Специфические черты терроризма

Этот атрибут выделяет и российский политологический энциклопедический словарь: Террор- означает устрашать, запугивать. Именно это обстоятельство и определяет террор как особую форму политического насилия, характеризующую я жестокостью, целенаправленностью и кажущейся эффективностью.
Широко распространённым является подход, согласно которому на первый план выдвигается психологическая сторона. Так, английский учёный У. Лакер в сущностном определении терроризма прежде всего выделяет социальные и личностные, идеологически обоснованные амбиции людей, которые неразрывно связаны с их психической склонностью к крайним способам самовыражения и протеста.

При этом терроризм он больше связывает с индивидуальным, узкогрупповым самовыражением, нежели с массовым политическим противоборством.
Акцент на психологическом аспекте делает и российский ученый А.С. Ахиезер, который, определяя терроризм, оперирует понятием инверсия.
Инверсия, или элементарная логическая клеточка мышления, составляет совместно с медиацией, или развитой логической клеточкой мышления дуальную оппозицию, полюса которой находятся в состоянии
амбивалентности и различаются по признанию доминирующей роли в социальных процессах объективного или субъективного факторов соответственно. Инверсия не рассматривает человека, действующего импульсивно, под влиянием ситуации как субъекта, как реального участника и творца исторических событий. Индивид перебрасывается от одного состояния к противоположному, как к единственному выходу из сложившегося дискомфортного состояния.

Инверсия основана на минимизации рефлексии и является формой самого простого способа принятия решения.
.
При этом, по мнению учёного, терроризм находится в прямой зависимости от политических основ общества - степени либерализации общества: чем более оно либерально, тем выше в нём вероятность случаев терроризма. А культурную почву для последнего создают, как правило, страны с сильным влиянием авторитаризма.

Терроризм, таким образом, рассматривается как последний оплот традиционализма.
Выделяя специфические черты терроризма, А. Ахиезер сравнивает его с бунтом. Он считает, что если терроризм является болезнью цивилизованного либерального общества и действует с определенной целью, не охватывая широкие слои населения, то бунт - это ...одно из проявлений инверсии, вызванной
модернизацией, развитием большого общества, нарушением уравнительности, действиями местных властей и т.д. Бунт выступает как возмущение масс, перерастающее в беспорядки, неповиновение властям, погромы, направленные против тех, кто в данном случае рассматривается как носитель зла.
Действиям бунтарей, по его мнению, в отличие от террористов присущ, как правило, иррациональный характер в силу того, что для них важно само действие как таковое, а не конечная его цель. Отсутствие же определенной направленности приводит к тому, что бурлящая человеческая масса может повернуться в любую сторону в зависимости от силы лидера.

Поэтому бунтующая толпа может быть как разрушительной, так и иметь мощное созидательное начало.
Россиянин Л.А. Моджорян, подчёркивая политическую целеустремлённость терроризма, сосредотачивает внимание на правовом аспекте - незаконности действий террористов: Терроризм - это насилие, осуществляемое ради достижения каких-либо политических целей и попирающее принятые в обществе нормы и правила, зафиксированные в действующих международных конвенциях.
В целом в правовой литературе понятие терроризм не имеет точной или широко принятой дефиниции. Американские учёные М. Боссиони и В. Найди указывают на объективные трудности выработки общепринятого юридического определения терроризма.

Они отмечают тот факт, что это слово может означать террор и варварство, устрашение, а также целую серию различных актов насилия. Вместе с тем в Федеральном законе РФ от 25 июля 1998 г. 130-ФЗ О борьбе с терроризмом даётся довольно широкое определение этому общественному феномену: ...терроризм - насилие или угроза его применения в отношении физических лиц или организаций, а также уничтожение (повреждение) имущества и других материальных объектов, создающие опасность гибели людей, причинения значительного
имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, осуществляемые в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения, или оказания воздействия на принятие органами власти решений, выгодных террористам, или удовлетворения их неправомерных имущественных и (или) иных интересов; посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, совершённое в целях прекращения его государственной или иной политической деятельности либо из мести за такую деятельность; нападение на представителя иностранного государства или сотрудника международной организации, пользующихся международной защитой, а равно на служебные помещения либо транспортные средства лиц, пользующихся международной защитой, если это деяние совершено в целях провокации войны или осложнения международных отношений.

Представляется интересной точка зрения российского политолога Ю.П. Кузнецова: Политический терроризм - это применение крайних форм насилия, часто негосударственного (но во многих случаях и государственного), или угрозы насилия с целью вызвать панику в обществе, ослабить и свергнуть правительство, вызвав необходимые политические изменения или не допустить изменений, в том числе и посредством устранения некоторых политических и общественных деятелей.

С социологической точки зрения политический террор - насильственные действия, направленные на принуждение элиты и толпы, со стороны определённых организаций и одиночек, к выполнению политических решений на государственном или даже на межгосударственном уровне.
Различие подходов к определению терроризма выражается и в выделении его субъектов. Это различие видно из приведённых ранее определений. В некоторых из них выделяются в качестве таковых лишь оппозиционные государству силы, в других - не отрицается существование и государственного терроризма, в том
числе и в международном масштабе. В Трактате по международному уголовному праву, основываясь на определении терроризма Дживановича, Лемкина и Салданы, данного ими ещё в 30-х годах XX века, указывается, что он означает международное преступление, совершаемое посредством насилия и устрашения в целях достижения определенных целей и задач.
Нет общего мнения и по поводу определения объекта террористических актов. Причём мнение колеблется от межгосударственной направленности, когда объектом становятся не только отдельные международные организации, но и целые государства, народы, до узкогрупповой, даже личностной, когда объектом становится только конкретное лицо (политический или государственный деятель) либо случайное лицо.
Таким образом, существующие в мировой научной литературе подходы к определению политического терроризма выделяют его сущностные черты:

- применение крайних форм насилия для достижения определённых политических целей (А.С. Ахиезер, А. Бернгард, Ю.П. Кузнецов);
- превентивное устрашение, инициирующее панику и массовое недовольство (М. Одесский, Д. Фельдман, П. Уилкинсон, Политология: Энциклопедический словарь);
- попрание общественных норм, общепринятых и закреплённых международными правовыми актами (Л.А. Моджорян).

К.Н. Салимов, проведя анализ изданных в мире работ по проблемам терроризма, выделяет его следующие признаки (сущностные черты): 1) используются крайние формы насилия или угроза применения насилия; 2) цели террористического акта выходят за пределы производимого им разрушения, причинения телесных повреждений, смерти; 3) цели такого акта достигаются путём психологического воздействия на лиц, не являющихся непосредственными жертвами насилия; 4) жертвы терроризма избираются больше по их
символическому, чем реальному значению. См.: Салимов К.Н.

Современные проблемы терроризма. - М.: Щит-М, 1999. - С.91.
Несмотря на определённое различие подходов, все авторы сходятся в главном: политический терроризм всегда предполагает использование в качестве главного средства достижения целей насилие, причём в крайне экстремистских формах своего проявления, независимо от общественных сфер, где он применяется, - убийства, взрывы, захват заложников, репрессии, ограбления, запугивание и т.д. Экстремистское насилие - важнейший и неотъемлемый атрибут терроризма, а идеологема политического насилия занимает одно из ведущих мест в интерпретации терроризма.

В связи с этим, думается, что будет правомерным выделить сущностные черты, являющиеся одновременно и характеристикой содержания политического терроризма.

Политическое насилие выражается в целенаправленной принудительной деятельности государства либо иной политической организации, направленной на реализацию своих коренных политических интересов. В этих целях, как правило, ими создаются специальные институты (структуры) насилия (армия, полиция, боевые отряды и т.п.).
Основной функцией политического насилия является регулирование политических отношений с помощью силового создания благоприятных и выгодных условий для своего политического режима, своего понимания развития политического процесса.
Политическое насилие, будучи средством политической борьбы, в конечном итоге служит отражению коренных социально-экономических интересов социальных групп, их социального и материального положения.
Политическое насилие всегда идеологически обосновано. У любой социальной группы (государства), применяющей политическое насилие, всегда имеется определённая система идей, теорий, взглядов, обосновывающих характер, выбор средств, масштаб развёртывания и применения форм политического насилия (в том числе и террора). Без подобного идеологического обоснования политическое насилие не применялось и применяться не может.

Исходя из этого, политическое насилие - это идеологически обоснованная и материально обеспеченная деятельность определённых социальных групп, государств с применением средств принуждения, направленная на завоевание, удержание и использование государственной власти, достижение политического господства (в том числе и мирового), регулирование социально-политического процесса.
Таким образом, рассмотрение сущности политического насилия, являющегося главным средством терроризма при достижении им целей, позволяет нам уточнить сущностные основы политического терроризма.
не любой террористический акт можно классифицировать как политический. Применение экстремистского насилия может наблюдаться и в криминально-экономическом мире - разборки бандитских группировок, запугивание конкурентов, вооружённое ограбление в целях обогащения и т.д. Ограбление же с использованием методов терроризма, имеющее своей конечной целью финансирование деятельности какого-либо политического движения, может в полной мере
рассматриваться как политический терроризм. Также наличие внешне неполитических детерминант террористического акта как религиозного, так и этнического, отнюдь не свидетельствует о неполитическом характере применения экстремального насилия.

В конечном итоге они зачастую также преследуют цели завоевания либо удержания властных полномочий.
Во-вторых, не любое применение политического насилия, даже с использованием его крайних форм, является терроризмом. Насилие, как это уже доказала политическая наука, является неотъемлемым атрибутом политики и государственной власти. Более того, государство - единственный институт, обладающий легитимным правом применения насилия, и оно порой вынуждено применять крайние формы насилия.

Вместе с тем репрессии и уничтожение преступных группировок не являются актами государственного терроризма. К террористам необходимо относить лишь тех субъектов (в том числе и в международном масштабе), которые своей деятельностью противоречат общепринятым нормам и угрожают общечеловеческим ценностям.
Более полное понимание сущности и содержания политического терроризма как феномена общественно-политической жизни возможно при рассмотрении его классификации.
Отметим, что варианты комбинаций по линии субъект-объектного завершения террористического акта многочисленны, поэтому довольно трудно выработать не только универсальное определение террора, но и классифицировать его проявления в общественной практике, определить критерии этой классификации.
Долго господствовавшая в нашей стране марксистско-ленинская теория всю проблему классификации терроризма сводила только к его дифференциации на революционный и контрреволюционный. При этом революционный террор трактовался как исторически необходимый, прогрессивный, вынужденный и гуманный, навязанный силами контрреволюции, а соответственно террор контрреволюционный является реакционным,
кровавым, жестоким и т.д. Исследователи данной проблемы в качестве классических иллюстраций диалектики и динамики революционного и контрреволюционного террора ссылались на опыт Великой французской революции, Великой Октябрьской социалистической революции в России.

Действительно, именно французская революция ввела в оборот и сделала хрестоматийными такие эпитеты, как революционный якобинский террор и контрреволюционный термидорианский переворот, вызвавший к жизни террор контрреволюционный.
Деление на революционный и контрреволюционный очень условно и определяется ценностно-идеологическими установками власть имущих. Поэтому революционный террор, как правило, оказывается средством установления стабильности и антитеррором по отношению к так называемым контрреволюционным действиям.

В частности, идеологи якобинцев оправдывали ужасы террора крайними обстоятельствами, необходимостью спасения республики в условиях контрреволюционных мятежей, заговоров, убийств вождей революции (Марата, Шалье и др.). При этом ради достижения политической стабильности, революционных целей (свобода, равенство, вечная справедливость) сопротивление политических противников должно быть беспощадно подавлено.
Сен-Жюст в докладе Конвенту 10 октября 1793 г. так обосновал необходимость террора: Если бы заговоры не вносили смут в нашу державу, если бы родина не становилась тысячу раз жертвой снисходительности законов, принципов мира и естественной справедливости; но эти принципы приложимы лишь по отношению к друзьям свободы: у народа и его врагов не может быть ничего общего, кроме меча. Там, где нельзя управлять на основе справедливости, надо применять железо....
К. Маркс и Ф. Энгельс, как это уже отмечалось, также считали, что насилие играет большую роль в периоды социальных революций как средство отстранения от власти господствующего класса. Но при этом они
подчёркивали предпочтительность мирной формы социалистической революции, критикуя по этой причине якобинцев за излишние, ничем не оправданные жестокости. Террор - это большей частью бесполезные жестокости, совершаемые ради собственного успокоения людьми, которые сами испытывали страх. Я убежден, что вина за господство террора в 1793 году падает почти исключительно на перепуганных, выставляющих себя патриотами буржуа, на мелких мещан, напускавших в штаны от страха и на шайку прохвостов, обделывавших свои делишки на терроре.С другой же стороны, они критиковали руководителей Парижской Коммуны за мягкотелость, отсутствие решительности в борьбе против версальцев.

Ф. Энгельс писал: И если победившая партия не хочет потерять плоды своих усилий, она должна удерживать свое господство посредством того страха, который внушает реакционерам ее оружие. Если бы Парижская Коммуна не опиралась на авторитет вооруженного народа против буржуазии, то разве она не продержалась бы больше одного дня?

Не вправе ли мы, наоборот, порицать Коммуну за то, что она слишком мало пользовалась этим авторитетом.

Сноски

Cassesse A. Terrorism, Politics and Law. - Cambridge: Polity Press, 1989. - XI. - P. 146. Berngard. A. Strategia terrorism!!. - Warszawa. 1978. - P. 67.

Wilkinson P. The Laws of War and Terrorism // The Morality of Terrorism / Ed. by D. Rappoport, Y. Alexander. - N.-Y.: Columbia University Press, 1989. - P. 45. International Terrorism and World Security. - L., 1975. - P. 14. Одесский М., Фельдман Д. Террор как идеологема // Общественные науки и современность. - 1994. - 6; 1995. - 1. Политология: Энциклопедический словарь / Сост. Ю.И.

Аверьянов. - М.: Изд-во Моск. коммерч. ун-та, 1993. - С. 372. Laquer W. Terrorism. - L.r 1983. - P. 203. Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта. - М., 1991. - С. 67.

Моджорян Л.А. Терроризм: правда и вымысел. - М.: Юрид. л-ра, 1983. - С. 156. См.: A Treatise on International Criminal Law. - P. 491.

Российская газета. - 1998. - 4 августа. Кузнецов Ю.П.

Террор как средство политической борьбы экстремистских группировок и некоторых государств. - Санкт-Петербург: Мифрил, 1998. - С. 27. См.: A Treatise on International Criminal Law. - P. 491. См.: Дмитриев А.В.

Конфликтология: Учебное пособие. - М.: Гардарики, 2000. - С. 290. Манфред А.С. Великая французская революция. - М.: Наука, 1983. - С. 156.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - Т. 33. - С. 45. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - Т. 18. - С. 302-305. 324

Содержание раздела