Для колокольного литья требовалась медь особой чистоты
Для колокольного литья требовалась медь особой чистоты. Опасение же нажить худые славы вызывалось боязнью, что ревизоры обнаружат в плохо очищенной меди золото и серебро.
Если алтайскую медь очищали от примесей в медных цехах Невьянского завода открыто, то где же производилась заключительная тайная операция по окончательной очистке серебра и золота от свинца и цинка и само отделение серебра от золота. Многочисленные легенды указывают на подземелья Невьянской башни.
Выплавка серебра и золота процесс сложный. И если это делали под башней, то в ее районе существовала целая система подземных помещений, в которых можно было разместить людей, плавильные горны, топливо, продукты питания, сырье для плавки и многое другое. Без всего этого секретный цех Демидова не смог бы действовать. Вопрос о подземельях до сего времени остается открытым.
Хотя известно достаточно много свидетельств о подземных помещениях под башней, под бывшей заводской конторой и господским домом, расположенными недалеко от звонницы.
Самые ранние официальные сведения о подвалах под башней содержатся в рукописной Книге мемориальной о заводском производстве, завершенной в 1770 году невьянским приказчиком Григорием Махотиным. Описывая заводские строения, Махотин сообщает: Под тою башнею полат, внизу складенных и дальше упоминает еще полатку под крыльцом башни.
В книжечке В. Г. Федорова Тайны Невьянской башни (1961 г.) приводится прошение участника волнений работных людей на Невьянском заводе в 1824 1825 годах, бунтовщика П. Е. Меньшикова, жаловавшегося на помещение его под строжайший караул в ужасную палатку под башнею.
Что башня строилась именно для этой цели, можно судить по тому, что дымоходы из подвалов были заложены сразу при сооружении стен. Отсюда еще один вывод: когда строили башню, первые Демидовы уже знали о возможности добычи серебра и золота из алтайских (а может быть, уральских?) руд.
Тульские оружейники Демидовы, Никита и его сын Акинфий, были людьми настойчивыми и страстными. За что бы они ни брались, всегда старались взять в этом деле верх. Было много общего в этих натурах... работали до кровавого пота и, кажется, не знали границ своим замыслам, писал о Демидовых и их покровителе Петре I Д. Н. Мамин-Сибиряк.
Демидовы, благодаря энергии и предприимчивости, столь редкой в тогдашней Руси, смогли первыми на Урале получить так необходимый в то время России чугун. Произошло это на Невьянском заводе 16 декабря 1701 года.
Нельзя не прийти к выводу, что Полтавская битва, а в конечном итоге и Северная война были выиграны в значительной мере благодаря уральской металлургии, писал известный историк Д. А. Кашинцев.
В 1721 году на Невьянском заводе трудились 250 высококвалифицированных, выражаясь современным языком, работников, мастеров и подмастерьев.
Примерно в середине 20-х годов XVIII века на Невьянском заводе появились каменный господский дом и заводская контора. А рядом с деревянной церковью поставили каменную колокольню, которую более двухсот лет любопытствующие путешественники будут называть падающей, а местные жители их поправлять: Нет! Наша башня наклонная!
Однако встает вопрос, на который до сего времени нет ответа. С чего это вдруг отец и сын Демидовы, люди крайне практичные, вложили деньги не в завод, не в новую домну, а решили построить башню? Как оборонное сооружение она не может рассматриваться. Завод стоял внутри крепости, правда, деревянной, но достаточно крепкой, чтобы сдержать натиск разных лихоимцев.
С большой натяжкой башню можно назвать сторожевой колокольней, поскольку для таких целей гораздо разумнее было бы срубить небольшую недорогую сторожку на горе, у подножия которой расположился завод.
Невьянская башня поражает воображение. Толщина стен нижнего этажа около двух метров. Строили башню из кирпича, называемого подпятным (глину месили пятками). Приходил приказчик и тростью, как щупом, проверял работу: готова ли глина для формовки. Кирпич длиной 32 сантиметра имел клиновидную форму, чтобы башня не съезжала (невьянцы такой кирпич называли морковным).
Башня состоит из мощного четырехэтажного четверика, трех восьмигранных ярусов с балконами и шатра с флюгером.
Первый восьмигранный ярус держит уникальный железочугунный каркас. Уже в то время (1725 г.) зодчие сделали попытку правильно сочетать два разнородных металла, дающих при совместной работе прекрасную систему. При взгляде со стороны башня вызывает светлые чувства, ощущение полета. Но изнутри она живет совсем другой жизнью.
Тяжелые двери, украшенные грубым, варварски красивым чугунным литьем. Пустые, свежепобеленные комнаты, напоминающие монашеские кельи. Лестницы всех видов каменные и деревянные, широкие и узкие, прямые и закрученные в штопор; наклонные, поэтажные полы, где любого стоящего на них так и сносит неведомой силой к каменной стене...
Из множества башенных комнат особенно интересны две. На третий этаж со второго, в рудную лабораторию Демидовых, где находился пробирной горн, можно попасть только по узкой винтовой лестнице, встроенной в толщу двухметровой стены. Акинфий Демидов всю жизнь клялся, что в невьянской земле нет золота. Однако в саже, взятой из дымохода печи, нынешние исследователи обнаружили не только золото, но и серебро.
И медь...
Другую комнату называют слуховой. Если встать лицом в один из углов, четко можно услышать шепот человека, находящегося в противоположном углу. Подобный акустический эффект вызван двумя причинами: особой геометрией сводчатого потолка и определенным соответствием высоты свода и размеров комнат.
Звук идет вдоль оси-свода полосой около 60 сантиметров и буквально обрушивается на слушающего. Ощущение неприятное, кажется, что стена разговаривает с человеком. Человек, стоящий посреди комнаты, не слышит этих тайных переговоров.
Если на пути скольжения звука установить поглощающий экран, чудо пропадает.
Итак, еще одна загадка башни: Слуховая комната случайность, гениальная ошибка строителей или тонкий расчет? Бели расчет, то кого подслушивал Акинфий Демидов? Недаром, видно, про него говорили в народе: Демид все слышит...
Первый российский император Петр I внимательно следил за чистотой государственной денежной системы.
После смерти Петра на престол взошла его немецкая жена Екатерина I. Фактическую же власть прибрал к рукам А. Меншиков. Старый сподвижник Петра всегда был нечист на руку. Теперь же, получив полномочия и избавившись от строгого государева ока, он принялся экспериментировать с серебряными деньгами.
Всего за несколько месяцев, с мая по июль 1726 года, проба серебра скатилась с 64-й на 42-ю. Последние чеканились в сплаве с мышьяком. После прекращения чеканки меншиковские монеты были немедленно аннулированы.
О том, каким было их качество, свидетельствует такой факт: слитки 42-й пробы, пролежав несколько дней на монетном дворе, начали источать непонятную черную жидкость.
Так был дан один из первых прецедентов чеканки фальшивых серебряных денег.
Крупные монеты Екатерина I украсила своим портретом в сочетании с государственным гербом. Только повернут он был почему-то не вправо, как принято, а влево. В народе такие рубли прозвали оборотниками.
Следом за Екатериной I в 1727 году императором стал Петр II, двенадцатилетний внук Петра I, сын казненного им царевича Алексея.
В 1730 году юный царь внезапно скончался. На престол была призвана племянница Петра I Анна Иоанновна. Ее десятилетнее правление внесло свой вклад в монетное дело.
Экстравагантная императрица на рублях увековечила свои многочисленные портреты с разнообразными прическами нарядами и украшениями.
Прославила себя Анна Иоанновна невиданным ранее государственным мошенничеством. С 1735 года началась тайная чеканка иностранных золотых
монет голландских дукатов, прозывавшихся в России червонцами. В официальных документах их таинственно нарекли известной монетой. Поддельными монетами выплачивали жалованье.
В Украине дукаты российского розлива называли лобанчиками или пучковыми по изображению воина с пучком стрел. Лишь в 1868 году была прекращена чеканка этих монет.
Положить конец десятилетнему правлению Анны и ее любовника Вирона выпало А. Разумовскому. Обласканный царедворцами за звучный голос, необыкновенную красоту, он пришелся по сердцу юной царевне Елизавете, дочери Петра I. С помощью фаворита Елизавета Петровна смогла прийти к власти, заточив в тюрьму маленького наследника двоюродного внука Анны Иоанновны Ивана VI.
За несколько месяцев правления младенца Иоанна успели выпустить монеты с его портретом (правда, во взрослом виде). Елизавета строго-настрого запретила употребление этих монет. Многие из рублей Иоанна были перечеканены, на них выбивался портрет Елизаветы.
Серебряные рубли, очевидно, чеканились Акинфием Демидовым в то время, когда в Петербурге происходила непрерывная придворная сумятица. Все жили в напряжении ожидая смены правителя. Сначала Демидов изучил опыт изготовления фальшивых денег А. Д. Меншиковым. В России всегда хватало талантливых людей.
Их-то и привлек сообразительный заводчик в свой тайный монетный двор. Практически он ничем и не рисковал. В случае необходимости затопить подвалы Невьянской башни он успевал.
В Невьянске существует такое предание. Однажды императрица играла в карты с Акинфием Демидовым. Перед тем как сдать карты, она взяла в руки пригоршню серебряных монет и неожиданно спросила своего партнера: Чьей работы твоей или моей?
Демидов немедленно ответил: Все твое, матушка: и мы твои, и работа наша твоя.
Возникает вопрос: зачем этому богачу фальшивые деньги? Акинфий Демидов построил около 25 новых металлургических заводов. Для такого строительства требовались огромные средства.
А нещадная эксплуатация крепостных хоть и приносила огромный доход, но, очевидно, его не хватало.
Эфраимиты вскоре стали настолько непопулярными, что на улицах Берлина пели куплеты: Прекрасны снаружи, ужасны внутри, Фридрих снаружи, Офраим внутри.
Примеру Старого Фрица последовали другие монетные господа. Первым стал граф фон Вид, который в своей мастерской в Нойвиде чеканил недоброкачественные 4-грошовые монеты, сбывал их в основном в Саксонии, составляя конкуренцию прусским фальшивомонетчикам. Мастерская была закрыта только в 1760 году по настоянию императора Франца I.
Не медлили и маркграф фон Ансбах, который организовал производство фальшивых монет в своем родовом имении в Ансбахе, как и князь фон Сайн-Виттгенштейн-Альтенкирхен, чеканивший монеты в Сайне. Необычайно большие неприятности доставляла Фридриху II мастерская князя фон Ангальт-Бернбург Виктора Фридриха, действовавшая с 1758 года. Только в конце 1760 года с применением силы Фридриху II удалось закрыть и опечатать эту мастерскую. В ответ Виктор Фридрих заявил, что если его лишат монетной мастерской, он не будет платить налоги, связанные с войной. Явная угроза возымела действие.
Виктор Фридрих получил разрешение возобновить чеканку монет. Однако он не должен был направлять свои монеты, очень походившие на прусские 8-, 5- и 2-грошовые монеты, в Пруссию.
Теперь транспорты купцов, направляющиеся на запад, обыскивались. Прусские деньги не подлежали вывозу. К прибыльному делу фальшивомонетничества вскоре присоединились герцог Вюртембергский, герцог Саксонский-Веймарский Айзенахский, гердог Мекленбургский-Шверинский и многие другие.
Масштаб производимых ими денег увеличился до 44 и 45 талеров из марки.
Естественно, что вину за монетные махинации возложили на евреев, которые, в основном, являлись арендаторами королевских и многих других монетных дворов.
Безусловно, в руках Эфраимов тоже оседало немало из того, что они делали по заказу своих господ. Ярким свидетельством их власти стал великолепный дворец Эфраимов в Берлине. При Гогендоллернах они были в большой чести, а глава предприятия получил ранг тайного советника.
Эфраим и сыновья занимались денежным обманом, но чеканили эфраимиты по указке своих высокопоставленных хозяев.
О том, что евреи не были ответственны за фальшивомонетничество Фридриха II, говорит такой эпизод. Англия обещала Пруссии за кампанию против Франции, Австрии, России значительные субсидии. Их представление было начато в середине 1758 года: золото стоимостью 1 367 626 и серебро стоимостью 2 655 388 имперских талеров.
Изготовление монет из полученных драгоценных металлов поручили не арендаторам-евреям, а производило само государство. Ученые рассказали Фридриху о том, что существуют способы облагораживания меди. 11 ноября 1760 года король пишет предписание тайному военному советнику Фридриху Готтхольду Коппену: Я располагаю информацией, что существует способ рафинирования меди, при котором обработанная рафинированная медь может использоваться вместе с золотом для чеканки монет, внутренняя ценность которых значительно выше, чем стоимость монет, сделанных из обычной меди. Если сейчас дополненные плохой медью монеты с монет с изображением Фридриха (эти монеты должны быть золотыми) до своей ценности примерно соответствуют 2 талерам, 12 грошам, то использование рафинированной меди повышает стоимость до 4 талеров...
Так как это может дать значительную прибыль и увеличить доходы от чеканки монет, я пришел к решению, что все золото, субсидированное англичанами и пока не превращенное в монеты, должно быть использовано в соответствии с этим способом на монетном дворе в Берлине. Все должно оставаться в моей собственности, чтобы никакие евреи-монетчики не имели с этим ничего общего и не могли отчеканить ни одной монеты из оставшегося английского золота. Этим же приказом король обязал директора берлинского монетного двора и его главного мастера к строжайшей секретности.
Философ на троне снова оказался в плену трюкачества алхимиков. Если бы этому просвещенному самодержцу были известны комедии англичанина Бена Джонсона, то все было бы иначе.
В появившейся в 1605 году комедии Эй, к востоку ее авторы Бен Джонсон, Джон Марстон и Джордж Чампен показали, как подмастерье Квиксильвер, обучающийся золотым делам, дает шкиперу Сигалу квалифицированный урок фальшивомонетничества: Даже самый последний подмастерье знает, как это делается. Но я расскажу тебе, как ты сам можешь заставить медь побледнеть. Возьми мышьяк это прекрасный яд.
Промой его три-четыре раза, потом помести в стакан с химией, пусть он превратится в отвар. Через 24 часа он будет готов. Этим твердым порошком нужно тщательно натереть хорошенько вычищенную медь.
Дело сделано. Квиксильвер знает также рецепт утяжеления фальшивой монеты.
Химия это, очевидно, винный камень. В 1626 году 1 один фальшивомонетчик из Люксембурга признался, что если в расплавленную шведскую медь (медь с небольшим содержанием серебра) добавить мышьяк и винный камень, то она становится белой, как монета в три су.
Пока остается загадкой, каким образом прусский король собирался делать золотые монеты еще более золотыми. Во всяком случае, он распорядился новые золотые монеты с изображением императора Августа чеканить не в 1, а в 7 карат. После этого Старый Фриц возмущался, почему его фальшивомонетный трюк не удался.
Народ не желал брать плохую золотую монету по ее объявленной стоимости.
Вину возложили на евреев-монетчиков. Имена монетчика арендатора Даниэля Итцига и банкира Натана Фейтеля Эфраима стали в Берлине символом мошеннического еврейского ростовщичества.
Король решил снова произвести уменьшение содержания драгоценного металла в монетах. Его подход к этому вопросу был неправильным. Король и слышать не желал, что содержание металла в монете не должно быть произвольным. Чтобы разубедить его в этом, Натан Фейтель Эфраим пытался привести пример с разменной монетой. Король стоял на своем.
Чеканку ущербных монет он обосновал тем, что надо не допустить подъема промышленности в Польше, Поэтому следует привести в негодность основной измеритель, оценивающий и воплощающий в себе все предметы, то есть польские деньги. На фальшивые деньги стали закупать в Польше овощи и 6 зерно.
Тайный советник Прусского королевства Бенджамин Фейтель Эфраим, сын Натана, говорит о Фридрихе Великом, как о фальшивомонетчике: Привязаность большого человека чеканить в уменьшенном виде чужие монеты восходит еще к Семилетней войне. Эта страсть не покидала его, так как тем самым король находил не только необходимые для ведения войн средства, но и скрытым образом взимал контрибуцию со своих соседей.
Великий немецкий поэт Генрих Гейне в своих Путевых картинах пишет: В денежной политике Пруссия продвинулась далеко вперед. Там умеют, смышлено примешивая медь, сделать так, чтобы щеки короля на новой монете краснели.
Правда, это уже относится к тому периоду, когда прусские серебряные сокровища, за небольшим исключением, из берлинского замка давно попали на монетные дворы.
Печатались они на простои бумаге, только на одной стороне. На прямоугольном листе без водяных знаков была отпечатана невзрачная виньетка, герб, номинал, подписи должностных лиц. Поначалу все печаталось черной краской, но потом герб и виньетки начали печатать красной. Бывало, что делалась и надпись о золотом или серебряном обеспечении денег, а также предупреждающая надпись о том, что изготовление фальшивых денег карается смертной казнью. С течением времени внешний вид денег стал меняться.
Так, 2 шиллинга провинции Нью-Гемпшир (1743 г.) и 20 шиллингов провинции Коннектикут (1756 г.) приобрели сложный орнамент, а одна из сторон 20-шиллинговой банкноты по отпечатанному на ней рисунку скорее напоминала ковер.
В целях борьбы с фальшивомонетчиками каждая провинция прибегала к особым уловкам: печатались секретные завитушки, особым шрифтом слова. В Южной Каролине на деньгах 1776 года использовали древнееврейский и греческий алфавит. В Пенсильвании бумажные деньги разного достоинства имели разное написание провинции.
Это была не опечатка, а еще одно средство в борьбе с фальшивомонетчиками.
Такие деньги подделывать было нетрудно. Они выпускались достоинством в 3, 5, 10, 15 и более фунтов стерлингов. Вот почему подделывать их было более выгоднее, нежели монеты достоинством в несколько пенсов. До нас дошли имена первых подделывателей бумажных денег США: Роберт Фентон и Бенджамин Пирс. Американские бумажные деньги первого выпуска имели один край неровный (часто правый).
Таким наивным способом хотели затруднить подделывание денег. В монетном дворе хранился корешок, противоположный край которого был точно такой же, как у денежного знака данной серии. Деньги изнашивались быстро, и не то что край, а даже изображение денежного знака невозможно было различить.
Да и, подделывая деньги, вовсе нетрудно было вырезать край знака необходимым образом.
Это доказал своими подвигами на ниве фальшивомонетничества в начале XVIII века Джон Поттер. Он был одним из самых богатых и наиболее влиятельных граждан провинции Род-Айленд, На деньгах, выпускаемых в этой провинции, в числе других стояла и его подпись. В историю Джон Поттер вошел потому, что был одним из самых хитрых и ловких фальшивомонетчиков своей эпохи!
Однажды Джон Поттер пришел на монетный двор, располагающийся в Ньюпорте. Как человека высокопоставленного и уважаемого его ознакомили с деятельностью печатников, граверов и других мастеров. Покидая монетный двор, Джон Поттер уносил с собой самое важное четкое представление, как печатаются деньги.
