Диалектическая логика
Самым интересным и неожиданным в оформлении корпуса неклассической логики является то, что в нем оказалась древнейшая форма логики, диалектика, так как она явно не попадает в ту форму логической системы, которая обозначается как классическая. Истоки диалектической логики идут от Гераклита, Платона, Канта, Гегеля, Шелли, Маркса, Ленина.
Различие между формальной и диалектической логиками базируется на различии рассудка и разума. Рассудок - это среднее звено мышления после формата ума. Он имеет дело с обобщенными конкретными вещами, обусловленными и непротиворечивыми.
Разум - высшая форма мышления - имеет дело с противоречиями, антиномиями, с безусловным и бесконечным. Эти области формальной логике не доступны, так как требуют признания противоречия в объективном мире. Так, во взглядах Н. Бора преобладает дискретность (прерывность), а во взглядах Эйнштейна - континуальность (непрерывность).
Согласно Гегелю, логика по своей форме имеет три стороны: абстрактную, или рассудочную, диалектическую, или отрицательно-разумную, спекулятивную, или положительно-разумную. Эти три стороны - не три части логики, а моменты всякого логически реального понятия.
Суть состоит в том, что рассудок не идет дальше неподвижной определенности. Деятельность рассудка ограничивается сообщением содержанию формы всеобщности. Без рассудочного мышления не возможна ни теоретическая, ни практическая прочность и определенность.
Благодаря ему познаются конечные вещи, все то, что имеет устойчивое бытие.
Диалектический момент есть снятие конечными определениями самих себя и их переход в свою противоположность. Диалектическое, взятое для себя, обособлено от рассудка, выглядит, как скептицизм, где результатом познания является отрицание. Диалектика есть истинная природа определения рассудка, вещей и конечного вообще.
Диалектика есть имманентный переход одного определения в другое. В диалектике обнаруживается, что эти определения рассудка односторонни и ограничены, т. е. содержат отрицание самих себя.
Спекулятивное есть не что иное, как разумное (а именно положительно разумное), поскольку оно мыслится. Спекулятивное постигает единство определений в их противоположности, это то утвердительное, что содержится в их взаимопереходе и разрешении.
Непосредственное включение категории "веры" в познавательный процесс дает Гегелю возможность обоснования области разума как мистического и утверждения не только категориального аппарата разума, но и его собственного метода функционирования и реализации его возможностей - спекулятивной диалектики.
Дальнейший путь развития познавательного процесса лежит через логические формы освоения мира, разные ее качества подчеркивают тотальный характер логического для познания. Выделенные Гегелем три момента, три стороны логического детально описывают и завершают процесс познания, изображая его целостным, закономерным и законченным явлением.
Первый момент логического - это момент абстрактный, или рассудочный, который призван осуществлять первичное расчленение непосредственного знания. Функции детерминации определяют статичный характер рассудочного знания. Объем любой величины такого знания не влияет на основную его характеристику, хотя "деятельность рассудка состоит в том, чтобы сообщить содержанию форму всеобщности, правда, всеобщее, полагаемое рассудком, есть некоторое абстрактное всеобщее, которое как таковое фиксируется в противоположность особенному и благодаря этому само в свою очередь также оказывается особенным" [7, 202], т. е. ограниченным и конечным, частью некоторого целого.
Второй момент логического - это диалектическое, или отрицательно-разумное, познание. Цель диалектики - рассмотрение конкретных вещей и явлений, исходя из их собственной природы. Результатом познавательного процесса становится достижение цели обнаружения конечностей односторонних определений рассудка, возможности их последующего перехода в свое противоположное.
Особенности и конечности рассудка, доведенные до совершенства на данном этапе, переходят в свою противоположность. Они снимают свои качества, аннулируют себя, тем самым огромный труд рассудочного познания, вложенный в создание этих конечностей и разделений, с первого взгляда оказывается напрасным. Это приводит к разочарованию в познавательных способностях и становится реальной базой для скептических рассуждений. "Только обыденный, абстрактный рассудок берет определения непосредственности и опосредствования как самостоятельные, абсолютные определения и мнит, что в них он обладает устойчивостью различения; таким образом, он создает себе непреодолимые трудности, когда хочет их снова соединить, трудности, которые... отсутствуют в самом факте и равным образом исчезают в спекулятивном понятии" [7, 195].
Третий момент логического - спекулятивная, или положительно-разумная, диалектика. Скепсис в познании, вызванный взаимопереходом конечных определенностей друг в друга, на данном этапе рассматривается отнюдь не как конечная точка познавательного процесса. Эффект перехода в свою противоположность провоцирует не только скепсис, но и предполагает постижение единства определенностей в их противоположности.
В единстве определений, на разных уровнях универсалий, фиксируется положительный результат диалектики. Другими словами, если этап предыдущей, отрицательно-разумной диалектики сводился к пустым отрицаниям известных определенностей, конечностей, то положительно-разумная диалектика не страдает комплексом замкнутости и находит не пустоту, а новое содержание. Это содержание шире прежних, противоположных, включает их в себя как необходимые части своего содержания и фиксируется в универсалиях, а наиобширнейшие его формы - в трансцендента-лиях. На данном этапе познание выглядит и диалектическим, и разумным, и содержательным, и абстрактным, и вместе с тем конкретным, так как оно не формальное единство, а единство противоположных, конкретных определенностей. В этой диалектике рассудочная логика (формальная) и отрицательная диалектика содержатся не только как составные части, но и как этапы становления положительной диалектики.
Для того чтобы из спекулятивной логики получить рассудочную, "нужно только выбросить из нее диалектическое и разумное, и она превратится в то, что представляет собой обычная логика" [7, 210].
Таким образом, Гегель переносит проблему разума в сферу объективной логики развития культуры. Он устанавливает непротиворечивые отношения между разумом и рассудком. По мнению Гегеля, отличить разум от формального рассудка возможно только в том случае, если под рассудком понимать абстрактную способность к обладанию понятиями.
Более того, хотя Гегель и выделяет разные уровни рассудка - обыденный и теоретический, - но далеко не всегда считает обязательным их различение. Особенность обыденного рассудка подчеркивается возможностью оперировать конечными определениями. Рассудок на уровне обыденности использует константы "или-или", "либо-либо", тем самым жестко разводит различие и тождество, что, как правило, приводит к ошибкам и заблуждениям.
Все это вместе взятое Гегель характеризует как мышление абстрактное, в смысле его сосредоточенности и замкнутости на одной из сторон целостного процесса, и распознает его как метафизическое мышление. Но это всего лишь одна сторона, один уровень рассудка, так как возможности его применения этим не исчерпываются. Рассудок можно и нужно рассматривать как составную часть разумного мышления. Рассудок в этом качестве не может использовать крайности "либо-либо", его невозможно оценить положительно или отрицательно, он всего лишь обязательный момент процесса развития, и его основная функция "состоит вообще в том, чтобы сообщить содержанию форму всеобщности" [7, 202].
Таким образом, однобокий, отрицательный рассудок является результатом его негативного рассмотрения. "Образованный человек не удовлетворяется туманным и неопределенным, а схватывает предметы в их четкой определенности; необразованный же, напротив, неуверенно шатается туда и обратно, и часто приходится затрачивать немало труда, чтобы выяснить с таким человеком, о чем же идет речь, и заставить его неизменно держаться именно этого определенного пункта" [7, 203-204].
Кроме того, рассудок обнаруживает свою полезность не только в научной системе ценностей, но и в сфере религии, эстетики и морали. Сфера рассудочного мышления управляется силой воображения и детерминирована потребностями социальной практики. Рассудок, преодолевая собственную ограниченность, выступает как способ существования, метод исследования (рефлексии) и функционирования всех ценностных систем: религии, морали, эстетики, этики. Но особо стоит отметить, что указанных пределов рассудок не покидает.
Таким образом, Гегель утверждает универсальный характер рассудка.
Рассудку как модусу мышления противостоит разум в двух своих проявлениях. Понятие отрицательного разума Гегель характеризует не в качестве универсального сомнения, а как спекулятивную позицию, определенно утверждающую ничтожность всего конечного [7, 209].
По мнению Гегеля, в рамках рассудочного мышления остаются только не очень образованные люди. Абсолютизация норм рассудка предполагает жесткое противопоставление тождества и различия, что делает рассудочность синонимом метафизики и определяется как метафизический склад ума. Однако негативный рассудок - это не весь рассудок. Он выглядит негативным только в его рассудочном рассмотрении.
Гегелевское отрицательноразумное выглядит как форма скептицизма, которая рассматривается не в качестве убежденного универсального сомнения, а как позиция, предполагающая совершенную уверенность в утверждениях и в ничтожности всего конечного [7, 209].
Положительно-разумное - это спекулятивная стадия мышления, которая снимает противоречие между рассудочным вообще и отрицательно-разумным. "Спекулятивное есть вообще не что иное, как разумное (и именно положительно-разумное), поскольку оно мыслится" [7, 211]. Снятие противоположности и постижение общего, единого, целостного - акт творческий, так как обязательно имеет дело с открытием принципиально нового. Разум в этом качестве выглядит как совокупность всех ценностных систем человечества и образует универсум мышления.
Обосновывая применение рассудка в сфере становления духа, Гегель придает ему такой же универсальный характер, как и разуму. Применение рассудка в области морали, искусства и религии заставляет преодолеть свою ограниченность благодаря его способности отрефлексировать разум. Рассудочным мышлением может управлять воображение, и тогда рассудок преодолевает себя, выходит за собственную ограниченность и в то же время остается в рамках собственной определенности. А спекулятивная стадия мышления в свою очередь снимает все противоречия. Достигнув стадии разума, мышление выступает как свободная, не связанная ничем внешним стихийная активность духа.
На этом уровне предметом разума являются его собственные формы, определения мысли, по пути преодоления которых он вырабатывает свои "разумные" понятия, т. е. трансценденталии.
Таким образом, в учении Гегеля принципиальная амбивалентность мышления получает свою завершенную форму. Есть универсум мышления, и, если опустить наивную синкретичность чувственного познания, являющуюся опорой познавательного процесса, можно его (универсум) развернуть на две с первого взгляда противоположные составляющие - рассудок и разум. Однако Гегель убедительно обосновывает возможность их существования только в паре, если речь идет о полноценности мышления и адекватности изображения универсума мышления.
Рассудок здесь выступает как момент разумного мышления и определяет собой необходимый этап развития. Его смысл в том, чтобы сообщить содержанию форму всеобщности. Отличительная особенность разумного - в его безусловности, т. е. в том, что содержит свою противоположность в самом себе. Данное понятие можно распространять и на само наивное познание. Таким образом, к разуму можно прийти по-разному.
Каждый человек в качестве человека разумного приобщен к нему. Более того, он даже обречен на приобщенность. Но все зависит от того, на каком уровне мышления человек приходит к обобщению. "Первоначальное всеобщее познание разумного эмпирично; этот эмпирический способ познания представляет собой сначала способ бездоказательного убеждения" [7, 211].
В этой связи Гегель утверждает, что разум по своему содержанию "мало является собственностью философии".
Само определение разума как спекулятивного на уровне обыденного адресует эту проблему любому человеку и при этом фиксирует его принципиально трансцендентный характер. "В повседневной жизни слово спекуляция употребляется в очень смутном и одновременно очень вторичном смысле; так, например, говорят о торговых или брачных спекуляциях, имея в виду, с одной стороны, то, что в этих предприятиях выходит за непосредственно наличное, и с другой - то их содержание, которое пока еще лишь субъективно, но не должно оставаться таковым, а должно реализоваться и переместиться в область объективного" [7, 211]. Поэтому собственный характер разумной стадии мышления и его специфика полностью может раскрыться только в том случае, если прорваться к нему со стороны рассудка. Истинное значение понятия "спекуляция" "есть именно то, что содержит в себе снятыми те противоположности, дальше которых рассудок не идет (и, следовательно, содержит в себе также и противоположность между субъективным и объективным), и именно этим обнаруживает себя как конкретное и как тотальность. Спекулятивное содержание поэтому не может быть также выражено в одностороннем предложении" [7, 212]. Мистический характер спекулятивного, саму мистику, таинственность с удивительной ловкостью Гегель раскладывает, используя два толкования: в форме рассудка, где она действительно выступает в качестве тайны, так как рассудок многие вещи способен охватить лишь в абстрактном тождестве, и в форме разума, где она рассматривается в качестве конкретного единства тех определенностей, которые рассудок признает истинными лишь порознь.
Здесь от тайны, в обыденном его смысле, ничего не остается, так как определяется факт и путь выхода мышления за пределы рассудка.
Обоснование принципиально амбивалентного характера мыслительной деятельности человека становится реальным фундаментом утверждения разных методов освоения мира. Обнаружение и четкая дефиниция составляющих мышление формируют его как полноценный и универсальный процесс разделения и унификации знания. Разум и рассудок как способы рефлексии и форматирования знания предполагают собственное орудие активности, от которого зависит "архитектура" знания.
Их обособленная и взаимообусловленная формы активности образуют четыре вида логики: логика имманентной диалектики, формальная логика, неформальная логика, или отрицательная диалектика, и трансцендентальная диалектика.
Логика имманентной диалектики - это логика конкретных вещей. Она отражает предметы мира в их естественных и материальных связях, когда сами эти связи, как нечто обусловливающее способности суждения, отдельно не то что не рассматриваются, но и не обнаруживаются, не фиксируются, и часто не подозревают об их существовании и выполняемых ими ролях в познавательном процессе. Это обусловливает стихийный характер логических союзов и во многом неосознанное, случайное, ситуативное применение.
Бессистемность и отсутствие целенаправленного метода освоения мира являются основными характеристиками имманентной диалектики.
Она имманентна, так как полностью продиктована имманентными свойствами предметов в частности и мира в целом. Именно поэтому Аристотель определяет ей место низшей логики и ставит диалектику ниже формальной логики. Ее диалектичность довольно условна, так как она не ведает никаких границ (как и реальная действительность) в силу неорганизованности и неспособности их устанавливать.
Кроме того, условный характер диалектики продиктован тем, что она понятия не имеет о противоречии, что является необходимым условием для диалектической логики, и все по той же причине: действительности не присуще противоречие. Зато противоречие является почти постоянным результатом такой диалектики.
Формальная логика является методом эмпирических наук и обеспечивает структурность, строгость и отрефлексированный характер любого знания, помещающегося в формат рассудка. Ее функции, наряду с такими, как субординация и структурирование, включают в себя расчлененность, разложимость, изолированность и ограниченность предмета. Основой формальной логики и тем самым всех тех наук, которые базируются на ней, является закон противоречия. Система является работающей и результативной, если она внутренне непротиворечива и не наталкивается на противоположные ей системы вне себя. Обнаружение противоречия любого порядка рассматривается как ошибка или заблуждение, которое необходимо устранить даже путем удаления неудобной информации из легитимной сферы знания.
Названный "началом", основоположением мышления великим Стагиритом, данный закон не только редко подвергался сомнению и пересмотру, но более того, его невольное нарушение наводило ужас на метафизические умы.
После философских опытов эпохи Возрождения экспериментальные методы исследования однозначно и надолго укрепляют позиции метафизического метода мышления. По справедливому замечанию В.Ф. Асмуса, в XVII в. диалектика была представлена только геометром Декартом и философией Спинозы, "если в умах самых смелых и принципиальных философов зарождалась иногда мысль о недостаточности традиционной логики, то ни у кого не возникало сомнения в ее ценности.
Логика считалась даже образцом совершенства: точности и полноты, каких вообще может достигнуть наука... диалектика как проблема не существовала" [1, 236].
Неформальная логика, или отрицательная диалектика,
представляет собой переходный этап от формальной логики к трансцендентальной диалектике. Это - диалектика цельных структур, конечных предметов и ограниченных явлений. Неформальность обусловливает та категориальная сетка, которая завершает сферу применения законов формальной логики. Дальнейшее ее применение по инерции демонстрирует невозможность формального применения законов мышления, так как ее действия полностью саморазрушительны.
Отрицательный характер она приобретает в силу только отрицательных результатов при незаконном расширении рассудка.
Таким образом, в рамках отрицательной диалектики имеет место неправомерное смешение разных методов освоения действительности. Именно несовместимость разнородных правил приводит к отрицательным результатам способности суждения. С одной стороны, во многом по инерции активны методы формальнологической упорядоченности знания, а с другой - как место приложения этой активности выступает диалектика, область не рассудочных категорий, что приводит к ее стихийному применению.
Достигая своих конечных выражений, категории рассудка одновременно и остаются его категориями, и нет. Он не может совершить с ними никаких операций без колоссальных потерь для себя. Ни больше, ни меньше в этой роли буриданового осла рассудок полностью перечеркивает (аннулирует) себя.
Результат такой его активности настолько молниеносный и сильный, что рассудок не успевает опомниться и предложить что-то взамен себя, что в то же время сохранило бы и его структурную значимость, отсюда отрицательный характер результатов спонтанного применения диалектики и скептическое отношение к познавательным способностям человека.
Логика трансцендентальной диалектики - это логика единого, смысла, идеала и целокупностей разных мастей. Она -диалектика в собственном смысле, в ее положительном значении. Ее смысл только в трансценденции, она всегда трансцендентальна. Сфера ее применения - разум.
Как разум является высшей инстанцией обработки материала, так и трансцендентальная диалектика представляет собой сверхсистему, так как больше всякой системы, любая система является ее идеальной частью. И. Кант выходит на проблему диалектики именно потому, что предмет его философии - познавательный процесс и его высшее проявление -разум, а сущность разума трансцендентальна.
В гегелевской философии положительная диалектика только-только обрела себя, но в связи со спецификой философии Гегеля, ее связанностью с Абсолютной идеей была сакрализована и потому так и не стала способом осознанного, отрефлексированно-го применения в ее абсолютном выражении. Ее суть, которая относилась только к мыслительной способности, персонифицировала Абсолютная идея. В этом направлении диалектика почти не нашла возможного продолжения, а там, где такое продолжение имело место, содержание диалектики либо вовсе изменялось, либо она возвращалась к прежнему, докантовскому состоянию, либо находила плоское, однобокое развитие.
Таким образом, диалектика мышления Гегеля, из которого могла родиться полноценная диалектика мыслительной способности человека, превратилась в диалектику либо материальных, либо идеальных вещей.
Категориальный аппарат разума - трансценденталии, они составляют ту категориальную сетку, которую использует положительная диалектика для высшей рефлексии мышления и обеспечения возможности бесконечного развития.
