Чем пахнут деньги
Верить в деньги (не в туго набитую мошну, а именно в Деньги) - это не значит предпочитать высокому низменное. Богу - золотого тельца. Честному - подлое. Доброте -злобу. Нет, вовсе нет, это значит - верить в прогресс.
В то, что общество слишком медленно, мучительно медленно, со множеством отвратительных рецидивов, но все-таки становится гуманнее. И осмысленнее. Куда-то движется, к какой-то вроде бы цели.
Непостижимая сложность устройства мира денег, их не до конца нам ясная внутренняя динамика и устремленность в будущее дают надежду на неслучайность. На то, что мы не прыщ, не кусок плесени, случайно образовавшийся в промежности вселенной. Не недоразумение, не дурацкое исключение в мире вечной мертвой гармонии и покоя.
Многие, правда, с таким подходом не согласятся категорически. Известный французский философ Марк Гийом выразил весьма распространенное мнение, когда пренебрежительно объявил эту точку зрения религиозной. Это всего лишь миф роста и счастья, достигаемого через накопление материальных ценностей, миф о возможности победить болезни и смерть через научно-технический прогресс, пишет он.
Ну что же, кому дорог поп, кому попадья, а кому - попова дочка. Слава богу, что люди имеют возможность спорить, выражать разные точки зрения. Но, вполне возможно, что деньги обеспечивают само существование плюрализма.
Альтернатива деньгам - насилие. Либо на горизонтальном уровне - между людьми и общинами в борьбе за ограниченное количество материальных благ, либо на уровне вертикальном - государственное насилие, ГУЛАГ, в более или менее свирепой форме.
Потому что деньги - это свобода, и, может быть, это самое емкое их определение. (Я далеко не первый додумался до такой формулировки - смотрите, например, Записки из
Мертвого дома Федора Михайловича Достоевского.)
Погодите-ка, скажете тут вы, а как же с Евангелием от Матвея? Разве не сказано там, что любовь к деньгам - корень всего мирового зла?
Сказано. И во многих отношениях сказано верно. Самое лучшее лекарство в неправильных дозах может стать страшным ядом. И любовь обернуться ненавистью.
И свобода - анархией и разрушением. Во всякой самой замечательной вещи на Земле непременно есть темное начало.
Чем пахнут деньги
Это выражение восходит к I веку нашей эры, временам правления римского императора Веспасиана, который в поиске новых источников доходов придумал обложить налогом общественные туалеты. А когда его сын Тит возразил, что, дескать, не подобает императорам таким нечистым образом деньги зарабатывать, Веспасиан якобы как раз и произнес знаменитый афоризм: Pecunia non olet, ничем таким, дескать, эти деньги не пахнут, в чем твоя проблема?
Веспасиан недаром был сыном сборщика налогов - придя к власти в результате переворота, он навел порядок в армии и в финансах, восстановил мир на границах империи. Но большинству сегодня известен именно как автор этого афоризма, показывающего еще и наличие чувства юмора, хоть и довольно циничного.
Кто только не повторял эту мысль потом, но все перепевы уступали оригиналу по выразительности и точности метафоры.
Например, Сталин говорил, что большевики не смогут построить социализма в белых перчатках, имея в виду, что придется пополнять бюджет за счет продажи водки.
Любопытно, что изречение о непахнущих деньгах любят повторять люди, придерживающиеся совершенно противоположных взглядов. Как циники, утверждающие принцип цель оправдывает средство, так и критики, такой подход объявляющие аморальным.
Но это, что касается методов. А как насчет самой цели? Насколько нравственно и морально ставить перед собой такую цель - разбогатеть? И потом, чисто логически: если уж решил такой задачи добиваться, то уж тут не до цирлих-манирлих.
И с этим, наверно, согласятся сторонники обеих точек зрения. Первые имеют в виду: даже из дерьма можно и нужно делать деньги, мы такие крутые и этим гордимся, а вы, брезгливые кисейные барышни, так и сидите в своей бедности и убогости, чистоплюи. Вторые: эти типы, решившие непременно разбогатеть, ни перед чем не остановятся, ничем не побрезгуют, их деньги, может, и не пахнут, зато попахивает от них самих.
Почти ту же мысль в абсурдно-карикатурной форме выражает современный анекдот. Новый русский, прослышав, что за душу Диавол предлагает неслыханные богатства, говорит: Никак не пойму: в чем тут подвох, в чем западня?
Действительно, в чем? За что-то эфемерное, существование которого не только не доказано, но и вообще вызывает большие сомнения, предлагаются - чисто конкретно -реальные деньги. Наверно, кидалово!
Группа студентов юрфака Высшей школы экономики несколько лет назад написала замечательную курсовую работу под названием: Юридический и
институционально-экономический анализ продажи души дьяволу. Студенты - Анна Бергер, Александра Соболева, Константин Левин и Кирилл Липай констатировали, что анализируемый контракт носит смешанный характер: имеют место и наем, и продажа.
И пришли к определенным выводам в его оценке - с юридической точки зрения.
Но прежде чем дать им слово для заключения, я хотел бы обратить внимание на другие - финансовые и экономические - аспекты контракта.
Он явно подходит под ситуацию, которую экономисты называют смешным словом монопсония. То есть один-единственный покупатель приходится на многих продавцов, которые в данном случае ничего не знают о существовании друг друга! Эта самая монопсония бывает недискриминирующей, но это не тот случай.
Дискриминирует, и еще как!
В полном соответствии с классическим определением монопсонии, покупатель получает максимально возможную прибыль и несет минимально возможные издержки.
Неравенство обмена вроде бы очевидно - с одной стороны богатства, ограниченные жестким и, в общем-то, совсем небольшим сроком (сколько там человеку осталось? Лет тридцать-сорок, ну даже пусть шестьдесят). С другой - нечто неосязаемое, но зато вечное, вообще не подверженное амортизации. Если предположить, что пользование душой, при всей ее эфемерности, имеет все же монетарное выражение, пусть даже сколь угодно малое, то все равно, учитывая продолжительность срока пользования, получается, что ее стоимость бесконечно больше любого конечного числа.
Вот на сколько денег кидает сатана продающего душу - на бесконечное их количество!
Правда, найдется какой-нибудь адвокат дьявола, который напомнит, что в экономике существует понятие бессрочной аренды и формула, позволяющая определить вполне конечную ее цену. Ее связывают с временной функцией денег, с тем обстоятельством, что человек всегда предпочитает пользу сегодняшнего дня даже и большей пользе дня послезавтрашнего (Остановись, мгновенье, ты прекрасно!). За горизонтом перспектива теряется, представление о будущей полезности быстро уменьшается и даже стремится к нулю!
Но бессрочное и вечное - не одно и то же. И потом - подчиняется ли преисподняя законам убывающей полезности и доходности? А черт его знает!
Есть одно, самое дьявольское возражение - на то она и свобода выбора, на то он и рынок, что каждый вправе решить, какую цену он готов заплатить за что угодно.
Но проблема в том, что одна из сторон сделки находится в невыгодной ситуации, не обладая информацией о положении на рынке и спросе на предлагаемый товар. В условиях монопсонии покупатель получает монополию на покупку, и полное отсутствие конкуренции позволяет ему фактически диктовать цены.
Помните теорию предельной полезности (страдания фермера Боба и парадокс воды и брильянта)? Так вот, дьявол, по имеющимся сведениям, располагает практически неограниченными запасами золота, серебра и всяких материальных благ, а потому предельная полезность этих субстанций и веществ для него крайне мала, у него их не меньше, чем воды в распоряжении человечества. Между тем душа обладает высочайшей полезностью для своего обладателя, расставаясь с одной единицей этого блага, он уменьшает его количество на 100 процентов. Сколько воды было бы справедливо предложить в обмен на брильянт?
Нисколько - никакого количества не хватит, ее бесплатно можно иметь сколько угодно, а потому меновой стоимости она иметь не может. Но это в полной мере относится и к сделке: душа в обмен на богатства.
Кроме того, Сатана, имеет доступ к подробнейшей информации о том, сколько и каких душ имеется на рынке, и может делать хорошо продуманный выбор. А продавец понятия не имеет о том, какую цену можно было бы запросить.
Вот к какому выводу пришли студенты Высшей школы экономики.
Они рассудили, что инфернальность цели является мотивом не только явно аморальным, но и преступным. А потому объявили контракт по продаже души дьяволу недействительным в полном соответствии со статьей 163 Гражданского кодекса РФ, гласящей, что сделка, совершенная с целью, заведомо противоречащей основам правопорядка и нравственности, ничтожна.
То есть куда ни кинь, а прав новый русский из анекдота: кидалово!
Обратите внимание: в проанализированной нами сделке имелся очень необычный фактор - отсутствие амортизации предмета продажи. Этим он в корне отличается от других товаров, например живых организмов.
Несколько лет назад в Интернете привлекательная молодая женщина выставила на продажу свою руку и сердце (ну и тело заодно). Подробно расписав привлекательные стороны товара (модельная фигура, персиковая кожа, великолепные волосы и большие глаза плюс хорошие манеры, недурное образование и готовность постоянно говорить комплименты мужу), она выставила и цену - минимум 500 тысяч долларов годового дохода для потенциального соискателя-покупателя.
Не знаю, удалось ли ей в итоге заключить удовлетворительную сделку, но поначалу показалось, что выбранная ею тактика маркетинга себя не оправдала. Может быть, потому, что такая прямолинейная манера рекламы вызвала некоторые подозрения: не подсунут ли негодный продукт?
Некий банкир с Уолл-стрит дал следующий анализ: Предлагаемый к обмену товар подвержен амортизации, его стоимость будет непрерывно снижаться, в то время как искомый товар (заработок мужа), вероятно, будет возрастать в цене. Вывод: покупать - нет смысла, взять в аренду - может быть.
Убедительно? Да, если речь идет лишь о теле и приятной компании. Но как насчет создания семьи, рождения и воспитания детей и так далее? В этом многие находят большую ценность. (О поиске родственной души я в этом контексте и заикаться не буду.)
Кант, видевший ‘Affektionpreis’ - эмоциональную цену - даже в неодушевленных предметах, на Уолл-стрит, видимо, не применим... Как не применим он, наверно, и к женщинам, ищущим богатых мужей в интернете.
Мой любимый банк на благословенном острове Мадейра называется Банко Эспирито Санто - Банк Святого Духа. Его главная штаб-квартира находится в континентальной Португалии, и говорят, что исторически название произошло от фамилии основателя. Неважно - сегодня оно неизбежно увязывается в сознании с библейскими ассоциациями. Итак, неужели Святой Дух может способствовать банковской деятельности?
Если судить по успехам банка, то вполне.
И вообще - Христос ведь выгонял менял из храма, а не из жизни вообще - в отличие от большевиков, он понимал неизбежность и даже необходимость товарно-денежных отношений и трансферов - в этом мире, не в ином, разумеется. Нельзя только смешивать святое и низменное, вечное и временное, душу и деньги, путать храм с обменным пунктом валюты.
Да и знаменитое изречение из Евангелия от святого Матвея часто цитируют неправильно: не просто деньги - корень всего мирового зла, а именно любовь к деньгам - этот самый зловредный корень. Опять же, не надо путать любовь с уважением.
Как и почти все в этом мире, деньги сами по себе не нравственны и не безнравственны. Всё зависит от человека - какое применение он найдет им, какие стороны его души в них отразятся.
Аристотель видел две ипостаси денег: в так называемой экономии, там они делают доброе, необходимое дело - в качестве средства товарного обмена налаживают производство и розничную торговлю, в то время как зловещая хрематистика открывает якобы поганую их природу, когда накопление денег становится самоцелью, порождает ростовщичество и так далее. В этом всем Аристотель видел изврашение природы, и денег, и человека. В общем, недаром Маркс называл его величайшим мыслителем древности.
Но не стоит записывать Аристотеля в большевики: при всей его гениальности он был убежденным сторонником рабовладения и просто не мог предвидеть, какое значение получат капитал и кредит две с лишним тысячи лет спустя.
При всей своей несимпатичности Шейлоки, Гобсеки и Скупые рыцари, сами того не зная, выполняли важную социальную роль - кто-то должен был впервые накопить большие свободные капиталы, чтобы вывести на новый этап, сдвинуть с места экономическое развитие. Этим могло заниматься государство, но оно склонно использовать деньги на войны и насилие да прославление королей, а не на долгосрочные задачи экономики. Или же это могли сделать полусумасшедшие противные скряги, сами не знавшие своего исторического предназначения.
Обратите внимание: промышленная революция по-настоящему набрала обороты чуть ли не на столетие позже, чем были сделаны многие технические открытия, необходимые для ее осуществления. Так, принцип паровой машины был известен задолго до того, как Джеймс Уатт и Мэтью Бултон не только построили первую работающую ее модель, но и создали свою процветающую фирму, получавшую 33 процента от достигнутой применявшими ее предприятиями экономии. То есть технологии технологиями, но без достаточно большого свободного капитала тоже ничего не вышло бы.
Помните историю Иоганна Гутенберга? Не только его ясной, гениальной голове, но и ослиному упорству мы обязаны тем, что так рано появились на свет книгопечатание и небезызвестный станок, оказавший такое колоссальное влияние на развитие и финансов, и культуры, и цивилизации в целом. По идее это должно было случиться гораздо позже, поскольку в Европе середины ХV века денег на изготовление такого оборудования было взять практически неоткуда. Деньги были у знати, но ее это не интересовало.
Деньги были у церкви, но духовенству идеи Гутенберга поначалу казались подозрительными. Ростовщиков было не так и много, они драли семь шкур и вдобавок предлагаемые ими суммы в любом случае были невелики.
Уж как Гутенберг выворачивался наизнанку в поисках средств, даже какие-то сумасшедшие зеркала изобретал, улавливающие святые небесные излучения, и продавал их жителям Ахена. (Учитывая его абсолютную инженерную гениальность, интересная, наверно, была штучка). Наконец, нашел какого-то ростовщика по фамилии Фуст (хорошо хоть не Мефистофель), который одолжил сумму 800 гульденов. Но денег в итоге не хватило, Гутенбергу нечем было расплачиваться, суд станок конфисковал...
И это речь идет об изобретении, колоссальный коммерческий потенциал которого вроде бы не требовал доказательств - но только не в Европе XV века.
А сколько еще потрясающих изобретений и изобретателей погибли, так и не состоявшись, во тьме тех веков, когда негде было найти источники даже небольшого финансирования.
Начавшаяся в XVIII веке промышленная революция потому так называется, что она перевернула жизнь человечества. Если раньше рост производительности труда был настолько медленным, что целыми столетиями материальное положение большинства людей практически не менялось, то теперь этот рост стал ускоряться в геометрической прогрессии. Что позволило достичь гораздо более высоких показателей как потребления, так и накопления.
Как и современные экономисты, Маркс основывал свой анализ на прошлом опыте и потому настаивал на том, что рабочий класс обречен на абсолютное обнищание. Он не заметил, что жизнь вокруг начала уже круто меняться, что рождается мощный средний класс, что закладываются основы социального (но не социалистического!) государства, в котором будут накоплены абсурдные богатства, но в котором и для большинства будет достигнут немыслимый ранее уровень материального благосостояния. Впервые в истории обеспечивающий достойную жизнь многим миллионам людей.
В общем, накопленные аморальными поклонниками злата капиталы стали основой колоссального рывка в общественном развитии. Почти по Гете: часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо.
Главная мысль Адама Смита заключалась в том, что участники рынка, движимые исключительно своим корыстным интересом, невольно служат интересам всего общества. Но значит ли это в таком случае, что достаточно универсальное стремление людей к богатству всегда оправданно? И вот такой еще странный, казалось бы, вопрос, а всегда ли знают люди, на что себя при достижении этой цели обрекают?
Мне кажется, что я в самом деле знаю, как. Но сам никогда не применял эти методы на практике. А потому знание остается сугубо теоретическим, и раздавать рецепты без полной уверенности в их точности, без проверки на себе было бы с моей стороны делом безответственным.
Но кое-что все-таки можно сказать. Для начала, правда, надо бы разобраться, кто и что под богатством понимает. 500 тысяч долларов для вас - это богатство? И, если нет, то сколько? Миллион?
Десять миллионов? Или настоящее богатство начинается для вас с миллиарда долларов?
Юморист Уилл Роджерс сформулировал это так: Когда денег достаточно? Когда их немного больше, чем сейчас. Не понимаю, что здесь смешного.
По-моему, так просто очень точное психологическое наблюдение, почти универсальное. Наверняка вы и сами с этим в жизни сталкивались. Вот, кажется, эх, если бы я только получал не двадцать тысяч, а двадцать пять!
На все бы мне хватало... Потом тяжким трудом добиваетесь повышения, вот они, даже уже не 25, а все 30 тысяч, и что же? А ничего, опять не хватает. Потребности как-то незаметно выросли. Нет, не тридцать нужно, а сорок.
И вот уже и сорок позади, и пятидесяти стало почему-то не хватать, а потом и ста. Роман Абрамович, наверно, думает: эх, мне бы всего пару миллиардов лишних, вот бы я развернулся!
Ясно, что богатство - дело совершенно не объективное, и каждый из нас - в разных обстоятельствах и на разных этапах своей жизни - вкладывает в это понятие совершенно разный смысл.
Поэтому вполне законен и такой, например, подход: истинное, настоящее богатство не в том, что ваша собственность оценивается шести-, семи-, восьмизначными суммами. По-настоящему богат тот, у кого богатая жизнь. А это значит - разнообразная, интересная, достаточно сытая и комфортабельная, это уж само собой. Но добывание денег не должно занимать слишком много вашего времени, иначе вы не богач, а раб. Что толку в больших деньгах, если вы не можете с их помощью обеспечить себе достойный образ жизни?
Если у вас не остается времени на любовь, на семью, на воспитание детей, на хобби, на прогулки у берега моря, на книги, фильмы, концерты?
Мой самый богатый английский друг - назовем его мистер Вильямс - замечательный, интеллигентный и удивительно тонкий и деликатный человек. Может быть, именно потому, что он не новый англичанин, а старый. Не в смысле возраста, а в том отношении, что он мультимиллионер в третьем или четвертом поколении, что его отец и дед заседали в палате лордов, что он - старые деньги, а не новые.
Мог бы, конечно, изображать аристократическое высокомерие, но родители не так его воспитали. Они внушили ему, что чваниться богатством и родовитостью стыдно. Если и есть в нем скрытый снобизм, то он проявляется именно в нарочитой небрежности одежды, в презрении к моде, предпочтении старых видавших виды автомобилей новым.
Иногда, на мой взгляд, он заходит в этом слишком далеко, когда носит свитера с протертыми рукавами или приспущенные от ветхости, хоть и безупречно чистые носки.
Я впервые познакомился с ним в Москве, когда он волею судеб оказался вместе с помощником в моей квадратной десятиметровой кухне в 16-этажном блочном кооперативе в Новых Черемушках.
О, эта кухня в 80-е годы была предметом особой гордости в нашей семье. Пусть комнаты небольшие и потолки не очень высокие, пусть дом сложен не из престижного кирпича, а из блочных панелей, зато есть где посидеть за столом с друзьями. А хорошенько закусив и слегка выпив, потом можно еще пойти потанцевать в гостиную - пусть была она не так уж намного больше кухни, но ее можно было не загромождать столом, именно потому там было где развернуться.
