Не стоит и континенталя
Так заканчивается официальная биография супругов Шампаньоло и начинается тайная. Два раза выезжала госпожа Шампаньоло в Голландию на отдых. Правда, после ее оздоровительных поездок петербургская полиция получила секретное сообщение от доброжелателя России.
В нем некто уведомлял, что госпожа Шампаньоло, будучи в Гааге, совсем не отдыхала. Она налаживала связь с бандой международных фальшивомонетчиков. Занималась согласованием вопросов, связанных с изготовлением русских фальшивых ассигнаций.
Полиция установила за квартирой Шампаньоло негласный надзор. С прислугой и всем обслуживающим персоналом побеседовали по душам. Такая работа дала свои результаты.
Установили, что в ближайшее время из Голландии в адрес семьи Шампаньоло должна прийти ценная посылка. Что будет в ней, никто толком не ведал.
В это же время в министерство иностранных дел доставили из Гааги срочную депешу от посла России князя Д. А. Голицына. В ней он сообщал, что по имеющимся у него агентурным сведениям в Голландии налажено производство фальшивых русских банкнот. Далее Д. А. Голицын писал, что это не политическая диверсия со стороны голландского правительства, а результат деятельности банды международных фальшивомонетчиков. Вот с ними-то и установила тесный контакт госпожа Шампоньоло во время своей первой поездки. Посол сообщал, что ему удалось организовать тайную встречу с гравером, который изготовлял клише для печатания русских денег.
Посол упомянул о том, что гравер развязал язык лишь после того, как получил от него изрядную сумму настоящих денег.
...Когда 13 октября 1776 года к причалу петербургского порта подошел белоснежный парусник из Гааги, на пристани его нетерпеливо ожидали представители властей. Среди документов на различный груз, размещенный в трюмах судна, были и четыре извещения о посылках на имя госпожи Шампаньоло. В сопроводительных документах указывалось, что посылки из Гааги содержат кружева. После быстрого совещания представители петербургских властей приняли решение вскрыть при свидетелях эти четыре посылки. Как и ожидали, в них оказались не модные кружева, а аккуратно перевязанные пачки фальшивых русских ассигнаций на общую сумму более 12 млн рублей.
По тому времени сумма огромнейшая. Деньги изъяли, составили акт, который подписали сначала свидетели. Во вскрытые посылки вместо денег положили старую бумагу. Все аккуратно вновь зашили.
Правда, зачем это сделали, непонятно: в результате исчезла главная улика против госпожи Шампоньоло.
Но фальшивомонетчик и так предстала перед генерал-прокурором А. А. Вяземским. Тот самым тщательным образом допросил ее. Его беспокоило, не замешано ли в таком грязном деле правительство Голландии или какого-нибудь иного государства.
Госпожа Шамноньоло в категорической форме отрицала предположения подобного рода. Опытный генерал-прокурор не случайно напирал на возможное участие в изготовлении фальшивых денег правительств иноземных держав. Примеров такого промысла имелось предостаточно. Худшие опасения генерал-пропурора, к счастью, не оправдались.
Госпожу Шампоньоло, ее мать и брата решили выслать за пределы России. На том же корабле, который привез почту они покинули страну.
Генерал-прокурор А. А. Вяземский убедился еще и в том, что страны Европы не знают, что в России изготовляют так называемые голландские червонцы золотые монеты, в точности копирующие голландские дукаты. Они не отличались от оригинала ни в пробе, ни в весе. Их чеканили для заграничных платежей.
В первую очередь это были закупки провианта Архипелагической экспедиции, покрывшей себя неувядаемой славой, разгромив турецкий флот в знаменитой Чесменской битве.
Часть изготовленных в Петербурге голландских червонцев затонула в Чесменской битве, часть ушла на оплату провианта в средиземноморских портах. Этими монетами, скорее всего, были оплачены щекотливые мероприятия, когда заманивали на борт русского корабля известную авантюристку Елизавету Тараканову, которая выдавала себя за дочь императрицы Елизаветы Петровны и претендовала на русский престол.
Голландские червонцы обращались внутри России. Последнее не вызывало удивления, поскольку золотые монеты-подделки не очень отличались от их голландского образда. При императоре Павле I дукаты уже не чеканились, но их внешний вид остался на новых монетах, которые начали при нем чеканить. Например, была взята квадратная рамка голландского червонца, но подпись внутри рамки, конечно, была другая.
Ее заменили на религиозную формулу: Не нам, не нам, а имени твоему.
При Александре I голландские червонцы начали чеканить снова. Руководство страны понимало, что затея подобного характера не слишком корректна по отношению к дружественному государству. Поэтому во всех официальных документах голландские червонцы стыдливо именовали известная монета.
Она чеканилась до 1868 года.
Однако возвратимся к последствиям авантюры Шампоньоло и других фальшивомонетчиков.
Ассигнации 75-рублевого достоинства были изъяты из обращения, так как они переделывались весьма искусно из 25-рублевых. Как говорилось в Указе Екатерины II: Известно нам стало, что в Санкт-Петербургский банк для вымена государственных ассигнаций вступило несколько подложных ассигнаций, т. е. 25рублевых, переписанных в 75-рублевые таким образом, что цифирь вторый, и в строках написанное слово 25 выскоблены и вместо того вписаны цифирь седьмый, и в строках словами семьдесят, но оная при этом так осторожно учинена, что при первом взгляде и не будучи о том преуведомлену, трудно таковую подложность распознать.
Подделать ассигнации не составляло особого труда. Печатались они на белой бумаге, имевшей водяные знаки и составлявшие в целом рамку, расположенную рядом с узорчатой рамкой, отпечатанной, как и текст ассигнации, черной краской. Эта рамка заключала в себе надписи: вверху Любовь к отечеству, внизу Действует к пользе оного, слева и справа государственная казна.
По углам рамки расположены под коронами гербы четырех царств: Астраханского, Московского, Казанского и Сибирского.
Вверху, перед печатным текстом, вытеснены без краски два овала с изображением эмблем. Внизу левого овала расположены военные атрибуты и эмблемы торговли и промышленности (тюк, бочка, кадуцей Меркурия), за ними вдали виднеется корабль. Весь центр овала занимает двуглавый орёл с полураспростертыми крыльями; на шее у него цепь ордена Андрея Первозванного, в центре которой помещен на груди геральдический щит с изображением Георгия Победоносца. Вверху левого овала полукругом надпись Покоит и обороняет. В центре правого овала изображена неприступная скала, внизу бушующее море и головы чудовищ, сверху полукругом надпись Невредима.
На каждой ассигнации имелись четыре собственноручные подписи: двух сенаторов, главного директора правления банков (Санкт-Петербургского и Московского) и директора местного банка.
Простота изготовления этих ассигнаций беспокоила правительство, поэтому их вывоз за рубеж и ввоз обратно был категорически запрещен.
В России появление поддельных ассигнаций являлось обычной прозаиком. Сенат непрестанно требовал от всех властей, чтобы они употребляли всемерное старание к открытию сочинителей фальшивых ассигнаций, а также установили бдительный присмотр за теми, у кого окажутся такие деньги. Все расследования по вопросу фальшивых денег рекомендовалось проводить без всяких разглашений, дабы не давать явного повода к подрыву кредита к настоящим ассигнациям.
Увеличивающееся число подделок заставило правительство изменить внешний вид ассигнаций и выпустить новые. Указом 16 марта 1786 года начался обмен старых ассигнаций на новые. Они выпускались 100-, 50- и 25рублевого достоинства.
В отличие от старых, на новых имелись не четыре, а три подписи: советника правления банков, банковского директора и кассира. Некоторые специалисты отмечают тот факт, что готовые ассигнации подписывали от руки не советники и директора, а молодые чиновники, подписи которых были особенно заковыристые. Их работа состояла только в том, чтобы подписывать ассигнации.
Старые ассигнации, вымененные на новые, сжигались на площади перед сенатом публично.
В этот период фальшивомонетничество в России наказывалось смертной казнью. В редких случаях она заменялась вечной каторгой. Например, в 1794 году отставной капитан Фрайденберг и бывший в иностранной службе подпоручик барон Гулепрехт за изготовление фальшивых ассигнаций приговорены к лишению чинов и дворянского достоинства, потом публично на обеих руках каждого раскаленным железом было поставлено клеймо из первых букв слов вор и сочинитель фальшивых ассигнаций.
После чего оба были сосланы навечно на каторжные работы в Нерчинск.
История свидетельствует, что одним из наиболее видных сочинителей фальшивых ассигнаций того времени был Наполеон Бонапарт.
Заваливая враждебные страны фальшивыми купюрами, он старался нарушить их денежное обращение и ослабить экономику. В 1806-1807 годах император руководил подделкой прусской разменной монеты и австрийских ценных бумаг в 1810 году английских банковских билетов. Когда императорский взор обратился в сторону России, то он сразу же озаботился финансами этой страны.
Наполеон начал готовить экономическую диверсию против России в начале 1810 года. Уже тогда для этой ответственной работы был приглашен гравер главного военного управления Франции Лаль. Тщательно засекреченная операция проводилась под руководством брата личного императорского секретаря Фэна.
Вся работа была разбита на части. Второстепенные исполнители не знали о цели операции. Словолитчик получал от художника гравированные буквы, цифры и виньетки и составлял доску. Затем к делу приступал типограф, занимавшийся тиснением.
Типография располагалась на пустыре в невзрачном домике, в стороне от бульвара Монпаркас. В ней была и особая комната, в которой никогда не мыли пол. В эту секретную комнату сбрасывали новые ассигнации и кожаной метелкой вываливали их в пыли.
Таким хитроумным способом купюрам придавали пепельный оттенок, поношенный вид.
Поддельные ассигнации чаще всего печатались достоинством в 25 рублей, реже в 50, но долго в обороте они не находились, поскольку в них обнаружили грубые опечатки. Вместо слов государственная ассигнация было отпечатано госуларственная ассигнация. В ряде экземпляров встречалось слово холячею вместо ходячею.
ОБЪЯВИТЕЛЮ СЕЯ ГОСУДАРСТВЕ ИНОЙ АССИГНАЦІЯ ПЛАТИТЬ АССИГНАЦІОННЫЙ БАННЪ ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ РУБЛЕЙ ХОДЯЧЕЮ МОНЕТОЮ 1811 ГОДА.
Ар*
Вместо ходячею монетою у них получилось; холячею монетою
Больше всего французских фальшивомонетчиков подвели подписи русских чиновников. На настоящих русских рублях подпись подлинная, сделанная пером и тушью. С течением времени она немного выцветает, приобретает коричневый оттенок.
На французских рублях подписи чиновников выгравированы на меди и печатаются черной типографской краской, как и все изображение ассигнации. Вот почему они не выцветают и выполнены очень четко. Кстати, фальшивых французских рублей и сохранилось больше всего.
Французские рубли отличались и более четкой филигранью (водяными знаками).
Наполеон держал под личным контролем производство и распространение подделок.
23 июня 1812 года наполеоновские войска переправились через реку Неман. Начался русский поход властолюбивого корсиканца.
Оборудование типографии из Франции перевезли в Варшаву, где вскоре было запущено новое производство. После падения Москвы его филиал был создан в полуразрушенном здании на Преображенском кладбище, которое в то время находилось за чертой города. Возможно, существовал и еще филиал непосредственно в Москве.
Некий Мартен, офицер русской армии, участник отражения французской агрессии, писал в своем дневнике: Когда мы ехали по улицам второй столицы России, в одном из полусгоревших домов мы нашли хорошо оснащенную фабрику фальшивых денег со всем необходимым: машины, инструменты, а также массу готовых ассигнаций. Они были сделаны настолько искусно, что отличить от настоящих их было просто невозможно.
Наполеон собирался содержать свою армию за счет противника. Он хотел использовать фальшивые ассигнации для покупки у местного населения продуктов и фуража, а также платить жалованье своим солдатам. Грандиозным планам Бонапарта не суждено было сбыться.
Французские солдаты предпочитали не покупать у крестьян продукты, а грабить их.
Кроме того, оккупированное население не слишком торопилось продавать захватчикам свои припасы. В основном, французские деньги самим французам и доставались. Император выплачивал ими жалованье из расчета в четверть номинальной стоимости. Везти фальшивые ассигнации в войска Наполеон приказывал по дорогам, где наиболее часто замечались партизанские отряды и казачьи разъезды.
Он надеялся, что противник будет нападать на военные инкассаторские обозы, грабить их и таким способом фальшивки будет распространять сам противник.
В романе Война и мир Л. Н. Толстой писал о том, как Наполеон задумал поразить завоеванное население своим истинным благородством и раздать погоревшим москвичам пособия. Но так как съестные припасы были слишком дороги для того, чтобы давать их людям чужой земли, и по большей части враждебно расположенным, Наполеон счел лучшим дать им денег, чтобы они добывали продовольствие на стороне; и он приказал оделять их бумажными рублями.
Щедрая благотворительность Наполеона оказалась неоцененной. По словам Л. Н. Толстого, Фальшивые ассигнации и не фальшивые наполняли Москву и не имели цены. Обесценились и медные деньги.
Очевидцы рассказывали, как медные монеты россыпью лежали на Красной площади.
Приезжие крестьяне брали столько, сколько могли увезти. Ассигнации же просто летали по воздуху.
Начиная отступление из России, Наполеон отдал приказ сжечь оставшиеся деньги, чтобы русские не обнаружили их запасы. Имеются сведения, что в Москве было сожжено 28 ящиков фальшивых денег. Своя репутация теперь волновала французского императора больше, нежели подрыв русской экономики.
Маркиз Коленкор, главный придворный конюшенный Наполеона, в своих воспоминаниях рассказал о том, как возвращающийся в Париж император с отчаянием воспринял известие о сдаче Вильно, его последнего бастиона в России. С неописуемым нетерпением он ожидал приезда и доклада герцога Бассано (Г.-Б. Марэ, наполеоновский министр иностранных дел). В первую очередь он хотел знать, удалось ли уничтожить фальшивые русские банкноты, хранившиеся в Вильно. От наших людей можно ожидать, что они вполне могут забыть об этом, говорит мне император.
Они могут и перепоручить это дело кому-нибудь, кто в поисках наживы может пустить их в оборот. Было бы неприятно, если в руки
русским что-нибудь попадет. Он добавил, что от некоторых частных лиц знает, что после его проезда через Вильно эти банкноты были поделены, и это его беспокоило. После отступления наполеоновских войск изготовление фальшивых денег не прекратилось.
Оно продолжалось в герцогстве Варшавском. В Варшаве было выпущено на 20 млрд рублей фальшивых банкнот, а в Бродах на полмиллиона.
Большинство подделок было обнаружено сразу и возвращено в казначейство. Российское правительство запретило пересылку по почте и ввоз в Россию ассигнаций из-за границы. Таким образом, фальшивки французской работы оказались обесцененными в Польше и Пруссии, хотя они и подрывали доверие к России на европейском рынке.
Значительно хуже обстояли дела в самой России. Простые люди не могли отличить фальшивые деньги от подлинных. На всякий случай они отказывались пользоваться бумажными купюрами вообще.
В 1813 году губернаторы разослали секретное предписание О признаках фальшивых ассигнаций с запрещением оплаты. Самой действенной мерой по сохранению доверия к русским деньгам явилось изменение их внешнего вида. В 1819 1821 годах был произведен обмен ассигнаций. При обмене мелкие суммы фальшивых денег компенсировались владельцам.
Если владельцы крупных сумм пытались скрыть их, то их обвиняли в содействии врагу и сбыте фальшивых денег и ссылали на каторжные работы.
Французские рубли попортили много крови российскому правительству, но большого ущерба экономике не принесли.
Глва - Не стоит и континенталя
Много фальшивых российских ассигнаций появилось во время Крымской войны. Места их изготовления остались вечной тайной. Но по использованию для фальшивок превосходной бумаги и качеству исполнения можно сказать, что они выпускались с ведома государственных органов страны.
Только некоторые высшие чиновники знали, где располагался монетный двор, который занимался производством поддельных российских денег.
Русские частные фальшивомонетчики сразу поняли, что и им можно начинать производить фальшивки. Особенно восприняли духом в глубинке.
Господин И. А. Никотин, чиновник по особым поручениям при генерал-губернаторе В. В. Назимове, правившем в середине XIX века в Северо-Западном крае, в своих воспоминаниях писал: Ни одна из местностей России, как мне кажется, не может поспорить с местным краем по фабрикации и торговле фальшивыми кредитными билетами. На мою долю выпало до 15 следствий по данному предмету, да это и немудрено... Необходимо заметить, что экономическое положение страны после Крымской войны было поистине катастрофическим, Как отмечал И. А. Никотин, торговля фальшивками шла бойко.
И все же эти кустарные монетные дворы не могли сравниться с продукцией, поступавшей из-за границы на одну суконную фабрику.
11 сентября 1859 года И. А. Никотина пригласили к генерал-губернатору на секретную встречу. Назимов ознакомил его с письмом, пришедшим из Петербурга. В письме сообщалось что, по имеющимся сведениям, во вверенном Назимову крае появились превосходно изготовленные фальшивые ассигнации 10рублевого достоинства.
Образец такого кредитного билета прилагался к письму. Губернатор и его чиновник по особым поручениям долго и ,' тщательно рассматривали банкноту, но так и не обнаружили 1 ничего подозрительного. Все было как на настоящей ассигнации.
Надо было искать источник, который засорял фальшивками финансовые каналы России.
Господии И. А. Никотин взялся за решение этой сложнейшей задачи. Прежде всего установил связь с людьми, в той или иной мере в прошлом замешанными в фальшивомонетничестве. Затем отдал приказания всем почтмейстерам края установить, кто ведет переписку с заграницей, получает посылки из-за рубежа.
Вскоре не замедлил появиться и результат. Уездный исправник Фогель, специалист по борьбе с фальшивомонетничеством, доложил И. А. Никотину, что кое-кто указал ему на бельгийского подданного Сиэса, директора Крайщанской суконной фабрики, расположенной в Вилейском уезде Виленской области. Фамилия Сиэса была в сводной ведомости, где перечислялись лица, имеющие почтовую связь с заграницей. Как директор суконной фабрики.Сиэс мог вести переписку и получать товар из-за границы? В этом случае посылки должны были превышать своим весом десятки пудов.
А они весили не более полпуда.
За корреспонденцией господина Сиэса начали следить. и случилось, как всегда, наоборот. В это время Сиэс не получал никаких посылок. Никотин уже стал сомневаться, правильный ли он выбрал путь, когда неожиданно пришло анонимное письмо. Его автор сообщал, что на имя Сиэса из Бельгии приходили посылки с фальшивыми 10-рублевками, но без номеров! Сиэс при помощи специально изготовленного штампа допечатывал на кредитных билетах те номера, которые стояли на банкнотах, находящихся в обращении.
Все это делал так ловко, что никакого сомнения в их подлинности не возникало.
Надо было спешить. Сигнал, пусть и анонимный, мог стать известен, Сиэсу. Он примет все меры предосторожности или уничтожит все улики.
Никотин срочно поехал в Вильно. Прибыв на фабрику поздно вечером, вспоминает он, я произвел у него дома обыск в присутствии станового пристава и понятых и в конце концов нашел металлические цифры, совершенно тождественные тем, которые обыкновенно проставлялись на кредитных билетах десятирублевого достоинства.
