Россия: новые восточные перспективы

Между тем одной из приоритетных для РФ задач остается стимулирование притока финансовых, технологических и иных ресурсов широкого круга развитых стран АТЭС. Чем с большим числом партнеров в этой сфере мы имеем дело, тем шире наши возможности для маневрирования в области инвестиционной политики, тем больше инвариантность самой этой политики. В привлечении этих инвестиций заинтересованы прежде всего Дальневосточный и Восточно-Сибирский регионы России, поскольку на их основе может быть существенно увеличен экспорт продукции российских предприятий.
Если на первых этапах достаточно сложно говорить о расширении поставок в заинтересованные страны АТЭС машинотехнической продукции (за некоторыми исключениями) предприятий этих регионов России, то, с другой стороны, в них сосредоточен значительный потенциал углеводородного сырья, потребности в котором испытывают либо граничащие с Россией (Китай, Япония), либо территориально близкие к ней страны Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) Республика Корея, Индия. Осуществив строительство трубопроводов углеводородного сырья в указанные страны, Россия получает реальный выход на топливно-энергетический рынок Азиатско-Тихоокеанского региона.
Нельзя при этом не учитывать, что многие из стран АТР находятся на той стадии экономического и технологического развития, когда их дальнейший рост так или иначе сопровождается значительным расширением энергопотребления. Эти обстоятельства необходимо в максимальной степени использовать России, формируя и осуществляя выгодные для себя совместные с другими странами инвестиционные проекты в области производства и экспорта углеводородного сырья. Речь идет прежде всего о первой очереди восточной экспортной газотранспортной системы (иркутско-китайский проект по строительству газовой магистрали для поставок газа с Ковыктинского газоконденсатного месторождения потребителям Иркутской области и на экспорт в страны АТР).

Как известно, предлагается и более масштабный подход к экспорту российского газа в восточном направлении это проект целой системы магистральных газопроводов из Западно-Сибирского региона в Китай, Монголию, Корею и Японию. Строительство такой системы газопроводов имело бы не только чисто экономические, но и существенные геополитические последствия.
Очевидно, что реализация подобных проектов нуждается в огромных капиталовложениях (последний указанный проект до 60 млрд долл.). В настоящее время ни один из восточных субъектов Российской Федерации (Иркутская область, Красноярский край, Республика Саха и др.) не в состоянии осуществить проекты выхода на рынки энергоносителей стран АТР даже по самым минимальным вариантам. Эти проекты можно реализовать, только объединив усилия всех заинтересованных сторон Российской Федерации, ее субъектов (регионов-экспортеров), регионов-потребителей (внутри России и за рубежом) и стран-импортеров энергоносителей.
Решение указанных проблем стало бы мощным фактором более интенсивного включения ранее, по существу, закрытых регионов России в мирохозяйственные связи. О том, что такие проекты реальны, свидетельствует тот факт, что, по оценкам, потребность стран АТР в импорте российского газа к 2010 г. составит от 45 до 60 млрд куб. м. Конечно, при разработке и реализации проектов такого рода необходимо учитывать национальную и региональную экономическую, энергетическую и экологическую безопасность.
Однако все это еще предстоит осуществить к настоящему времени ни одного экспортного трубопровода ни в Китай, ни в Корею (Северную и Южную), ни к побережью Тихого океана еще не проложено.
Говоря о российском экспорте в страны АТЭС (и в более широком контексте в страны АТР), мы должны, естественно, думать не только о «латании дыр» в государственном бюджете страны (чему способствует сегодняшний экспорт минерального сырья и энергоносителей при еще сохраняющейся относительно благоприятной ценовой конъюнктуре), но и о завтрашнем дне. Было бы величайшей иллюзией полагать, что страна может длительное время процветать исключительно на экспорте топливно-сырьевых и энергетических ресурсов, не внося при этом кардинальных новшеств в структуру производства, не развивая производство наукоемкой современной машинотехнической продукции и не осваивая технологии XXI века.

Если нам удается сохранять и даже расширять свое присутствие на рынках военно-технической продукции (куда проникнуть и где закрепиться очень сложно), значит, в принципе при последовательной и целенаправленной научно-технической и промышленной политике возможно решать и задачи сначала импортозамещения, создания необходимого экспортного потенциала товаров, услуг и объектов интеллектуальной собственности, а затем и расширения экспорта отечественной наукоемкой машинотехнической продукции, соответствующих видов услуг и объектов интеллектуальной собственности. Для этого нужно не только искать, но и активно пытаться открывать для себя соответствующие "ниши" на мировом рынке, который постоянно структурно и качественно изменяется (и, соответственно, такие "ниши" постоянно возникают).
Как известно, в последние годы в России немало сделано в направлении улучшения инвестиционного климата, внесены соответствующие изменения в законодательную, нормативно-правовую базу инвестиционного процесса. Однако, видимо, этих изменений недостаточно. Как представляется, мы проявляем неоправданную «скромность», очень слабо информируя наших потенциальных инвесторов о тех возможностях, которые можно реализовать в России в ходе осуществления инвестиционных проектов.

В последние годы в мировой экономике идет настоящая конкурентная война за привлечение иностранных инвестиций, в которой информационный фактор играет далеко не последнюю роль.
Заслуживают внимания также предложения представителей ряда российских банков по созданию банковской структуры, которая аккумулировала бы финансовое обеспечение государственных гарантий, а также по созданию банковского консорциума, который позволил бы аккумулировать финансовые средства для реализации крупных долговременных инвестиционных проектов, обеспечить гарантии сохранности инвестиций, прозрачность осуществления инвестиционных проектов, применения современных технологий и т.д. (с подобными предложениями выступает, например, руководство Международного промышленного банка (Межпромбанк)*. Межпромбанк еще в 1996 г. первым из российских банков вступил в Ассоциацию банков Азии (АБА), где сосредоточено более 60% мировых инвестиционных ресурсов.
Вместе с тем мы не должны забывать о том, что внешнеэкономическая политика это многовекторная политика. Развивая все более активное сотрудничество со странами АТЭС, мы не должны сворачивать наше экономическое взаимодействие со странами Европейского Союза, СНГ, Центральной и Восточной Европы, странами Ближнего и Среднего Востока, африканскими государствами, наконец, со многими латиноамериканскими странами, не входящими в АТЭС.
Кроме того, в силу своего особого геополитического евразийского положения Россия объективно может выступать в качестве связующего моста между европейскими государствами и странами АТЭС, и эту возможность необходимо использовать максимально эффективно. Действительно, если отправлять морские контейнеры через Транссибирскую магистраль, то путь для этих грузов станет вдвое короче. Развитие таких транспортных проектов стало бы, помимо всего прочего, и дополнительным фактором освоения природных ресурсов Сибири и Дальнего Востока. Кстати говоря, и экспортные конкурентные возможности многих российских предприятий этих регионов сдерживаются неразвитостью транспортной системы и высокими транспортными издержками.

В качестве такого же моста РФ могла бы выступать и при реализации коммуникационных проектов, сближающих Евроатлантический и Азиатско-Тихоокеанский регионы.
Кроме того, возможности расширения нашего сотрудничества со странами АТЭС не сводятся только к собственно экономической сфере. Есть огромные резервы сотрудничества России со странами АТЭС в научно-технической, информационной, образовательной областях.
В данных сферах нам также не следует замыкаться только на тех странах АТЭС, с которыми (с большей или меньшей степенью успешности) налажено подобное сотрудничество США, Канада, Китай, Япония, Республика Корея. Научно-технические и образовательные возможности можно и нужно реализовать в сотрудничестве с такими странами АТЭС, как Австралия, Вьетнам, Гонконг, Индонезия, Малайзия, Мексика, Новая Зеландия, Перу, Сингапур, Таиланд, Тайвань, Филиппины, Чили. России есть что предложить этим странам и в области научно-технических разработок (часть из которых могли бы стать совместными), и в области подготовки квалифицированных кадров.

В частности, ведущие высшие учебные заведения России могли бы увеличить прием иностранных студентов из этих государств на взаимовыгодной основе. Свою активную роль в решении указанных проблем могла бы сыграть и Финансовая академия при Правительстве РФ.
В целом, несмотря на очевидную сложность и противоречивость современной внешнеполитической и внешнеэкономической ситуации, Россия сохраняет значительную заинтересованность в углублении сотрудничества в рамках АТЭС.
С другой стороны, нам предстоит немало поработать для того, чтобы сделать реальностью заложенные в АТЭС импульсы к сотрудничеству.
* Путин В.В. Россия: новые восточные перспективы // Внешнеэкономический бюллетень. 2000. № 12. С. 6.
* См.: Инвестиционное и банковское сотрудничество // Международная жизнь. 2000. № 10. С. 103.

Содержание раздела