ОПАСНОСТИ УСПЕХА
Даже самые строгие и хорошо продуманные кодексы правил дают трещины, которые увеличиваются и расширяются с течением времени до тех пор, пока первоначальная структура не меняется полностью до неузнаваемости. Хотя орден был основан в полной нищете, последующие папские буллы предоставили ему право владеть всем, что было захвачено у мусульман во время крестовых походов. Как практически все религиозные ордена, тамплиеры принимали подарки и наследство от верных им соотечественников.
Наиболее бесславный из этих подарков поступил от короля Англии Генриха II, который пожертвовал тамплиерам деньги, чтобы отплатить за убийство четырьмя рыцарями Томаса Бекета, архиепископа Кентерберийского, в 1170 году. Король пожертвовал столько денег, что их было достаточно, чтобы содержать две сотни рыцарей в Святой земле, и оставил дополнительно по своему завещанию 15 ООО марок тамплиерам и другому ордену, рыца-рям-госпитальерам.
С годами тамплиеры приобрели много земли и ценностей, предназначенных для поддержания работы ордена в Палестине. Рыцари регулярно переправляли поступления из своих европейских поместий в свою штаб-квартиру в Иерусалиме.
Поскольку тамплиеры владели самыми укрепленными замками в мире и создали одни из самых жестоких войск того времени, их замки были идеальным местом для хранения денег и драгоценностей. Жестокие тамплиеры, к которым относились с уважением, предлагали также идеальный способ транспортировки таких ценностей на дальние расстояния, даже по Средиземноморью, поскольку брали на себя ответственность за дороги и морские пути.
Французский рыцарь мог положить деньги на хранение или взять заклад через тамплиеров в Париже и получить деньги в виде золотых монет, когда это понадобится, в Иерусалиме. Тамплиеры, разумеется, брали плату за эти сделки, и поскольку они выплачивали заклады в иной валюте, а не в той, что получили, они могли дополнительно заработать на обмене.
Несмотря на преданность тамплиеров их миссии, они постепенно теряли почву в Палестине, уступая египетским мамлюкам, армии жестоких военных рабов, большинство которых было набрано из христианских семей и обращено в ислам. В 1291 году тамплиеры потеряли город Акр, последний оплот на континенте, и направились на остров Кипр. Несмотря на военное поражение, их финансовые предприятия продолжали процветать.
ОПАСНОСТИ УСПЕХА
Несмотря на нищету отдельных членов, орден рос богатым, властным и, похоже, был вне контроля со стороны какого-либо одного государства или короля. Они превратились в мишень, которую со временем мог легко поразить какой-нибудь монарх, достаточно сильный и жадный. Такой монарх наконец появился в лице энергичного короля Франции Филиппа IV, известного под именем Филипп Красивый, потому что его считали самым привлекательным мужчиной в мире. В 1295 году Филипп изъял управление своими финансами из рук тамплиеров и установил в Лувре королевское казначейство.
Затем он начал кампанию, нацеленную на захват обширных владений и ценностей тамплиеров.
Отчаянная потребность Филиппа в деньгах возникла после того, как он пытался осуществить тот же трюк, что провернул Нерон несколько тысячелетий назад: он обесценил серебряную валюту своего королевства, чтобы переплавить старые монеты в новые с меньшим содержанием серебра. Как и Нерон, Филипп кончил тем, что увеличил количество монет и уменьшил количество денег, поскольку теперь каждая монета имела меньшую покупательную способность. Затем Филипп пытался реформировать французскую валюту, вернув ее к первоначальной стоимости.
В 1306 году он изъял монеты из оборота и переплавил их по цене, установленной Людовиком IX в 1266 году. Филипп постоянно менял в последующие годы стоимость монет, но в конце концов каждое изменение било по нему самому. Ему нужен был постоянный источник золота и серебра, чтобы восстановить фальсифицированную валюту.
- Мучительная вещь, прискорбная вещь, которую страшно предположить, страшно слышать, отвратительное преступление, отвратительный дьявол, противная работа, отвратительное бесчестие, дело почти нечеловеческое, находящееся за пределами гуманности. Этими словами Филипп подготовил сцену для искусной пропагандистской кампании, которая нужна была ему, чтобы свалить и разграбить самый мощный финансовый институт в мире.
Без объявления войны тамплиерам агенты Филиппа IV провели неожиданный рейд, в ходе которого они арестовали по всей Франции ничего не подозревающих лидеров ордена. Филипп выбрал время для рейда, чтобы арестовать Жака де Молей, старейшего Великого магистра ордена, который прибыл во Францию из своей штаб-квартиры на Кипре, чтобы заняться некоторыми финансовыми делами для тамплиеров и папы Клемента V.
Обвинения включали такие пункты, как секс с трупами благородных дам, поклонение коту, поедание тел мертвых рыцарей, установление кровных уз с мусульманами. Другие свидетели обвиняли тамплиеров в совращении девственниц с целью рождения младенцев, чей жир рыцари якобы перерабатывали для приготовления священного масла для их идолов. Прокуроры Филиппа обвиняли тамплиеров в поощрении педерастии внутри ордена и упоминали этот грех, в частности как причину, по которой тамплиеры провалили крестовые походы в Святую землю и утратили контроль над Иерусалимом.
Падение Иерусалима, таким образом, рассматривалось параллельно библейской легенде о гневе Бога и последующем разрушении городов Содом и Гоморра по таким же причинам. Обвинение в педерастии предлагало простым людям объяснение, почему Бог позволил мусульманам завоевать Иерусалим. Обвинение делало понятной историю, которая иначе была бы запутанной для правоверных, молившихся усердно много лет за освобождение Святой земли.
Прокуроры Филиппа использовали против ордена даже его богатство. Все христиане верили, что сатана явился перед Христом в пустыне и предложил ему все богатство мира в случае, если он отречется от Бога и последует за сатаной. Христос отказался и жил в нищете. Тамплиеры, наоборот, стали самой богатой группой на земле и жили слишком богато, если не в полной роскоши.
По словам прокуроров, тамплиеры, должно быть, заключили союз с дьяволом, чтобы стать столь богатыми.
После первоначального шока от ареста и пыток большинство тамплиеров отреклось от своих показаний и защищало себя и свой орден с той же отвагой и силой, с какой рыцари завоевали свою репутацию на полях сражений. Они теперь противостояли не мусульманским воинам, а судьям, прокурорам и палачам, которые говорили на их языке и поклонялись их же богу. Тамплиеры не получили помощи, когда она им понадобилась, от своей матери-церкви, которую они защищали своими жизнями так много лет. Почти десять лет французские власти пытали тамплиеров, чтобы выжать из них признания.
Когда их подвергали публичному осуждению, тамплиеры собирались с силами и отрекались от своих признаний, после чего следовал новый раунд пыток и признаний.
Папа Климент V и король Филипп IV спорили о деньгах и собственности ордена, но недолго. В том же 1314 году оба, папа и король, умерли. Многие, всегда усматривающие волю Бога в происходящем на земле, пришли к выводу, что Бог призвал папу и короля, чтобы они предстали перед его троном вместе с сожженными тамплиерами для окончательного суда.
На земле не имело значения, кто был виноват, поскольку ничто не могло изменить того, что случилось.
Разрушение ордена тамплиеров, однако, создало финансовый и коммерческий вакуум. Церковь была слишком слаба и напугана, чтобы заполнить его, а правительство еще недостаточно большим и сильным.
ВОЗВЫШЕНИЕ ИТАЛЬЯНСКИХ БАНКИРСКИХ СЕМЕЙ
В этот кардинальный момент в экономической истории Европы, когда финансовая власть церкви уменьшилась, а власть государства еще не набрала силу, чтобы заменить ее, в эту брешь проникла новая группа людей и институтов. Семьи северо-итальянских городов-государств Пизы, Флоренции, Венеции, Вероны и Генуи начали предлагать те же самые услуги, что и тамплиеры, хотя и на более скромном уровне. Эти семьи создали новую сеть банковских учреждений вне контроля со стороны церкви и государства, но все же тесно связанных с обоими.
Новая система частных, семейных банков возникла в северной Италии. Эти банкирские семьи действовали не под эгидой религиозного миссионерства и не в строгих рамках, установленных для тамплиеров церковью и христианской доктриной. Итальянские банкирские семьи охотно и легко имели дело с мусульманами, татарами, евреями и язычниками, равно как с ортодоксальными и католическими христианами.
Банковская сеть итальянских торговых семей вскоре протянулась от Англии до Каспийского моря, они финансировали торговые операции по всему известному в то время миру от Китая до Судана, от Индии до Скандинавии. Они стабильно предоставляли кредиты по ставкам ниже, чем другие финансисты, они контролировали больше денег и давали их в долг под постоянный, хотя и не всегда низкий процент. Не связанные религиозными принципами тамплиеров, они имели только одну цель получить прибыль.
Современное слово банк рождено способом, который избрали эти первые денежные торговцы для своего бизнеса; оно происходит от слова, означающего стол или скамья, опора, которая в буквальном смысле была базой операций на рынке. Из итальянского языка слова Ьапк, Ьапсо и Ьапдие вскоре вошли в другие европейские языки и в конечном счете распространились по всему миру.
Ростовщичество в той или иной форме было известно со времен, когда деньги только появились, но банк стал чем-то большим, чем институт, дающий деньги взаймы, потому что банкиры имели дело не столько с золотом и серебром, сколько с листками бумаги, представляющими золото и серебро. Банковское дело, как оно практиковалось тамплиерами, сталкивалось с серьезным ограничением церковь запрещала ростовщичество, взимание процента с займа и этот барьер стал одним из самых больших препятствий, которое итальянские семьи должны были преодолеть для строительства своей обширной банковской сети.
Библейский запрет никогда не уничтожал ростовщичество полностью, но определенно стеснял его. Евреи с давних времен выступали ростовщиками, и в глазах церкви они уже были обречены на вечное проклятие, но, если христиане давали деньги под процент, католическая церковь отлучала их от всех служб и Святого Причастия. Итальянские банкиры все же нашли способ обойти этот запрет и таким образом становились богатыми, не подвергая опасности свои души.
Ростовщичество было связано только с займами, так что на чисто технических различиях между займом и контрактом итальянские торговцы построили целое здание заимствования и одалживания, за фасадом которого ростовщичество никак не просматривалось. Они тщательно избегали давать займы. Вместо этого они продавали обменные векселя. Обменный вексель представлял собой письменный документ, гарантирующий выплату определенной суммы определенному лицу в определенном месте и в определенное время.
Наименование этого документа на латинском означает обмен через письменный документ или вексель. Эта сделка была продажей одного вида денег за другой, которым будет произведена оплата в оговоренное время.
Торговец, нуждающийся в деньгах, шел в Италии к банкиру. Банкир давал ему требуемую сумму наличными, во флоринах Флоренции или в дукатах Венеции, и оба подписывали переводной вексель, по которому торговец соглашался выплатить немного большую сумму в другой валюте на следующей ярмарке в Лионе или Шампани во Франции. Торговцу не нужно было появляться на ярмарке лично для оплаты векселя.
Обе стороны знали, что если торговец не смог показаться на ярмарке, контора во Флоренции получит деньги, которые ей должны.
ВОЛШЕБСТВО БАНКОВСКИХ ДЕНЕГ
Переводные векселя оказали и другое благоприятное влияние на развитие коммерции: они помогли преодолеть главное препятствие времени громоздкость монет и трудности обращения с большим их количеством. Монеты были тяжелыми, трудными для транспортировки, их легко было своровать, часто их подделывали; они были подвержены дюжине других проблем на плохо охраняемых дорогах, на землях коррумпированных дворян и на плохо управляемых ярмарках и рынках, которые возникли как новые коммерческие центры Европы.
Переводные векселя также сняли с денег ограничения какой-либо одной валюты и в случае недостатка золота и серебра, что могло произойти в стране, которая чеканила монеты. Торговец мог подписать вексель в дукатах Венеции, саксонских талерах, флоринах Флоренции, миланских тестонах, французских экю или любой из дюжины других валют. Векселя не зависели от наличия золота и серебра, имевшихся в государстве; в большой степени они зависели от доверия торговцев к данной валюте.
Если они теряли доверие к одной валюте, то быстро переключались на другую.
Переводные векселя создали новые деньги, сломав физические ограничения, связанные с металлическими монетами. Векселя сами по себе циркулировали среди торговцев как вид бумажных денег. Хотя деятельность и услуги банков оставались ограниченными небольшим кругом людей и не охватывали простых крестьян и горожан, банки в действительности нашли возможность пустить в обращение большее количество денег.
По новой системе мешочек со ста флоринами, который когда-то мог годами лежать в сейфе, теперь мог быть депозитом на сохранении в итальянском банке, который имел отделения по всему континенту. Банк, в свою очередь, давал деньги в долг и распространял переводные векселя как деньги. Дворянин по-прежнему владел своей сотней флоринов; банк имел сто флоринов в своих книгах. Торговец, занявший флорины, становился богаче, и человек, владевший векселем, также имел сто флоринов.
Хотя всего в дело было вовлечено сто золотых монет, волшебство банковских депозитов и займов превратило их в несколько сотен флоринов, которые могли быть использованы различными людьми в разных городах в одно и то же время.
Итальянские банкиры вскоре получили высокую прибыль, предоставляя такие скрытые займы принцам, королям, кардиналам и даже самому папе. Хитрость с обменом требовала громадной бумажной структуры бухгалтерского учета в дополнение к необходимости для банкиров работать в тандеме с коллегами в других городах. Возникла потребность в более сложной системе для простых валютных менял, работающих на столах и скамьях или в маленьких конторах поблизости от рынков.
Согласно контрактам, подписанным папой с банкирскими домами Перуцци и Барди 9 июня 1317 года, деньги из всех католических церквей Англии, предназначенные для папы, поступали на депозит в представительства Пе-руцци и Барди в Лондоне. Сами реальные деньги они держали в Лондоне, а переводные векселя отсылали в Италию, где банки платили папе из своей казны. Банкиры Перуцци и Барди в Лондоне использовали деньги, положенные к ним на депозит церковью, для покупки английской шерсти, которую они переправляли на континент для продажи.
Полученные от продаж средства банк держал в Италии. Таким образом деньги передавались туда-сюда между Италией и Англией и между рынками на континенте. Они перемещались из хранилищ государства в казну церкви, далее к банкирам и назад к торговцам, и из них платились налоги прежде, чем начиналось новое путешествие.
И все это можно было сделать без участия хотя бы одной-единственной монеты; в движении были лишь колонки в книгах учета и бухгалтерских книгах. Банковское дело было нововведением, которое стимулировало коммерцию на всех ее стадиях и приносило выгоду всем от крестьянина до короля и от местного священника до папы там, где банкирские семьи открывали свою контору.
С распространением итальянских банков по Европе валюты Флоренции и Венеции стали двумя стандартами для континента. Впервые отчеканенная в 1252 году флорентийская монета имела на одной стороне портрет святого Джона Баптиста, а на другой лилию; эта золотая монета стала известна как йогто сГого или флорин. Город выпускал флорин в обеих, серебряной и золотой, деноминациях, золотая была в десять раз дороже серебряной.
В то время, когда каждый, даже небольшой город с претензиями на собственную значительность чеканил собственные монеты, самостоятельно определяя их размер и название, флорин Флоренции и дукат Венеции помогали сохранять стабильность на рынках позднего средневековья. Венецианский дож Джованни Дандоло выпустил золотой дукат в 1284 году, и тот был в ходу в течение шести веков. Венецианский дукат был назван гессЫпо в честь дворца Ьа 2есса, где выпускались монеты.
Наименование дукат пришло от латинской надписи на монете. Как титул аоде (дож), который носил глава Венецианской республики, аиса! (дукат) родственен словам Дике и аисЬу от латинского йисеге, означающего быть лидером. Венецианский дукат оставался неизменным по размеру и чистоте содержания до падения Республики Венеция в 1797 году.
Хотя банковское дело возникло во время итальянского Возрождения, оно не пользовалось большим уважением. Работа банкиров в качестве денежных менял и ростовщиков ставила их примерно на тот же уровень, что и простых менял валюты чуть-чуть выше сводников, картежников и прочих преступников. В аристократической системе Европы, основанной на земле и титуле, обладание богатством имело практическое значение, но не заслуживало уважения.
Декрет голландской церкви, принятый в 1581 году, запрещал банкирам, вместе с теми, кто занимался другими, не заслуживающими уважения, делами, получать Святое Причастие. Закон находился в силе до 1658 года. Многие священники продолжали проклинать получение процентов как противоречащее библейским предписаниям.
Чтобы стать уважаемыми после того, как они стали богатыми, банкиры должны были обзавестись атрибутами поздней средневековой жизни. Им нужны были поместья, городские дворцы, аристократические титулы и высокие церковные посты. В попытках добыть этот парадный мундир банкирские семьи Европы создали Возрождение, но ни одна семья не преуспела в этом так, как поздно появившаяся семья Медичи.
Банкиры такие же люди как все, только богаче.
Одни города постоянно обновлялись на протяжении веков, меняя свой архитектурной стиль, правительство, религию, а иногда даже свои имена; другие навечно укоренились в истории, культуре и характере одной, особой эры. Ни один город не держался так упорно за свое особое место в истории, как Флоренция, расположенная на Тосканских холмах в Италии. Флоренция вечно остается городом Возрождения, городом Бернини и Микеланджело, городом Медичи и Савонаролы.
Хотя Флоренция существовала за несколько веков до Возрождения и остается крупным и важным городом в современной Италии, ее сердце и фасад остались принадлежать эпохе Возрождения. Ее великие здания и монументы возникли в этот период, во время, когда процветали ее великие художники, скульпторы, поэты и писатели.
СЛИШКОМ МНОГО ИСТОРИИ ДЛЯ ОДНОГО ГОРОДА
Флорентийцы гордились своей принадлежностью к культурной столице Италии, несмотря на то, что коммерческие, политические и религиозные центры переместились в другие города. Хотя город развился сравнительно поздно в средиземноморской истории как аванпост Рима, граждане гордились достижениями своего города и не считали его вторым ни после одного другого города в мире, тем более в Италии. Они гордились. тем, что сохраняли высокий уровень искусства, прекрасную архитектуру. Сегодня люди со всего света совершают паломничество, чтобы познакомиться с Флоренцией и отдать дань памяти Возрождению.
Студенты учатся здесь семестр или год, туристы приезжают на день. Все они проделывают один и тот же путь, чтобы восхититься кафедральным собором, посмотреть галерею Уффици, посетить Академию искусств и насладиться чудом Микеланджело Давидом. Они делают перерыв для долгого обеда в одном из многочисленных ресторанов или чтобы выпить кофе в уличном кафе, затем направляются в магазины сувениров, которые предлагают огромное разнообразие подарков от радужного Давида на термометре до кожи, украшенной золотом, и мебели с инкрустацией драгоценными камнями.
Неоднократные войны и наводнения уничтожили часть оригинального города, но каждый раз флорентийцы тщательно восстанавливали город Возрождения. В 1944 году, когда армия союзников двигалась на север по итальянскому полуострову, отступающая германская армия взорвала все мосты через реку Арно, кроме Понте Веккио, но флорентийцы восстановили все, использовав столько оригинального камня, сколько могли спасти. Позже, меньше чем через поколение, обычно спокойная река Арно внезапно превратилась в ожесточенный стремительный поток, затопив во время наводнения весь исторический район, когда величайшие культурные памятники города скрылись под двадцатью футами воды и тоннами грязи.
Ночью 4 ноября 1966 года наводнение разрушило примерно тысячу картин и пятьсот статуй. Такие разрушения потребовали международного вмешательства, помощи и десятилетий труда для восстановления.
