Барановский краситель
Полиция поспешила: когда содержимое чемодана проверили эксперты Банка Франции, оказалось, что деньги настоящие.
Полицейские не были огорчены безрезультатным обыском, они считали, что найденные деньги сами по себе являются уликой и следует серьезно поговорить с их владельцем. Бенаму получил официальный ордер на арест Чеслава Боярского. Почти одновременно старший комиссар получил сообщение из Банка Франции, что в чемодане настоящие франки. Бенаму воспринял эту весть, не дрогнув.
За многие годы службы в отделе по борьбе с фальшивыми деньгами Бенаму вывел на чистую воду более 200 мошенников. Он превосходно знал своих подопечных. Большие и маленькие, они делятся на разговорчивых и скрытных. Чеслав Боярский принадлежал к категории скрытных.
На все вопросы отвечал обдуманно, с явной неохотой.
Бенаму перевел беседу на дом Боярского. Видно было, что тот гордится своим домом. Инженер-строитель Боярский сам спроектировал свою виллу, руководил ее строительством.
Это было то, что хотел услышать комиссар.
Полицейские наряды отправляются снова в Монжерон. Тщательно простукиваются стены, покрытия, все строение снизу доверху. Внимательно ведется исследование подвала. Прошло восемь часов непрерывной работы и все уже потеряли всякую надежду.
В гостиной с трудом свернули толстый ковер, на котором стоял большой письменный стол. И именно под столом полицейских ждала удача. Здесь был мастерски замаскирован спуск в подвальное помещение.
Его площадь небольшая, всего лишь 6 квадратных метров, но имеется все для изготовления денег: от бумаги до пресса.
После ряда допросов Боярский в присутствии свидетелей в своем подвале рассказывал со всеми подробностями, как он изготовлял самые совершенные в мире фальшивки. Следственная комиссия была вне себя. Видно было, что Чеслав Боярский обладает удивительными, феноменальными способностями.
Это уникальный феномен в истории изготовления фальшивых денег.
Значителен и сам облик этого гения фальшивок: высокий лоб, узкий, немного великоватый нос, энергичный подбородок, живые глаза за стеклами очков, тяжелая, прямая походка. Ростом, правда, не вышел всего-то 158 сантиметров. И все же человек, которого один французский судебный репортер окрестил профессор Косинус, поскольку форма головы Боярского блестяще иллюстрирует нарицательное прозвище высокообразованных людей яйцеголовые, действительное исключительное явление, правда, в негативном смысле. Интересно, что судебные журналисты не клеймили, а сочувствовали Боярскому.
В их судебных репортажах звучит тихая мелодия реквиема по утерянному гению, которому общество не смогло предложить ничего лучшего, кроме карьеры преступника. Репортер из Монд пишет о его удивительных, необыкновенных способностях, считая самым оригинальным
фальшивомонетчиком своего времени. Художник, маг, гений, так назвала его Юманите; 13 лет французские стражи порядка затратили на поиски и арест авантюриста. За это время Боярский сумел выпустить фальшивых денег на сумму 249 миллионов франков. В этой цифре суммированы старые и новые франки.
Действительный эквивалент фальшивых банкнот так и не установили. Французский национальный банк на судебном процессе заявил об ущербе в 1,1 миллиона франков. Нанесенный ущерб был оценен в 3,6 миллиона франков.
Один этот факт вынудил собравшуюся в зале суда публику с достаточным уважением и симпатией отнестись к главному обвиняемому. Оно еще более возрастало, по мере того как слушатели узнавали о жизни Чеслава Боярского.
Боярский родился в 1912 году в небольшом польском городке Ланцут в семье мелкого коммерсанта. Во время учебы во Львовском политехникуме изучал политическую экономию. Через несколько лет в университете Данцига получил диплом инженера-строителя. Вначале Второй мировой войны он был офицером польской армии. В 1940 году в Марселе вступил в ряды Сопротивления.
Победу встретил в составе батальона польских добровольцев в Париже.
Почти все его боевые друзья возвратились на родину. Сам же Боярский решил, что во Франции он найдет более лучшее применение своим способностям. В Бобиньи, северном пригороде Парижа, он снял маленькую квартиру и превратил ее в отличную мастерскую.
Здесь он самозабвенно работает, изобретает, получает несколько патентов: за изготовление пластмасс, электробритвы, ротационной машины. Заказчика не удалось найти, и изобретения Чеслава оказываются невостребованными. Его дипломы о высшем образовании во Франции не признаются действительными, и он не может занять Достойного положения. Несмотря на превратности судьбы, Боярский находит в себе силы мастерить, выдумывать, изобретать. В 1948 году Чеслав женится на молодой француженке из довольно зажиточной семьи.
Любимая Сюзанна, ее родители верят в талант Боярского, всячески поддерживают изобретателя. Однако честолюбивый Боярский не может жить подаянием. В конце 1948 года у какого-то старьевщика за 200 старых франков он покупает неисправное биде старого режима. Делает из него мельничную установку для переработка бумаги.
Инженер-строитель, абсолютно не знающий полиграфию, штудирует массу специальной литературы и строит небольшой пресс. Затем Боярский занимается изучением паутины тончайших линий и точек на банкнотах. Чеслав рисует, чертит, осваивает гравировку, работает резцом, смешивает краски.
Настойчиво, отчаянно, отрешась от всего, он упорно движется к своей желанной цели. Он сам сделает себя богатым. С предельной точностью, присутствующей в клубке линий и портретах Мольера и Гюго, непризнанный гений имитирует следующее: Подделка государственных банкнот, а также использование фальшивых денег в соответствии со ст.
139 Уголовного кодекса караются пожизненным тюремным заключением. Это наказание распространяется и на тех, кто ввозит фальшивые банкноты во Францию.
За два с половиной года неутомимого труда человек, не прошедший обучения в производстве бумаги, технике печати, не говоря о графических работах, достиг такой высоты, таких результатов, что они вполне заслуживают эпитета гениальные. Банкноты Чеслава Боярского были совершенны по качеству. Он подумал и о водяных знаках.
Для снятия всяческих подозрений он изобрел специальную установку, старящую деньги. Ведущие эксперты Банка Франции, выступая в суде, признали, что невозможно было предупредить общественность, назвав признаки, но которым можно было бы отличить денежную продукцию Боярского. Они, опытные эксперты, с великим трудом и то не всегда идентифицировали его банкноты. Стреляным воробьям показался подозрительным хруст, издаваемый банкнотами, когда их усердно мяли.
Скажите, кому придет в голову мять деньги? Единственная реальная улика повторяющиеся номера. Подобное доказательство вины начинает работать лишь тогда, когда фальшивые деньги поступают целыми пачками.
Когда Боярский изготовил первый самостоятельный банкнот, он приобрел петушка для рождественского стола 1950 года. Это был вообще первый вклад главы семьи в семейный бюджет. До 1954 года Боярский изготовлял 1000-франковые банкноты. Сам пускал их в оборот по одной купюре, затерявшейся среди настоящих денег. Постепенно освобождаясь от финансовых забот, он в конце 1954 года останавливает свое производство и снова посвящает себя изобретательству.
Однако на этом поприще ему не улыбнулась судьба. В1957 году 1957 году Боярский снова приступает к печатанию банкнотов уже в 5 тысяч франков. Растущая инфляция сказывается и на его подпольном промысле.
По-прежнему Чеслав сбывает свои банкноты самостоятельно.
В 1960 году Боярский построил виллу в Монжероне. Через два года в ее подвале он начинает выпуск банкнотов достоинством в 100 новых франков.
Его близкий друг Антуан Довгье, которого Боярский не один раз спасал от неуплаты долгов, в конце концов, стал верным сообщником. Боярский предупредил Довгье, чтобы тот никогда не расплачивался его деньгами в банке или на почте. Друзья установили курс: Довгье за 70 настоящих франков получает 100 франков Боярского, Довгье вовлек в прибыльное дело своего родственника Алексиса Шувалова, рассчитываясь с ним по курсу 75 настоящих франков за 100 франков Боярского. Шло время, никаких тревожных сообщений нигде не появлялось, и соучастники Боярского осмелели. Для Шувалова Боярский фальшивомонетчик высочайшего класса, которого невозможно уличить.
Посему опасаться нечего. Дифирамбы Шувалова стали гибельными для Боярского.
После оглашения приговора комиссар Бенаму сделал заявление: Возможности искусства Боярского ошеломительны. Если бы он во Франции подделывал доллары, его бы, вероятно, вообще никогда не арестовали.
Американский журнал Тайм писал о фальшивых деньгах Боярского: Это была настолько чистая работа, что... даже во Франции, где производится 80 % всех фальшивых денег, Боярский заслуживает славы Леонардо да Винчи.
Относительно 80 %, то это слишком уж сильное преувеличение. По официальным данным, именно в США производится не менее половины всех фальшивых денег.
12 мая 1966 года начался судебный процесс, После двух с половиной лет предварительного заключения человек, сидевший на скамье подсудимых, мало походил на энергичного изобретателя и предпринимателя. Бледное, измученное лицо тяжело больного человека. Так и было на самом деле.
У Чеслава Боярского обнаружили туберкулез легких и костный рак. Однако он был готов вступить в борьбу с обществом, которое не признало его талант.
Перес, председатель суда, светился удовольствием: предстоял спектакль, в котором он будет играть первую скрипку. Перес знает, что Боярский не обладает ораторскими способностями, у него проблемы с французским языком, логика неизменная помощница изобретателя ему теперь явно изменяет. Подсудимый держится отстраненно.
Он, правда, всегда был одиночкой, и все делал сам, Боярский никогда не умел вести диалог, теперь же ему это делать необходимо, и он, неопытный оппонент, попадает в хитроумные ловушки, которые расставил Перес.
Скажите, обвиняемый, вам никогда не приходила в голову мысль подыскать себе работу? И потом, бывает, люди решаются на воровство, даже на убийство, но почему фальшивые деньги?
Чеслав понимает, что его явно провоцируют, но не может возразить, что ему так и не удалось найти работу, чувствует себя донельзя оскорбленным намеком Переса, не делающим чести последнему: воровать или даже убивать лучше, поскольку это доставит меньше хлопот и неприятностей государственному банку. Однако подобной социальной логикой Боярский не владеет: Господин председатель, я никогда не был в состоянии что-нибудь украсть или напасть на кого-нибудь. Я запер себя в своей башне из слоновой кости и хотел сделать что-то своими руками.
Я знал, что мои дети будут презирать меня, если я не смогу накормить их.
Перес: У вас не было ощущения, что вы занимаетесь чем-то
противозаконным, подлежащим наказанию?
Боярский: Это было больше, чем ощущение, господин председатель. Я это знал. Я сам писал это на своих банкнотах. Я испытывал страх, но я знал также, что никому конкретно, я не наношу вреда.
Банкноты циркулируют, деньги меняют владельцев, текут...
Перес: Прежде всего, они текли к вам...
На сей раз Боярский не думает отступать, в сильном возбуждении он перебивает председателя, он желает, чтобы ему предоставили возможность высказать свою теорию, свое оправдание. Во Львове политическую экономию он штудировал день и ночь. Я слушал лекции старого профессора, который преподавал там еще при царе. Он рассказывал, что видел своими глазами, как сыновья богатых родителей прикуривали свои сигары от 100-рублевых ассигнаций.
Профессор говорил, что тот, кто сжигает деньги, чтобы от них прикурить, наносит вред государству; банкнота, находящаяся в обращении, приносит всем прибыль.
Перес: Значит, надо направлять в обращение как можно больше денег. Но это же неразумно, далее смешно. Хотя нет, это теория инфляции.
Обвиняемый только хотел оказать государству услуги.
Эта реплика Переса вызывает оживление в зале, зрители довольны судьей, но не все. Многие зрители возмущены тем, как судья издевается над обвиняемым, которого им откровенно жаль. Ведь никого из них он не сделал ни на сантим беднее.
Боярскому остается одно гордиться своей работой: Делать фальшивые банкноты так, чтобы все их принимали за настоящие, это невозможно. Я отрешился от всего и попытался сделать невозможное возможным.
Перес старается везде достать унижением Боярского. Когда тот рассказывает о своих неудачных попытках внедрить свои патенты, судья с откровенной издевкой ехидно замечает: Вам не вменяются в вину ваши изобретения, которые никому не пригодились. Это не преступление, это дилетантство.
Когда возобновился разговор об успехах Боярского в деле изготовления фальшивых денег, Перес не удержался от ремарки: Итак, ваше дело прогрессировало. Вы смогли поместить свои прибыли в швейцарский банк. Вы были очень неосторожны, так как этот банк не вызывал доверия.
Он обанкротился.
Лишь однажды Боярскому удалось вызвать смех зрителей в свою пользу, когда председателю вручили синюю банкноту в 1 тыс. франков, серия которой пять лет назад вышла из обращения. Перес несколько минут изучал деньги, попытался смять банкноту, беспокойно оглянулся: Может быть, деньги настоящие?
Затем ту же банкноту передали Боярскому. Мельком взглянув на нее, он сказал: Поздравляю, господин председатель, она настоящая! И засмеялся.
Потом суд приступил к допросу соучастников Боярского. Интересно, что они оба и не предполагали, что имеют дело с фальшивыми деньгами.
Перес: Мсье Шувалов, вы считали нормальным, что 100 франков вам предлагают за 75 франков?
Шувалов: Я думал, что они настоящие, может быть краденные...
Рассмотрение методов гениального фальшивомонетчика проходило при закрытых дверях. Показания дали два эксперта. Слово предоставляется прокурору Шарассу и президенту адвокатской палаты Жоржу Шресте, который представлял в суде интересы Банка Франции. В зале зазвучало не только лишь хорошо наигранное возмущение преступной деятельностью Боярского, но и в определенной степени уважение к его гению.
Перес и 10 присяжных не сделали ни одного замечания. Они, как и весь зал, целиком обратились в слух и только иногда кивали.
В своем выступлении прокурор руководствовался не логикой, а эмоциями. Он говорил о паразите в превосходной степени, который вместо того, чтобы что-нибудь сделать для общества, предложил ему обесцененные шутовские деньги. Низшей точкой его падения было то, что он ни разу не удосужился уплатить налоги!
Это была жемчужина выступления. Представьте себе, фальшивомонетчик, покорно выплачивающий налоги. Нечто из ряда вон выходящее во всей уголовной истории.
Чеслав Боярский в своем последнем слове сказал: Я глубоко сожалею о том, что причинил столь значительный ущерб Банку Франции. Я совершенно искренне уверяю вас, что никогда не хотел принести вред кому бы то ни было. Не отнимайте у меня надежды исправить свою вину, принести пользу; подарить моим детям улыбку.
14 мая 1966 года был оглашен приговор. Все надежды Чеслава Боярского на то, что он еще сможет улыбнуться своим детям, безнадежно рухнули. Его приговорили к 20 годам тюрьмы. Председатель суда объяснил мягкость приговора глубоким раскаянием подсудимого.
Потрясенный Боярский спрятал лицо в трясущихся ладонях.
Гений фальшивок не увидел бы свободы и при более мягком приговоре. Чеслав Боярский умер через несколько месяцев.
Глава - Барановский краситель
С 1974 по 1977 год в ста пяти городах Советского Союза, включая столицы восьми республик, была выявлена 461 фальшивая денежная купюра пятидесяти и двадцатипятирублевого достоинства. Эксперты категорически заявили, что все подделки изготовлены одним способом. В Кремле очень разгневались: немедленно найти и обезвредить! Постепенно круг поисков сузился до Ставропольского края.
12 апреля 1977 года на колхозном рынке в Черкесске при сбыте очередной партии липовых денежных знаков был задержан житель Ставрополья Виктор Иванович Баранов. У бывшего водителя первого секретаря крайкома КПСС при обыске изъяли семьдесят семь самодельных четвертаков, которые он всучивал беспечным рыночным торговцам.
На допросе в УВД подозреваемый сознался в том, что лично изготовил всю партию фальшивок.
В. И, Баранов был, как обычно говорят, мастер золотые руки. Не случайно ведь его пригласили на работу в автобазу Ставропольского крайкома КПСС. Здесь он возил ответственных работников крайкома.
И даже первого секретаря.
Однажды в руки Баранову попала самая крупная по тем временам 25-рублевая банкнота. Он долгое время рассматривал купюру, любовался яркой красивой картинкой, чудесным переплетением тончайших линий густой радужной сетки. До чего же все красиво сделано.
Сколько людей ломало голову над тем, чтобы сотворить ее такой необыкновенной, неповторимой!
Неповторимой, неповторимой, неповторимой? А неужели нельзя изготовить такое чудо любому талантливому человеку, у которого прекрасная голова и золотые руки? Червь самолюбия засел в душе Баранова.
И он решил своими руками изготовить чудесное произведение сложнейшей техники.
Характер у Баранова был упрямый: чем труднее рисовалось ему препятствие на пути, тем с большим подъемом он бросал себя на его преодоление. И Баранов стал искать, экспериментировать. Да, он взвалил на себя непосильную, чудовищно сложную задачу.
Краски. Бумага, Клише. Печатная машина. Впрочем, о печатной машине он думал мало, это он одолеет. А краски?
Клише? А портрет Ленина, состоящий из микроскопических черточек? Какое необходимо искусство, чтобы порезать их на клише!
И таким образом, чтобы они абсолютно точно совпадали с оригиналом и не сливались Яруг с дружкой?
Внештатная работа занимала все свободное время. Баранов настолько втянулся в это дело, что не заметил, как прошло около десяти лет.
...Вот уже сделаны два клише. Над их созданием он работал очень долгое время. Немного проще было с печатной машиной, она вроде бы готова к эксплуатации, но идет непрерывно брак.
Надо добиться, чтобы эта проклятая краска тонко ложилась на бумагу. Плохо было то, что бумага использовалась не очень высокого качества. Как же сделать так, чтобы один цвет муаровой сетки переходил в другой плавно, абсолютно незаметно, без клякс и помарок.
Возни с этой краской было много.
И вот долгожданный результат: машина работает отлично, банкноты выскакивают одна за другой, и строгий Ильич задиристо смотрит на Баранова. Но все не то. Брак, брак, брак... Снова Виктор Иванович берется за дело.
Он всем существом ощущал свою неподготовленность в химии, металловедении. Но за плечами угробленные 15 лет непрерывной, чудовищной по своей нагрузке и сложности работы. А впереди тоже 15 лет тюрьмы, а возможно, и вышка. И наконец-то победа.
В начале 1974 года впервые вышла приличная банкнота. Баранов внимательно сравнил ее с настоящей и пришел в отчаяние. Возможно, какого-нибудь захудалого кустаря она и удовлетворила бы, но не Баранова, Снова он неделями возится с красками, совмещением оборотной и лицевой стороны и многим другим.
И пришел момент, когда он получил то, к чему стремился долгие годы, Взял две банкноты свою и настоящую, смешал их, не глядя и посмотрел: отличить было невозможно! Это была настоящая победа, триумф! Гений!
На свет божий появился гений подделок!
Виктор Баранов осторожно сбывал свои деньги. Несмотря на уверенность в качестве своей продукции, он ясно понимал бумага не та. Поэтому он сбывал их в основном на рынке, в сумерки, или в заштатных ларьках.
И вот наступила развязка. Арест. Следствие.
В ходе следственного эксперимента Виктор Иванович, восстановив свой разбитый печатный станок на глазах изумленных очевидцев, проявил на обычной белой бумаге имитацию знаков, сделал клише и отпечаток защитной сетки денежной купюры. Потом обрезал бумагу по стандарту банкнотов и тиснул оборотные стороны. Осталось только поработать нумератором собственной конструкции... Впоследствии выяснилось, что, занимаясь экспериментами, Баранов изобрел собственную технологию изготовления спецбумаги, которая по прочности не уступала коже.
Пришлось ухудшать ее качество, чтобы добиться более быстрого старения фальшивок. Он преуспел и в разгадке самой большой тайны Гознака водяного знака.
