свидетельству самого экс-премьера, были сведены исключительно к темпам проведения ОДНОГО И ТОГО ЖЕ КУРСА: он торопыга, - пожимает плечами в адрес Горбачева Рыжков,- моя позиция - эволюционный переход к новой экономике. То есть станция назначения у Горбачева и Рыжкова одна: капитализм, как ни не хочется употреблять Николаю Ивановичу неприятные измы. Отличаются лишь темпы продвижения к намеченной цели.

Предшественник Рыжкова по поэтапности солдат Швейк в свое время предлагал купировать хвосты не сразу, а частями, понемногу, чтобы собака привыкла и ей не было так больно.

Вот, собственно, и все различие между иудой и "торопыгой" Горбачевым и народным патриотом и "прижимистым хозяйственником" Рыжковым.
РЫЖКОВ КАК ТЕОРЕТИК
Вряд ли стоит доказывать, что глава правительства сверхдержавы должен уметь решать не только частные вопросы, но и разбираться в общих, ибо кто берется за частные вопросы без предварительного решения общих, тот неминуемо будет на каждом шагу бессознательно натыкаться на эти общие вопросы. Между тем, Н.Рыжков в собственноручно написанных и широко рекламируемых мемуарах предстает человеком весьма ограниченного ума, чьи обобщения не выходят на пределы кухонных семейных сплетен среднего российского директора, набившего оскомину от ритуальных заверений о строительстве социализма на пустых торжественных посиделках, накопившего собственный немалый опыт произнесения бессмысленно-процедурных речей, полностью оторванных от реальной жизни, однако классиков после институтского от сих до сих не читавшего и не понимающего.

Словом, диалектику Рыжков учил не по Гегелю, а научный социализм не по Марксу.

Его представления о социализме и марксизме как учении поражают своей ученической убогостью и переполнены штампами, свойственными для провинциальных люмпен-интеллигентов демократического пошиба. Чего стоит хотя бы такая сентенция:
Разве Маркс, объявивший невинную (каков слог! - авт.) и до изумления простую (Маркс, выходит, прост и примитивен для понимания мыслителя рыжковского размаха) идею стартового равенства, идею общества равных возможностей думал, что сначала придут Ленин и Троцкий и превратят ее в идею всеобщей уравниловки, а потом Сталин вообще доведет уравниловку до равенства нищих.
Пожуривший Маркса за простоту и недальновидность Рыжков со своей недосягаемой высоты российского мещанина явно спутал Маркса не то с ранними социалистами (эпохи уничтожения феодализма и прирожденных привилегий дворян), не то с либерально-рыночными теоретиками открытого общества равных возможностей типа Поппера, Хайека и А.Яковлева. Между тем как Маркс разработал потрясающую своей внутренней стройностью и логичностью теорию освобождения человека от гнета капитала (выступающего в форме изъятия прибавочной стоимости, разделения труда, удушающей индивида конкуренции и пр.) и научно доказал экономическую ограниченность товарно-денежных и рыночных (я за рынок, - уныло долдонит Рыжков) отношений в поступательном развитии цивилизации.

Рыжкову явно не знакома ни марксова концепция классовой борьбы, ни ее стержневая линия - достижение диктатуры пролетариата; сам же пролетарий ему видится, вероятно, в лице посудомойщицы столовой Государственной Думы (кухарки), которая ему (ему! Рыжкову!) будет давать инструкции в вопросах голосования фракции Народовластия по федеральному бюджету.

Нет, лучше смерть, чем позор!, всплескивает руками Рыжков и походя, по-барски, свысока жалеет Маркса за неудачных преемников в лице уравнителей Ленина, Троцкого и Сталина.
И если в отношении Троцкого обвинения в уравниловке имеют под собой хоть какую-то почву (известна его упорная борьба против сдельщины), то обвинять в уравниловке Сталина полная бессмыслица, если не преднамеренная ложь (впрочем, Рыжков не столько лжет, сколько бубнит зады демократической пропаганды), поскольку именно в 30-нач.50-х гг. государством был взят твердый курс на дифференциацию доходов. Причем высокие доходы распространялись не только на партийную номенклатуру (в 1932г. был отменен партмаксимум и начали вводиться партльготы) и ее интеллектуальную обслугу (писателей, артистов, композиторов), но и на специалистов и квалифицированных рабочих. О какой уравниловке можно говорить в обществе, где децильный коэффициент (соотношение доходов 10% наименее и 10% наиболее оплачиваемых граждан) составлял 1:8?, притом зарплата специалистов в промышленности в 1950г. превышала в среднем зарплату рабочих в 1,8 раза, в строительстве в 2,1 раза, - для сравнения, в 1980 г. соответственно в 1,1 и 1,01 раза.



Притом различались заработки и среди рабочих: при минимальной зарплате в промышленности для сдельщиков в 1937г.

110 руб. квалифицированные рабочие получали 200-300, а инженеры до 1500 руб..
Жаль, конечно, что для опровержения мимоходом брошенной Рыжковым расхожей сплетни, пришлось потратить так много бумаги. К сожалению, дальше таких мимоходных рыжковских глупостей будет ничуть не меньше.

С легкостью Хлестакова Николай Иванович (я, признаюсь, люблю иногда заумствываться: иной раз прозой, а в другой и стишки выкинутся. И тут же в один вечер, кажется, все написал, всех изумил.

У меня легкость необыкновенная в мыслях...) разбрасывает словесную белиберду, направленность которой, однако, выражена четко: против самостоятельной активности масс сегодня (постоянно действующие стачкомы? - Нет, не надо!) и против самостоятельной активности масс всегда. Чего стоит только любимая рыжковская аналогия между рабочей революцией 1917г. и современным частно-капиталистическим переворотом:
все снести и строить заново. Мы это уже проходили в 1917г.: Весь мир насилья мы разрушим до основанья...

Опыт печален, известно.
Филистер-оппозиционер, дослужившийся до чина второго в СССР государственного лица и по глубокому невежеству не подозревающий, что в 1917г. в тексте Интернационала звучало мир насилья мы разроем (а не разрушим), Рыжков душой и сердцем оказывается на стороне не основной массы российского народа (чьим именем он не прочь по-фарисейски прикрыться во время очередных выборов - власть народу!, народовластие etc), а на стороне кучки выродившихся помещиков (вспомним Вишневый сад) и трусливых буржуа (за которых в 1905г. делать буржуазно-демократическую революцию, добиваться свободы партий и слова, создания Думы и проведения выборов пришлось рабочим).
Печальный опыт Октября 1917г. заключался, видимо, в том, что следствием революции стало получение Н.Рыжковым, выходцем из рабочей семьи, бесплатного высшего образования, на которое ему в силу кухаркиного происхождения и недостатка средств рассчитывать, скажем, в 1913-м, было бессмысленно, и которое он употребил:
а) для личной карьеры и обогащения;
б) для распространения вздорных вымыслов об Октябрьской революции.
О том, что в царской России был 12-часовой рабочий день, отсутствовали оплачиваемые отпуска, отсутствовало пенсионное обеспечение, что за участие в стачке ст. 1358-1 Императорского Уложения о наказаниях предусматривала тюремное заключение на срок от 120 дней до года, что 70% населения было безграмотно, что по центральным губерниям регулярно прокатывались эпидемии холеры, что рабочие жили в подвалах и общих бараках по 15-20 человек, что до половины промышленности принадлежало иностранному капиталу и что именно Октябрьская революция положила всему этому конец, Рыжков, видимо, не знает. Его мысли занимает не положение Народа до 1917г., а положение Имущих Классов в 1917г.:
В нынешнем веке в России было два великих ограбления:
- в 1917г. под лозунгом Грабь награбленное! пустили по миру богатых;
- в 1992г. обобрали массу людей со скромным достатком.
Рыжкову явно не хочется признавать - более того, ему чужда такая мысль - будто пущенные по миру богатые выжимали из страны соки не хуже нынешних новых русских:
Мужик в стужу и жару
Кушал только лебеду,
а помещики на воды, на вино и бутерброды,
на танцульки, на поклоны
проживали миллионы, -
писал Ф.Раскольников, в отличие от Рыжкова бывший свидетелем массового голода 1911г. и знавший, что есть белый хлеб и мясо - и то исключительно по праздникам! - в деревнях кормившей всю Европу России могли позволить себе только кулаки. О лицемерном сравнении 1917г. (революции освобождения трудящихся масс) с 1992 г. (гайдаровской реформой в интересах номенклатуры, теневиков и мелкобуржуазных слоев) мы говорить не будем: его фальшивость и надуманность очевидны.
Но если саму революцию 1917г. Рыжков именует не иначе как ограблением, то его объяснение причин 1917г. (и современного кризиса) являет собой самую темную дремучесть:
Дважды в этом столетии Россию потрясают революционные вихри. Дважды Россия втягивается в идеи, импортированные с Запада.

В 1917г. это были идеи марксизма, сейчас - идеи рынка.
Ряд можно продолжить: до марксизма и рынка со зловещего Запада в невинную Россию были импортированы идеи семейного рабства, раннефеодального государства, средневековой раздробленности, абсолютизма, частной собственности на землю, крепостного права, отмены крепостного права, промышленного переворота и многие другие пакости. Вплоть до идеи рынка, которая реализовывалась как минимум еще в ХIX-н.XX века.
По Рыжкову нет ни мировой цивилизации, ни прогресса, ни объективных причин происходящих на Земле процессов. Есть некие идеи, которые подсовываются с диверсионными целями (например, вконец испорченного Лениным и Троцким простого марксизма или плохого, неправильного рынка), или, наоборот, зарождаются и развиваются для всеобщего блага (сам Рыжков тоже за рынок, но хороший и правильный). Именно эти идеи и движут человечеством.

Отсюда и ранее подмеченное убегание от плохих терминов: если есть социализм, капитализм, ничего не дающие ни уму, ни сердцу обыкновенного человека - то есть проблемы для переквалифицировавшегося в банкиры премьер-министра, а ежели отменить такое бестолковое и вредное (для общества) наименование, то и проблем (для общества) не будет.

Компране ву?, - как говорил в таких случаях проф. Выбегалло из известной книги бр.Стругацких, на которого страшно смахивает наш прикрывающий невежество апломбом Николай Иванович.
Большой поборник народовластия и большой противник измов и идеологий, Рыжков, однако, стукается лбом о собственные умозаключения при решении конкретных вопросов. Скажем, вопроса об устройстве власти.

Говоря о власти Советов, он подчеркивает: надо убрать из лозунга слово вся, т.к. это противоречит принципу разделения властей.

Итак, некие принципы, объявленные (не мое, рыжковское слово) когда-то Локком и Монтескье, оказываются выше, чем сосредоточение власти в руках самого народа. Ибо, если предположить, что Рыжков всерьез говорит о власти народа, то непонятно, зачем народу эту власть делить с самим собой на какие-то разрозненные части - болтающий парламент, не связанный в своих действиях исполнительный орган и совершенно бесконтрольный, без возможности его избрания и отзыва населением, суд.
На самом-то деле неидеологизированная доктрина Рыжкова раскрывается очень просто: все, что ему выгодно под любым предлогом (вплоть до ссылки на принципы Монтескье) вколачивается в общественное устройство. Все, что невыгодно - советская власть, национализация, постоянные стачкомы, марксизм - под любым предлогом выталкивается.
Таковы теоретические, если их можно назвать теоретическими, взгляды обычного российского филистера, не чувствующего личной ответственности за современный кризис и втайне надеющегося вновь вернуться к власти, Н.Рыжкова.
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДРУЗЬЯ РЫЖКОВА
Напоследок обратимся еще к одному вопросу, не требующему столь обширных комментариев, но важному для понимания причин возвращения казалось бы напрочь дискредитированного Рыжкова на большую политическую сцену. Обратимся к вопросу о союзниках и политических друзьях Рыжкова.
Большую политику нельзя делать одному. Здесь вступает в дело партия или, на худой конец, обладающий широкими финансовыми и деловыми возможностями клан.

То, что Рыжков не одинок, показали парламентские выборы 1995г., когда он пошел в Думу не сам по себе, а в рамках созданного специально под себя, любимого, политического движения Власть - народу!, включившего в свой состав преимущественно банкиров, директоров, академиков-рыночников, руководителей "общественных организаций (в частности, заметим, С.Терехова). Свои классовые симпатии Рыжков сформировал четко: нашим союзником на выборах может стать здоровая часть предпринимательства.

Если же говорить о симпатиях, распространяемых не на класс, а на отдельные личности, то в ближайшее окружение Рыжкова вошли Абалкин и Шаталин (ныне покойный), которых экс-премьер даже допустил на заседание фракции Народовластие 9 октября 1996г. для, видимо, разъяснения механизмов окончательного убийства отечественной экономики, а из иностранных руководителей Рыжков симпатизирует строящим под красным флагом капитализм при полном запрете забастовок и иных партий (то есть и подлинно коммунистических) китайским бонзам и азиатским руководителям республик СНГ. К счастью, - пишет Рыжков, - во главе новых государств оказались и люди, прошедшие путь директоров, министров и премьеров.

Сравните взгляды и действия Назарбаева и Каримова с другими лидерами.

Ничего похожего. Действительно, похожего мало - в России Ельцина пока еще не арестовывали лидеров забастовочного и рабочего движения, не требовали от коммунистов изъять из программы "антиконституционные" призывы к восстановлению СССР и равноправию народов, вместо приручения КПСС ее просто разогнали (В Казахстане правит переименованная из КазКП в Социалистическую партию, а в Узбекистане переименованная из КПУ в Народно-демократическую партию" партноменклатура, до сих пор умудряющаяся собирать членские взносы), хотя Ельцин энергично наверстывает упущенное и перенимает у Назарбаева и Каримова предельно бесчестные и грязные опыты расправы над оппозицией.
Выйдя в отставку, Рыжков не долго довольствовался участью пенсионера. Вдобавок негодяй-Ельцин не стал индексировать ему пенсионное пособие, жить становилось все беднее и скучнее, и Рыжков переквалифицировался в банковского служащего.

Консультант Тверьуниверсалбанка, он умело использовал былые деловые контакты и связи, раскинувшиеся по всему миру, и вскоре возглавил банк.

В то время, как страна была посажена на голодный паек и в ряде областей (Кострома, Иваново, Курган, Владимир, Волгоград) дети рабочих начали употреблять в пищу комбикорма, Рыжков решил повторить опыт Лужкова и построить - православную, естественно, - церковь, предложив российскому бизнесу профинансировать это предприятие. Правда, не в центре Москвы, а на Прохоровом поле.

И безразличны Рыжкову не только голодающие дети, но и тот факт, что погибшие в ходе танкового сражения советские воины в массе своей были атеистами, а среди верующих находились не только православные, но и мусульмане, буддисты, сектанты.

На предложение экс-премьера откликнулись Мосстройбанк, Гермес, Русский национальный банк, Мосбизнесбанк и Дока-хлеб.
Кроме того, Н.Рыжков возглавил Московский интеллектуально-деловой клуб, в который вошли представители финансового и промышленного капитала, государственной элиты и ведущих средств массовой информации, словом, те, кто имеет при нынешней капиталистической системе власть и деньги и никоим образом не заинтересован в ликвидации системы частной собственности и эксплуатации человека человеком.
Н.Рыжков - наглядное подтверждение популярного в советских школьных учебниках, излагавших западное общественное устройство, высказывания: сегодня политик - завтра банкир, сегодня банкир - завтра политик. Этот человек обязан своим возвращением в большую политику большим деньгам. Более того, по мере врастания ведущей оппозиционной партии КПРФ в российскую элиту он, наравне с г-ном Подберезкиным из фонда Духовное наследие, становится необходимым и исключительно важным звеном между Зюгановым и крупным российским и иностранным капиталом, без поддержки которого КПРФ уже не может существовать.

Более того, он фактически является гарантом стабильного центристского курса народно-патриотической оппозиции в случае внутрипартийных перестановок в КПРФ.

Именно поэтому Рыжков не просто вернулся в политическую жизнь, но и стал, наряду с Зюгановым, руководителем народно-патриотического блока.
КПРФ -
ПРАВАЯ БУРЖУАЗНАЯ ПАРТИЯ
Так к какой же части политического спектра относится КПРФ?
Является ли КПРФ коммунистической партией? - вся ее идеология, вся ее практика, выступления всех ее вождей однозначно свидетельствуют: у КПРФ нет ни малейшего пересечения с теми основными положениями научного социализма, которые были впервые изложены в Принципах коммунизма и впоследствии развиты в "Манифесте коммунистической партии", "Критике Готской программы", "Государстве и революции" и других фундаментальных работах Маркса, Энгельса и Ленина. Коммунисты выступают за уничтожение частной собственности - КПРФ против.

Коммунисты выступают за отмирание государства - КПРФ является партией правоверных государственников. Коммунисты стоят на материалистических позициях - КПРФ везде и всюду тащит за собой идеалистические воззрения, причем как по содержанию (для нее мир - место пресечения воль элит), так и по форме (декларируемое православие).

Коммунисты не видят различий между пролетариатом разных наций и выступают за объединение наемных работников своих и зарубежных стран в единой борьбе против капиталистов - КПРФ за союз русского пролетариата с русской буржуазией против Запада и против "сепаратистов" внутри России.

Коммунисты не просто полагают, что общество раздроблено на классы с непреодолимыми противоречиями, но и что снять эти противоречия может только диктатура пролетариата - КПРФ отрицает не только диктатуру пролетариата, но и классовую борьбу. КПРФ не является коммунистической организацией.



Содержание раздела