Исследование феномена молодежи в отечественной социологии
Если феодальная традиция рассматривала население как неотъемлемую принадлежность земельного надела (лена, удела, вотчины, имения), даваемого феодалу в кормление, то древнекитайская практика государственного строительства и управления широко и осознанно использовала методы социального управления в повседневной практике, надолго опередив европейскую мысль.
Так, классический древнекитайский трактат Шан цзюнь шу, датируемый 4 в. до н. э., и оказавший заметное влияние на китайскую государственную традицию, основное внимание обращает на рост населения с опережающим развитием продовольственной базы путем обработки пустующих земель и создания продовольственных резервов.
Автор трактата рекомендует весьма сложную систему государственной статистики: "Могущественное государство знает тринадцать видов подсчета: числа едоков в стране, числа взрослых мужчин и женщин; старых и слабых; чиновников и воинских начальников, тех, кто добывает себе пропитание речами; богатых; поголовья лошадей и быков; количества сена и соломы. Если тот, кто хочет сделать свою страну сильной, не знает ничего об этих тринадцати видах подсчета, то его государство, несмотря на благоприятные природные условия и многочисленность населения, будет все слабее и слабее и в конце концов будет расчленено".
Определенное внимание обращалось на оптимальное соотношение площади сельскохозяйственных земель и численности населения - то есть именно на ту проблему, которая сегодня многократно обострилась и в Китае, и на планете в целом. Также в трактате говорится об устойчивости государственного управления в течение длительных промежутков времени (несколько поколений).
Можно сказать, что это была одна из первых формулировок проблемы управления макроэкономическими факторами устойчивого развития, значительно опередившая свое время.
В современных условиях наряду с макроэкономическими факторами на динамику трудовой занятости оказывают влияние демографические и миграционные процессы. Темпы роста населения, изменение его структуры и качества обуславливают движение рабочей силы на рынке труда.
Изменения половозрастной структуры, образовательного уровня и здоровья населения - все это способствует развитию различных форм занятости населения.
Рассматривая в целом динамику занятости за годы рыночных преобразований, необходимо отметить, что особенности начала 90-х гг. определялись специфическим характером движения рабочей силы на формирующемся рынке труда. Довольно большой оборот рабочей силы - в диапазоне 43-51% (здесь и далее рассчитано по данным Госкомстата РФ) среднегодовой численности - свидетельствовал о достаточно высокой ее мобильности. При этом сокращение занятости происходило за счет того, что выбытие работников превышало их прием в организации и на предприятия.
Особенностями столь большого оборота рабочей силы являлись, во-первых, довольно высокий удельный вес работников, увольнявшихся по собственному желанию, во-вторых, то, что он имел место при незначительном обороте рабочих мест, который по максимальной оценке составлял не более 8-14% в обороте рабочей силы, что объясняется как небольшим вводом новых, так и неинтенсивным выводом из хозяйственного оборота старых рабочих мест.
Обозначенные процессы в движении рабочей силы, с одной стороны, интенсифицировали ее переливы, а, с другой, в условиях низкого ввода рабочих мест, усиливали риск роста безработицы, поскольку на протяжении всего периода ухудшались возможности трудоустройства. Если в 1992 г. 3/4 желающих трудоустроиться на новом рабочем месте смогли получить или сменить место работы, в 1995 г. - 2/3, то в 1998 г. - менее половины.
В результате за этот период нереализованное предложение рабочей силы увеличилось с 5,5 до 12,4 млн. человек (в годовом измерении).
В результате оживления российской экономики в 1999-2000 гг. обозначился процесс восстановления спроса на рабочую силу. Впервые за годы рыночных преобразований, по данным Госкомстата, выросла численность занятых в экономике более, чем на 1 млн. человек за 2 года.
Статистические данные о приеме и выбытии рабочей силы по крупным и средним предприятиям в течение 1999-2000 гг. свидетельствуют об активизации обоих процессов (табл. 1).
Так, в целом за 1999 г. прием работников составил 24,2% от среднесписочной численности, выбытие - 24,5%, а в 2000 г. соответствующие показатели выросли до 26,9% и 27,8%.
Пока недостаточно данных для того, чтобы рассматривать активизацию оборота кадров на крупных и средних предприятиях как результат позитивных изменений в экономике. Тем не менее сильное сближение этих показателей в отличие от 90-х гг. (когда абсолютно доминировало выбытие), можно рассматривать как одно из положительных следствий социально-экономической ситуации.
В настоящее время на рынке рабочей силы возникает множество проблем, значительная часть которых связана с миграцией населения. Процесс перелива рабочей силы зачастую способствует расширению неформальной занятости, теневой и криминальной экономики. Эти проблемы становятся актуальными не только для России, но и приобретают особую значимость в экономически развитых странах.
Так, несмотря на строгие меры по ограничению иммиграции, принятые во многих странах Западной Европы, США, Канаде, Австралии, численность трудящихся - мигрантов постоянно увеличивается, что усиливает нагрузку на национальный рынок труда. Негативные последствия миграции проявляются также в значительном увеличении среди мигрирующих доли высококвалифицированных специалистов, а также миграции интеллектуального труда.
Острота этих проблем в современных условиях подчеркивается влиянием нарастающей открытости национальных экономик и глобализации мирохозяйственных связей на занятость и безработицу. Это выражается и в свободе перемещения рабочей силы, которая может осуществляться негативными способами.
Все это свидетельствует о необходимости разработки различных форм контроля и применения протекционистских мер для защиты национального рынка труда.
Таким образом, в настоящее время существует целый комплекс нерешенных теоретических и практических вопросов, связанных с развитием рынка рабочей силы в зависимости от демографической и миграционной ситуации.
В централизованной экономике, где государство осуществляет обширный круг функций управления социальными процессами, имеет место разделение воздействия государства на демографические процессы и трудовую занятость на две категории.
К первой категории относится государственное управление и финансирование процессов подготовки и переподготовки трудовых ресурсов, их распределения и использования, осуществляемое в масштабах экономики страны, отраслей народного хозяйства, регионов.
Ко второй категории воздействия относится анализ и прогнозирование, основанное на них частичное регулирование роста общей численности населения: процессов рождаемости, смертности, миграции; возрастной структуры населения; качественных параметров: физического, психического и социального здоровья людей, морально-нравственных критериев и норм поведения.
В условиях социально-экономических рыночных преобразований, осуществляемых в нашей стране возможности планирования образовательных процессов, связанных с подготовкой и переподготовкой трудовых ресурсов, распределения выпускников учебных заведений, создания новых и ликвидацию устаревших рабочих мест, ограничения безработицы, переселения рабочей силы, а также государственного регулирования демографической ситуации резко сузились.
Это связано в первую очередь с недостаточностью финансовых ресурсов государственного бюджета, которые могут быть использованы в качестве рычагов управления.
Резко ограниченные ресурсы не дают возможности решать проблемы государственного управления социально-демографическими процессами, занятостью, безработицей в требуемой степени. С нашей точки зрения следует использовать ограниченные бюджетные ресурсы, чтобы осуществлять необходимое эффективное государственное планирование и регулирование процессов и отношений, характеризующих социально-демографическую политику. Для этих целей рекомендуется применять следующий арсенал инструментов государственного управления и регулирования:
- целевые программы обеспечения занятости трудоспособного населения и ограничения безработицы;
- принятие государственного и муниципального бюджетов с учетом необходимости решения на бюджетной основе наиболее острых проблем демографической и миграционной политики;
- использование выделенных средств бюджета таким образом, чтобы расширить круг взаимосвязанных задач, сочетая например, социальную помощь безработных с их переподготовкой, переквалификацией.
Кроме этого, государству необходимо осуществлять регулирование деятельности коммерческих организаций, позволяющее в максимально возможной мере привлечь их средства и направить их усилия на способствование решению проблем роста народонаселения и обеспечения занятости. К числу подобных регулирующих воздействий относится:
- способствование развитию систем негосударственного образования и государственного платного образования, обеспечивающих высокое качество учебной подготовки с привлечением средств самих обучающихся при одновременном переходе на систему государственных заказов в образовании;
- применение методов, средств, рычагов побуждающих осуществлять предприятия подготовку и переподготовку кадров, включая административно-распорядительное воздействие со стороны государства;
- развитие системы морального поощрения, использование социально-психологических методов для улучшения ситуации в области создания и поддержания института семьи, увеличения рождаемости, улучшения здоровья населения страны и т.д.
Предлагаемая система мер, конечно не исчерпывает всего диапазона средств государственного регулирования демографических процессов и трудовой занятости населения, но может способствовать решению важных проблем в этой области.
Исследование феномена молодежи в отечественной социологии ретроспективный анализ концепций и подходов
Полемика между учеными по поводу определения молодежи, критериев выделения ее в самостоятельную группу, возрастных границ имеют давнюю историю.
В развитии российской социологии молодежи можно выделить тенденции, общие для мировой социологии, и специфические национальные черты. К числу первых относится рассмотрение молодежи как компонента в социальной структуре и элемента мобильности общества в связи с проблемами образования, рынка труда и демографическими проблемами; существенно слабее, чем в западных национальных социологиях, разработана проблематика поколенческих культурных изменений и молодежной субкультуры, которые появились у нас значительно позднее.
Формы политического протеста и молодежного экстремизма по понятным причинам обозначились как проблема лишь в самое последнее время.
Возрастные рамки юности и молодости, специфика процесса социализации при вхождении в статус взрослого определяются конкретными социально-историческими условиями общества и его культурными традициями. Поскольку в разных странах и культурах процесс социализации протекает неодинаково, то по поводу границ молодежного возраста в разных национальных социологиях имеются разные представления.
В российской традиции с начала века до наших дней границы собственно молодежного возраста в социальной статистике и в переписях населения варьировались от 1012 до 20 лет в начале века, от 17 до 2830 лет к нашему времени.
В целом же российская социология молодежи прошла сложный путь от упрощенного представления о молодежи как объекте социального контроля и воспитания со стороны государственных институтов до постепенного утверждения концепции молодости как особой фазы жизненного цикла с собственными интересами и собственным социальным статусом.
Усложнение и углубление социального представления о молодости вело не только к признанию за молодым поколением собственных интересов, но и к постепенной дифференциации возрастной группы как объекта исследования, к пониманию биологически-социального неравенства между отдельными подгруппами внутри одного поколения.
В российской социологии интерес к молодежным проблемам впервые возник на рубеже 19 и 20 веков. Его провоцировали развитие капиталистических отношений в России и кризис традиционной семейной социализации, развитие системы массового профессионального образования.
Именно тогда заговорили о высвобождении молодого поколения из-под влияния семьи и выделении его в качестве объекта социализации со стороны государства.
Одновременно в публикациях того времени начала появляться проблематика студенческой и учащейся молодежи (А. Сперанский), при этом особенное внимание традиционно уделялось проблемам быта и материального положения русского студенчества (А.
Кауфман) на основе бюджетов учебного и внеучебного времени.
В социальной статистике категория работающей молодежи (от 1012 до 20 лет) существовала еще в переписи 1897 г. Появлялись публикации по тяжелому положению рабочих-подростков на производстве и в бытовой сфере, по их правовой незащищенности и уязвимости по сравнению с более старшими возрастными группами (И. Янжул, А. Бернштейн-Коган).
Общая направленность этих публикаций может быть охарактеризована как демократическая традиция отстаивания интересов социально незащищенных и дискриминируемых групп, требующих дополнительного внимания и опеки со стороны властей.
Новый всплеск интереса к молодежи в 20-е гг. формировался в связи с практической управленческой деятельностью партийных, советских и общественных организаций и имел четко выраженную прикладную ориентацию. В значительном числе работ, появившихся в 20-е гг., наибольшее внимание уделялось проблемам труда и воспитания молодежи. Интерес к трудовой активности молодежи объяснялся прагматической потребностью преодолеть техническую отсталость производства, низкую культуру труда, дезорганизацию производства, доставшуюся как наследие царского режима и разрушительных войн. Молодежь же составляла существенную долю трудовых ресурсов: каждый пятый был в возрасте от 14 до 22 лет, при этом основная часть (28 млн. ) находилась в деревне и лишь 4 млн. в городе.
Как следствие - большое количество работ, посвященных трудовой молодежи.
Проблемам идеологического воспитания молодежи и ее отношению к новой власти также уделялось большое внимание в массовых исследованиях на фоне дискуссий о моральном облике нового поколения.
Следующий всплеск интереса к молодежи в послереволюционный период приходится на середину 30-х гг. Связан он был с тем, что во взрослую жизнь вступало первое поколение, выросшее в советских условиях, и его социальный облик был аргументом в доказательстве достижений нового строя.
В этот период молодежь рассматривалась как объект социалистического воспитания. Ее социальные характеристики подгонялись под политические идеалы партии и определялись степенью приближения к поставленным целям: политической активностью и участием в процессе социалистического строительства.
Тогда же впервые в истории развития социологии в России молодежь стали рассматривать как часть взрослого населения и насаждать идеологию партии. Правительство советской России стремилось вырастить ту массу, которой легко было бы управлять в будущем.
С точки зрения изменившейся социально-исторической ситуации, в отношении молодого поколения, помимо четко выраженной политической ориентации, показательно внимание к образовательному уровню послереволюционной молодежи. Это первое поколение, выросшее в условиях перехода к массовому профессиональному образованию.
Статистические данные о развитии новых массовых форм образования представляют существенный интерес, свидетельствуют о расширении образовательных возможностей для выходцев из бывших социальных низов общества за счет преобразования начальных школ в неполные средние школы, средних школ в десятилетки (19321933), появления новых каналов образования (школы ФЗУ, школы для взрослых, рабфаки, курсы технической подготовки работающей молодежи), более широкого приема пролетарской молодежи в высшие учебные заведения.
Сложность развития социологии молодежи в 40-60-е годы заключалась в том, что в идеологии государства и социальной практике продолжало господствовать отношение к молодежи лишь как к объекту воспитания, формирования личности молодого строителя социализма, подрастающего поколения. В отечественном обществоведении долгое время молодежь не рассматривалась как самостоятельная социально-демографическая группа: выделение такой группы не укладывалось в существовавшие представления о классовой структуре общества, и противоречила официальной идеологической доктрине о его социально-политическом единстве.
Поэтому центральным вопросом в исследованиях был вопрос о социалистических идеалах молодого поколения и насколько молодые следуют революционным традициям отцов.
Функция молодежного возраста рассматривалась как усвоение норм и ценностей, господствующих в обществе. Особенности молодости как возрастного цикла (и, в частности, молодежная субкультура и молодежные движения) трактовались как формы девиантного поведения. Октябрятские и пионерские организации и комсомол были формами возрастной группировки, необходимой для осуществления официальной политики и подчинения младших возрастных групп авторитету старшинства.
Недоверие и авторитаризм по отношению к молодежи выразились в постепенном искусственном продлении возрастных рамок юности (и соответственно принадлежности к молодежной организации) до 28 лет: легитимное свидетельство отказа в предоставлении статуса взрослости, в правах и возможностях для полноценной самореализации.
Одно из первых определений понятия молодежь было дано в 1968 г. В. Т. Лисовским: Молодежьпоколение людей, проходящих стадию социализации, усваивающих, а в более зрелом возрасте уже усвоивших, образовательные, профессиональные, культурные и другие социальные функции; в зависимости от конкретных исторических условий возрастные критерии молодежи могут колебаться от 16 до 30 лет
Позднее более полное определение было дано И. С. Коном: Молодежьсоциально-демографическая группа, выделяемая на основе совокупности возрастных характеристик, особенностей социального положения и обусловленных тем и другим социально-психологических свойств. Молодость как определенная фаза, этап жизненного цикла биологически универсальна, но ее конкретные возрастные рамки, связанный с ней социальный статус и социально-психологические особенности имеют социально-историческую природу и зависят от общественного строя, культуры и свойственных данному обществу закономерностей социализации.
Комсомольские исследования молодежи (вполне профессиональные) в 70-е годы были ориентированы на проблематику идеологического воспитания, отсутствующую на Западе, а в советской социологии широко представленную. В Высшей комсомольской школе был создан научно-исследовательский центр, который систематически проводил опросы среди молодежи исключительно по проблемам нравственности и коммунистического воспитания.
До начала 80-х гг. молодежная культура находилась в подполье и потому не могла стать предметом исследования со стороны официальной науки. Только с появлением серии публицистических выступлений, взбудораживших общественное мнение криминальным характером молодежных группировок (например, рокеров), исследование этой проблематики стало возможным и даже вызвало настоящий бум.
Просматриваются три направления таких изысканий. Одно из них изучение отношения молодежи к неформальным объединениям и явлениям субкультуры. Другое направление основывалось на включенном наблюдении и развивалось в рамках перестроечной публицистики. Вместе с тем появились и первые профессиональные исследования с использованием интервью.
Третье направление составляли исследования собственно преступных молодежных группировок, и они проводились не социологами, а специалистами в области права.
Проблематика молодежной субкультуры привнесла в рассматриваемую область новые методические подходы направленного, углубленного анализа отдельных ниш в общем потоке изучения поколения как некоего социального целого. Впервые были применены методы глубинного и включенного интервью для анализа отдельных контактных групп.
В 90-х годах в связи с общим кризисом науки, а также появлением множества иных проблем, волнующих общество, число исследователей, занимающихся данной проблематикой, существенно сузилось. В средствах массовой информации и социальной политике государства молодежным проблемам в этот период также уделяется существенно меньше внимания. Тем не менее, данная проблематика изучалась и изучается в Центре социологии молодежи, который существует в структуре Института социально-политических исследований Российской академии наук с момента его основания.
Он был учрежден на базе сектора социальных проблем молодежи, созданного в 1985 г. в Институте социологии АН СССР. ИСПИ РАН провел ряд крупномасштабных социологических исследованиях, проведенных по общесоюзным, общероссийским и региональным выборкам молодежи.
Большое внимание изучению проблем молодежи уделяют Институт молодежи и его Научно-исследовательский центр: в опубликованных сборниках и монографиях анализируются отечественный и зарубежный опыт государственной молодежной политики и вырабатываются критерии и оценки тенденций в социализации молодежи.
Значительный вклад в развитие социологии молодежи в 90-е годы внесли работы Иконниковой С.Н., Лисовского В.Т., Кона И.С., Ильинского И.М., Андреенковой Н.В. и др.
На основе проведенного анализа можно сделать вывод, что концепция молодежи, как социально-возрастной группы изменялась в зависимости от функций, которыми она наделялась в конкретный исторический период, с учетом конкретной социально-политической ситуации.
Структурный функционализм об эволюционном изменении социальных институтов
Эволюционный путь институциональных изменений наиболее подробно описан в социологии сторонниками структурного функционализма (Г. Cпенсер, Э. Дюркгейм, Т. Парсонс и др.), которые характеризуют его тем, что, во-первых, преобразование институтов осуществляется постепенно и, как правило, почти незаметно для конкретного исторического времени, во-вторых, эволюционные изменения носят адаптивный характер, то есть вызваны необходимостью приспособления общества к объективным физическим или социальным условиям, в-третьих, становление каждого института вызвано объективными потребностями людей и общества, а появление новых является результатом легитимации неформальных, то есть юридически не закрепленных социальных практик.
Такой подход, в общем и целом, отражает главные характеристики этого процесса.
Например, Спенсер определенно утверждает, что промышленные порядки долгое время казались теми ж, что и в старину, а также подчеркивает, что наиболее крупные и жизненные черты общественного строя возникают не по мысли какого-нибудь индивида, а из личных усилий граждан удовлетворить их собственные потребности. Все общественные изменения следует приписывать не личностям, а социальным причинам, само же общественное (политическое) тело следует сопоставлять с живыми организмами, а не с искусственно созданным механизмом.
Он также уверен, что вся промышленная организация от главных до мельчайших ее черт сделалась такой не только без помощи законодательного руководства, но и в значительной степени вопреки законодательным стеснениям. То есть английский социолог убежден, что эффективность функционирования институтов наиболее полно проявляется при независимости от принуждения субъективных интересов индивидов и особенно властных структур.
Э. Дюркгейм также убежден в объективном характере общественных изменений и причины их видит не в индивиде, а социальной среде. Институты науки, искусства, экономическая и иная деятельность человека развиваются вследствие необходимости приспособления к изменяющимся условиям не только физической, но и расширяющейся социальной среды.
Увеличение плотности населения и объема общества вынуждает индивидов в целях самосохранения и выживания больше работать, больше напрягаться, больше специализироваться.
