ВСЕ РАВНО ЗАВЯНУТ
Мама Грише объяснила: Гришенька, Орленок стоит сорок рублей. Это большая сумма. Я столько денег получаю за две недели работы. А папе за такие деньги нужно работать десять дней.
Но ведь у нас много других расходов - и на Олю, и на тебя, и на всех нас. Значит, на велосипед придется откладывать месяца два или три.
Терпи. И Гриша терпит. Но случилось так: в выходной день всей семьей пошли в парк. День не по-весеннему жаркий, совсем как летом.
Ничуть не сомневаясь в том, каков будет ответ, папа спросил: Гриша, мороженого хочешь? Удивительное дело, Гриша резко мотнул головой: Не хочу! - А я хочу, я буду! - закричала Оля. Гриша метнул на сестренку мрачный взгляд. Папа купил три пломбира - Оле, маме, себе.
Еще раз переспросил Гришу: Может, будешь? Тот как-то недовольно буркнул: Буду - и отвернулся.
Что это с ним? - удивилась про себя мама. И вдруг поняла: Велосипед! Он хочет, чтобы мы экономили... Потом у нее был еще разговор с сыном: Гриша, я заметила тогда в парке, с мороженым.
Эдак, мальчик мой, не годится. От мороженого и от кино, и от конфет и печенья - от всего этого мы не будем отказываться, чтобы скорее купить тебе велосипед. Вот зимою мне купили зимнее пальто с пушистым воротником, помнишь? Я его тоже долго хотела.
И ждала. Но разве я вам отказывала в чем-нибудь нужном? Экономить нужно разумно и не в ущерб родным. Понял?
Гриша кивнул. Во всяком случае, он начал понимать. В разных семьях по-разному происходит приобщение детей к финансовой стороне жизни семьи. Собственно, в распределении бюджета сын участия не принимает, - сообщает в анкете мать первоклассника, - но хорошо знает слово не по деньгам.
А в другой семье, где двое детей (сыну десять, дочери шесть), старший - уже член семейного финансового совета: Вместе решаем, какие покупки мы должны сделать в данную зарплату. Сын уже видит, что если мы отказываем ему в чем-то, значит, не позволяет бюджет.
Рассказывает мать пятерых детей: У нас такой порядок: накануне зарплаты спрашиваем: Ребята, говорите, кому чего нужно. Будем рассматривать заявки. Еще в одной семье, где двое детей (дочь семнадцати лет и сын двенадцати), бюджет распределяется коллективно.
Все расходы распределяем вместе. К маю решили папе купить костюм. А до этого покупали мне платье.
У нас все как на ладошке. Однако надо признать, что принцип все как на ладошке не следует возводить в абсолют.
Чем выше материальный уровень семьи, тем труднее этот принцип осуществлять. Пока все в обрез, проще проводить коллективный разбор нужд членов семьи и принимать коллегиальные решения, основываясь на том, чья нужда насущнее.
Но наша семья уверенно выходит за пределы насущно необходимого - к материальному достатку, даже благоденствию. В быт приходят предметы роскоши - красивая мебель и посуда, ковры и украшения. Мы радуемся, хотя и понимаем: эти новые явления ставят перед нами определенные проблемы. Это, в частности, относится и к затронутой в этой главе теме участия детей в распределении семейного бюджета.
Участие - это хорошо. Но вот представьте себе ситуацию.
Мама. Еще красивая, еще молодая.
Ей нравится золотое кольцо с красным или фиолетовым камушком или, скажем, золотые серьги. Пане тоже кажется, что украшения маме идут, и хочется их ей купить.
Неужели надо ставить этот вопрос на обсуждение семейного совета, включающего тринадцатилетнего сына и пятнадцатилетнюю дочь? А что если они не дадут санкции?
Весьма вероятно, что Петя сочтет эти побрякушки совершенно лишними, а Вера заметит, что ее нужда в кримпленовом брючном костюме и скромнее, и насущнее. Ну, допустим, они так не скажут, дадут санкцию.
Но не будет ли их согласие чисто формальным утверждением не ими принятого решения? И нужна ли в таком случае вся процедура? С другой стороны, когда мы иногда отказываем детям в каких-то их желаниях или переносим их на потом, будь то магнитофон, мопед или какая-то сверхмодная одежка, мы далеко не каждый раз поступаем так по велению бюджета. Часто мы действуем, так сказать, из принципиальных соображений, полагая, что рано или лишнее.
Раскладывая с детьми бюджет на ладошке, этого не объяснишь. И наконец, накопления. Если семья откладывает деньги на моторную лодку или на автомашину, дети это поймут и, скорее всего, отнесутся к идее с энтузиазмом.
Ну а если на всякий случай, как говорится, на черный день или, наоборот, на светлый день? Мы, взрослые, понимаем, что и тут нет ничего плохого, что это естественно и правильно, если не выходит за рамки разумного. А детям такое может даже показаться чем-то нелепым. И вот мы приходим к выводу, что совместное с детьми решение на равных всех аспектов бюджета вовсе не обязательно, а в семье с несколько избыточным достатком это даже затруднительно и, может быть, неполезно.
Думается, вопрос сводится к тому, чтобы, частично приобщая детей к распределению семейного бюджета, не ставить их в положение неких фининспекторов и контролеров. Считаясь с нуждами детей, соблюдая деликатность и демократию, родителям тем не менее следует сохранить за собой преимущественное право на решение тех или иных экономических и хозяйственных сторон жизни семьи. На одной из родительских конференций разгорелся спор о том, какой должна быть роль матери семейства в распределении расходов.
Один из участников спора, отец троих детей, настаивал: У нас мать решает, кому что купить. У нее все деньги, она ими распоряжается.
Считаю, что это ее законное право. Другие возражали примерно так: Что хорошего в таком праве? Нагрузит семья на жену и мать все бремя заботы и ответственности за расходы, а потом появляются недовольства. Не хватает денег - значит, плохая хозяйка.
Тут не столько право, сколько тяжесть и ответственность, которую не хочет разделить отец семейства. Примечательно, что такую точку зрения высказывали и женщины и мужчины.
Безусловно, в семье, где отец пьет, матери приходится брать на себя бразды экономического правления. Но такую семью нельзя назвать нормальной семьей.
В семье, где оба родителя, так сказать, морально устойчивы, им следует совместно распоряжаться распределением бюджета и расходованием денег, исходя из сознания, что эта обязанность вовсе не прерогатива, а труд, который должен быть их совместным трудом. И это нужно не только для того, чтобы облегчить женщине бремя финансовой заботы. Это в особенности нужно для детей, для того, чтобы у них формировался правильный взгляд на роль матери, для того, чтобы они понимали, что их просьбы и пожелания удовлетворяются или отклоняются не по капризу самодержца, а по совместному решению родителей. Такое неколлегиальное, а просто родительское решение, если оно отрицательно, нужно постараться перед детьми обосновать, а не выдавать как категорическое безапелляционное нет.
Некоторые сторонники семейного финансового матриархата обижались: У нас никто не считает мать самодержцем. У нас матери верят и ее слово уважают. Что ж, это приятно.
И все же лучше, когда самочувствие членов семьи зиждется не только на нравственном авторитете матери, но и на правильной, подкрепляющей этот авторитет организации семейных отношений. Каковы же наиболее распространенные и рациональные способы приобщения детей к проблемам семейного бюджета? Оказалось, чаще всего дети участвуют в распределении расходов на время отпуска.
Раскладывают ассигнования на дорогу, питание, обмундирование, экскурсии, сувениры. В некоторых семьях детям поручают вести хозяйство на определенный период времени, скажем, если родители отлучаются в командировку, болеют или еще при каких-то других обстоятельствах. В некоторых семьях принято составлять письменные планы предстоящих расходов и вести их письменный учет.
Думается, невозможно это рекомендовать каждой семье как панацею от финансовых бурь и волнений или как гарантию установления здорового финансового климата. Тут должен быть индивидуальный подход, учитывающий психический склад людей. Одних это раскрепощает, освобождает от постоянного беспокойства за состояние семейных финансовых дел. Других, напротив, угнетает, раздражает.
Тут, безусловно, сказывается и отсутствие навыка, привычки, традиции. Прежде всего, надо отказаться от взгляда на такой образ действий, как на что-то неблаговидное, как на проявление мелочности или гипертрофированного педантизма.
Стыдиться тут решительно нечего ни перед окружающими, ни перед собственными детьми. Тем, кто хотел бы попытаться таким образом упорядочить финансовую жизнь своей семьи и приобщить детей к этой форме ведения расходов, советуем обратиться к статье А. Аргустинавичуте Отрасль хозяйства - семья, опубликованной в пятом номере журнала Семья и школа за 1975 год.
В ней приводятся примерные схемы письменного учета семейного бюджета. Можно вести или не вести записи.
Можно созывать или не созывать семейный финансовый совет. Можно держать деньги в маминой сумке или в ящике письменного стола. Это каждая семья решает для себя по-своему. Но общими должны быть цели, которые мы ставим перед собой, организуя семейную финансовую жизнь и приобщая к ней детей.
Это целый комплекс задач, а вовсе не только задача дать навык рационального ведения домашнего хозяйства. Не преуменьшая значения этой задачи, я все же думаю, что она не самая главная. Воспитание деликатности, готовности скорее уступить, нежели наступать, когда речь идет об удовлетворении личных желаний, умение считаться с интересами близких и сообразовать свои потребности с материальными возможностями семьи - вот, на наш взгляд, основные задачи.
А также осознание того, что удовлетворение духовных потребностей в бюджете семьи по праву занимает достойное место. В достижении всех этих целей самым верным средством будет благой родительский пример - пример разумной (отнюдь не слепой и безграничной) уступчивости, пример душевной широты в сочетании с трезвым расчетом.
ВСЕ РАВНО ЗАВЯНУТ
Несколько тонких лепестков, обернутых в прозрачный целлофан, и на фоне сероватой зелени листьев десятка три твердых желтых шариков. Ни пушистой яркожелтой роскоши, ни горьковато-терпкого мимозного аромата.
И все-таки то была мимоза. Не в марте, когда ею никого не удивишь, а в начале декабря. Еще впереди целая зима, еще не начали готовиться к елке, в московских скверах еще не легли сугробы, а капелька весны была уже здесь.
Мама, смотри! - в глазах изумление и восторг. - Смотри, уже мимозу продают! Девочка лет десяти.
Красная мохеровая шапка, коричневая, из цигейки шубка. Мама тоже тщательно и со вкусом одета.
К лицу и шляпка, и светло-серый пушистый песец. Девочка задержалась было перед цветочницей: Мамочка, давай купим... Но та решительно потянула дочь за руку: Ты что, не в своем уме?! Вместо этого хвостика я лучше кило апельсинов куплю.
Ну что ж, наверное, разумно. В апельсинах необходимые организму витамины. И я не смею требовать от каждого, кому в декабре встретится мимоза, покупать ее, не считаясь с ценой.
Но вот это немедленное сопоставление никчемного хвостика с полезными апельсинами, но этот чуть ли не священный ужас от одной мысли, что деньги можно потратить столь нецелесообразно... С грустью думаю, что такой урок пойдет девочке впрок. Она станет рассудительной, сумеет правильно рассчитать, что и как купить, не будет кидать деньги на ветер. Все эти качества положительные.
Относиться к ним с пренебрежением - значит проявлять барский снобизм. Но вдруг девочка и впрямь поверит, что, только будучи не в своем уме, можно предпочесть веточку мимозы или цветок розы целому килограмму высокосортных фруктов?
Что же до розы... Помните ли вы сказку Оскара Уайльда Соловей и роза?
Дочь профессора, как известно, предпочла настоящие драгоценности самой красной из роз мира. Всякий знает, - сказал она, - что они стоят гораздо дороже цветов.
Правда, дочка профессора не знала, что эту розу напитал своей кровью самоотверженный соловей. Но ведь и жизнь маленькой невзрачной птички стоила бы в ее глазах немногим больше, чем цветок, который не подошел к ее платью. В наш век быть практичным - это все, - решил тогда влюбленный студент и, легко расставшись со своей любовью, вернулся к научным занятиям. А дочка профессора в том и не сомневалась.
Помню, в детстве я плакала над погибшим соловьем. Теперь мне жаль девушку, которая взяла драгоценности и отвергла розу.
Потому что быть практичным - это еще по все. Ни в нынешний, ни и минувший век.
Быть только практичным - значит быть ограбленным. Может быть, некоторым эта мысль покажется несуразной, Почему, - скажут они, - сугубо практичного человека следует считать ограбленным?
Кто и что у него отнял? Да живую радость у него отняли!
Раскованность, широту, свободу сердечных движении. Отняли, если хотите, душевный праздник. Оставили вечные будни, где строго рассчитана каждая минута и каждая копейка.
Да помилуйте, - возразят, - и народная мудрость гласит: Деньги счет любят, Копейка рубль бережет. Верно, любят.
Безусловно, бережет. И в народном хозяйстве, и в семейном не только не зазорно знать счет деньгам, но прямо необходимо. Владимир Ильич Ленин на заре Советской власти призывал большевиков учиться вести счет денег.
А между тем праздники не отменялись и в самые тяжелые для страны времена. Звучали оркестры, пели хоры, устраивались театральные шествия. И реяли полотнища знамен.
А у Блока в поэме Двенадцать убивается, плачет старушка: На что такой плакат, такой огромный лоскут? Сколько бы вышло портянок для ребят, а всякий - раздет, разут.
Старушку можно понять: наверно, билась всю жизнь в нужде, тряслась над каждой тряпицей - перешивала-перекраивала. Задавила, видно, старушкину душу нужда. Однако ж далеко не в каждой человеческой душе и горькая нужда выест ту лихую безоглядность, которая является в иные минуты и без какой нельзя человеку жить полно.
Должно быть, русскому характеру в особенности свойственна такая широта. Умели на Руси, наголодавшись и нахолодавшись, если выйдет светлый день, и пир задать, и за ценой не постоять, и ребятишкам из города самую нарядную и развеселую свистульку привезти. Достаток, который прочно входит в наш быт, разумеется, вовсе не основание для бесшабашного отношения к деньгам и вещам. Еще раз подчеркнем, что ничуть не зазорно учить ребенка быть экономным, бережливым и при самом полном материальном благополучии семьи.
Больше того, забота о воспитании в детях бережливости - наш прямой родительский долг. Как и забота о том, чтобы ненароком не отдать наших детей в рабство той же бережливости. Как же соблюсти необходимую меру? Как избежать крайностей?
Но, думается, дело как раз не в том, чтобы найти и соблюсти золотую середину. Скорее, в том, чтобы не бояться крайностей и того, что может показаться недопустимым противоречием слишком прямолинейно мыслящему и чувствующему человеку.
Расчетливость? Да, пусть расчетливость. Незачем ее стыдливо прятать ни от взрослых, ни от детских глаз. Нет хуже показных широких жестов, за которыми подчас прячется махровая мелочность.
И ох, каким тлетворным духом лицемерия повеет на детей от двойной игры, которая (не сомневайтесь!) не укроется от их глаз. Всплывает в этой связи давнее и малоприятное воспоминание.
Поселились на общей даче две семьи с детьми. Были близкими приятелями, назывались друзьями. Хозяйствовать решили совместно.
Но договориться о порядке ведения расходов постеснялись. Свои люди - неудобно считаться.
Так и шло дело - стихийно, в общий котел. И все бы хорошо, если бы не разговоры, которые вели обе пары в узком семейном кругу потихоньку, стесняясь приятелей и не слишком стесняясь детей. Разговоры о том, кто у кого и насколько в долгу. Нет уж, коли расчет, то откровенный, честный и такой, которого незачем стыдиться ни перед окружающими, ни перед самим собой, ни перед своими детьми.
А уж коли нерасчетливость, то тоже честная, от души. Так, чтобы ни окружающим, ни себе, ни детям не пускать пыль в глаза. Тем более что с детьми это еще никому не удавалось. А экономить можно и в большом и в малом.
Скажем, нет ничего зазорного в том, чтобы младшим переходила от старших одежда. Знаю две дружные семьи. В одной семье старший мальчик, младшая девочка, в другой наоборот.
Они практикуют перекрестный товарообмен - меняются подержанными одежами. Зато на сэкономленные деньги ездят на экскурсии, могут лишний раз сходить в театр, посидеть в кафе. Ну нет, наши дети в обносках не ходят, - с какой-то даже брезгливостью возразила мне одна приличная мама. - Мы старье выбрасываем.
Это о почти новых шерстяных свитерах, платьях, пальто и брючках, из которых дети так стремительно вырастают! Думаю, при этом в детях воспитывается, с одной стороны, культ вещи - отношение к ней как к символу престижности, а с другой - пренебрежение к вещи - носительнице человеческого труда. Дети получают одновременно двойной урок - урок жадности и урок расточительности. А те, кто ходит в походы и гоняют на велосипеде в доставшихся по наследству одежках, остаются совсем не в накладе.
Прежде всего, в нравственном смысле. Совсем не зазорно из оставшихся ломтиков черного хлеба насушить ароматных сухарей, а засохшую булку превратить в румяные гренки. И совсем не обязательно при этом произносить торжественные речи и напоминать детям о суровой военной поре. Вполне достаточно употребить короткое и ничуть не стыдное слово жалко.
Помнится один эпизод, который меня даже как-то поставил в тупик. Обедала в вокзальном ресторане. За одним столом со мною оказалось семейство с детьми лет семи и десяти.
Заказали фирменный салат, дорогие порционные блюда. Каждому.
Салат дети только поковыряли. Взрослые отнеслись к нему с чуть большим вниманием. Нарядные бифштексы, украшенные зеленью и разноцветным сложным гарниром, и взрослые и дети только разворошили и изуродовали.
Могу засвидетельствовать: и салат и бифштексы были вкусные. Спустя минут сорок папа небрежно расплатился, и семейство удалилось.
Убирая стол, официантка проговорила в сердцах: Денег, что ли, куры не клюют, - и понесла в мойку полные тарелки деликатесной еды. А мне стало обидно за поваров, которые напрасно трудились, и как-то даже жалко ту корову, которая ради этих бифштексов зазря сложила на бойне голову.
Я думала, зачем эти люди пришли в ресторан, если не хотели есть, и почему не ограничились хотя бы более скромным заказом. Люди-то показались на вид не слишком зажиточными. Обыкновенные трудящиеся. Может быть, дома живут совсем скромно, знают счет и рублям, и копейкам...
Но вот, поди ты, отправились в путешествие и решили, что в кои-то веки следует пожить на широкую ногу, так сказать, по-светски. Выходит, это как раз тот случай, когда люди решили выйти за пределы обыденного, оторваться от будней?
Только ведь и праздника не получилось. Получилась бессмыслица, получилось мещанство. А для детей - пример нелепой расточительности. В другой раз про деньги, которых куры не клюют, говорила при мне хозяйка квартиры в Крыму.
Но тут уж захотелось поспорить. Приехали втроем: мама, дочка, сын. Попросили комнату на две недели. А потом куда? - спросила хозяйка.
Потом обратно домой, будем отдыхать в деревне. По этому поводу хозяйка тоже высказала неодобрение: Видно, денег куры не клюют, в такую даль на две недели ехать!
Оказалось, в жаркую пору оставаться на юге мальчику нельзя было по состоянию здоровья. Но жила в нем мечта увидеть море, и горы, и большие звезды на темном южном небе. Родители, люди достатка скромного, несколько месяцев откладывали деньги на эту короткую поездку, Не стали высчитывать, сколько и чего можно было бы купить вместо нескольких восходов в горах и вечеров под крупными звездами с лунной дорожкой в море да двух-трех морских купаний (потому что холодное еще было море), от которых здоровью никакого проку.
Наверное, кроме ярких впечатлений от природы Крыма, дети вынесут из этой дорогой и непрактичной поездки еще очень ценный опыт: пример оправданной щедрости к себе. Не жадного потребительства, не бездумного мотовства, а именно щедрости, которую надо уметь проявлять и к самим себе. Потому что ведь и о душе своей надо подумать. Не только в том смысле, чтобы она была чиста, но и в том смысле, чтобы жива была - жива радостью и свободой.
Недавно пришлось читать в газете статью. В ней шла речь о непомерно дорогих свадьбах. Не без резона автор критиковал бытующий в некоторых среднеазиатских республиках обычай, по которому семья, где подрастает жених, годами во многом себе отказывает, копит на грандиозный свадебный той.
Это действительно уже и не праздник, и не свободное движение души, а тирания обычая, в котором здоровое начало гипертрофировано и искажено. Но вот когда в статьях на свадебную тему авторы начинают скучно рассуждать о том, какие полезные для быта вещи могли бы приобрести молодые взамен ненужного банкета, когда подсчитывают, сколько необязательных, недостаточно близких оказалось за столом едоков, тогда, право, делается не по себе.
Ну полноте, ведь свадьба не каждый год, ведь она на то и свадьба, чтобы помнилась. Разумеется, не пьяным криком и не жестоким похмельем.
Но уж и не мелочной заботой о том, как бы поаккуратнее уложиться. А то ведь прибавляют и такого рода соображение: Полгода вместе не проживут, а долгов на год хватит. Это уж явная безнравственность под маской рассудительности. Да какое мы имеем право видеть в каждом браке потенциальный развод, каким бы ни было по статистике число разводов на каждую тысячу заключенных браков!
И тем более безнравственно внушать молодым, что в своем поведении (включая траты!) им следует исходить из вероятности разрыва. Другое дело, если новобрачным просто не хочется широкой свадьбы, если у них совсем иная потребность - провести этот особенный день в кругу самых близких. Тогда, конечно, нечего навязывать ненужный им шум и ненужные траты только ради того, чтобы кому-то доказать, что мы других не хуже. Может показаться, эти рассуждения о свадьбах вышли за пределы темы.
Женятся ведь не дети. Положим. Хотя, кстати говоря, и это не вполне так. Очень часто теперь женятся восемнадцати-девятнадцатилетние - те, за кем у нас только что был глаз да глаз, к чьим учителям вот только вчера ходили по поводу очередной двойки, или, в другом варианте, по поводу того, что наша примерная отличница что-то снизила успеваемость.
Конечно, для нас они навсегда останутся детьми, но пока что и объективно во многом дети - такие же, как их неженатые и незамужние сверстники, И очень нуждаются в нашей умной ненавязчивой опеке. А главное - еще так доступны влиянию! Может быть, даже более жадно, чем раньше, теперь, вступая в самостоятельную семейную жизнь, впитывают в себя (разумеется, принимая далеко не все) нормы, стереотипы семейной жизни. И оттого, как она начнется - как событие с большой буквы или как прозаическая проба - тоже коечто зависит.
Но разговор этот о свадьбах не только ради молодоженов. Он имеет отношение к воспитанию детей, далеко не достигших брачного возраста. Потому что с их воспитанием связано решительно все, что происходит в нашей жизни и в нашем быту, и прежде всего наше отношение к происходящему.
Потому что воспитываем детей мы больше всего собственной жизнью. Не словами и даже не искусственно, специально для воспитания подобранными поступками, примерами поведения, а своими взглядами, своим мироощущением.
Это трудно спрятать от ребенка, трудно повернуться к ребенку невинной или наиболее светлой своей стороной.
