Рабочая группа как миникультура

Одна из функций учителя состоит в том, чтобы отбирать для групповой работы тех учеников, которые уже достигли такого уровня относительного успеха и у них могут преобладать высшие потребности. В идеале все эти обычные социальные потребности должны были бы удовлетворяться вне контекста групповой работы, чтобы от ситуации групповой работы человеку не было нужно ничего, кроме помощи в достижении высших целей самой этой работы. К этому идеалу, в лучшем случае, можно лишь приближаться, так как у всех из нас бывают случаи, когда мы не получили достаточного внимания или принятия в процессе наших обычных социальных взаимодействий, и вследствие этого начинаем искать это внимание или принятие в групповой работе под предлогом стремления к чемуто более высокому. На самом деле, если мы достаточно самосознательны, чтобы знать, что мы это делаем, и если это происходит в контексте групповой работы, это может быть очень ценным обучающим опытом: мы можем быть способны наблюдать эти потребности и узнавать гораздо больше об особенностях их функционирования в нас, чем могли бы делать это в какихлибо обычных социальных группах.
Когда эти обычные социальные потребности являются слишком сильными, и (или) мы оказываемся неспособными адекватно наблюдать или контролировать их, то действительная функция групповой работы может быть для нас утрачена. Внешне мы можем имитировать те практики, которые используются в групповой работе, но внутренне мы неизменно их искажаем. Если мы замечаем, что люди, работающие над самонаблюдением или самовспоминанием, имеют, например, определенную манеру двигаться, то мы можем механически имитировать ее, чтобы другие люди думали, что мы подобны им, так что мы можем быть приняты, а не сосредоточиваться на внутренних практиках, которые могли бы приводить к этим внешним проявлениям.

РАБОЧАЯ ГРУППА КАК МИНИКУЛЬТУРА
Всегда, когда несколько людей проводят вместе достаточно много времени, вне зависимости от имеющихся у них осознаваемых причин это делать, их социальные потребности вступают во взаимодействие, и они образуют группу, которая становится частично независимой от других, более крупных групп и от окружающей их культуры в целом. Таким образом, рабочая группа является своего рода миникультурой. Она будет стремиться развивать свои собственные восприятия себя самой, составляющих ее членов и "внешнего" мира, а также свой собственный набор ценностей и норм.
Гурджиевские группы в особенности склонны к этому изза того, что в них открыто провозглашается идея, что согласованная реальность и наше обычное состояние сознания являются формой сна или транса. Вы, конечно, не должны принимать это утверждение на веру, а только в качестве перспективы для наблюдения себя самого и мира; вам следует проверять эту идею, а не просто принимать ее. Тем не менее, это утверждение легко воспринимается как подразумеваемое авторитетное разрешение отвергать многие или даже все культурные нормы, по которым вы до того жили, и создавать новые нормы, которые больше вам подходят.
В социальном отношении это может быть для нас необычным. Если вы вступаете, например, в спортивный клуб, в профессиональную группу, в литературное общество или в политическую партию, вы ожидаете, что у вас в определенной степени будет вырабатываться внутригрупповой жаргон, а также та или иная специфика видения мира во время пребывания в группе, но вы обычно знаете, что все эти вещи будут относительно малозначимыми и подчиненными по отношению к общему мировоззрению, свойственному вашей культуре.
Если это не так, то культура обычно награждает такие группы ярлыком "культовых сект" либо групп с "отклоняющимся поведением". В свою очередь, подобные группы обычно открыто отвергают окружающую их культуру, используя такие средства, как публичные нападки или явно отличающуюся от принятых норм манеру вести себя и одеваться.
Гурджиев требовал, чтобы вы подвергали сомнению все, что связано с вашей культурой, но в то же время он предлагал избегать какихлибо радикальных изменений вашего внешнего образа жизни. Благодаря этому у вас есть возможность годами тщательно наблюдать самого себя в тех ситуациях, в которых была сформирована и продолжает существовать ваша ложная личность, и таким образом прийти к точному пониманию работы вашего ума, прежде чем пытаться чтолибо менять. Даже после того, как такое точное понимание достигнуто, вам вовсе не обязательно предпринимать какиелибо изменения в вашей жизни: если вы можете достаточно приблизиться к необходимым вам целям, придерживаясь обычного образа жизни, было бы глупо порождать социальные помехи и шум, к которым неизбежно приведет нестандартное поведение.

Однако предписание подвергать все сомнению, подразумевающее, что многое из того, с чем вы автоматически сжились, является неправильным, дает чрезвычайную свободу и создает огромную потенциальную опасность для рабочей группы. При всех своих недостатках и безумии, наша культура является неотъемлемой частью нашей единой системы психологической поддержки, а также источником тех ценностей, которые делают нашу жизнь относительно гладкой и спокойной.
Так, например, нас учат быть вежливыми с другими людьми, и вне зависимости от того, является ли такая вежливость бездумной условной реакцией или нет, она действительно отражает глубокий принцип уважения к другим, и она регулирует наше социальное поведение, позволяя нам приспосабливаться к требованиям окружающего мира. Призыв подвергать все сомнению можно превратить в конкретную идею: "Я не обязан быть вежливым с кем бы то ни было. Я могу быть неприятным, и это может быть честнее, поскольку работает против моего обусловливания".
В качестве ограниченного во времени эксперимента работа по освобождению от обусловленных норм вежливости может быть очень ценной для вашего роста. Наблюдение того, что происходит внешне и внутренне в тех случаях, когда вы ведете себя невежливо, наблюдение возникающего у вас сопротивления изменениям, и того, как вы реагируете на враждебность других людей, когда вы с ними невежливы, может быть для вас очень ценным. Если вы вырабатываете у себя подлинную способность не быть вежливым, а затем вы сознательно решаете быть вежливым из уважения к другим это в высшей степени моральный и значимый поступок.

Как мы уже обсуждали ранее, обусловленная культурой вежливость не имеет никакого морального значения.
Однако обратимся снова к ситуации рабочей группы как миникультуры. Вполне возможно, что ктото из членов группы экспериментирует с невежливостью в качестве части своего самонаблюдения, но другие подражают ему просто из желания добиться признания в группе. Невежливость может становиться автоматической привычкой, частью нового состояния согласованного транса, основывающегося на негласном общем мнении, распространяющемся в рабочей группе. Невежливость может становиться групповой нормой, а не экспериментальным средством.

Важный аспект работы становится искаженным и утрачивает свою эффективность.
Конечно же, подобные вещи иногда происходят в обычных группах. Например, может стать модным "пижонить" и "говорить все, как есть". Однако по мере накопления групповых норм, отличающихся от обычных социальных норм, у членов группы может возникать чувство дискомфорта; они не хотят становиться слишком "другими" и превращаться в культурных изгоев.

Варианты возможного группового поведения ограничиваются общей нормативной системой культуры. Однако в групповой работе эти общие ограничения могут не соблюдаться, так как все обусловленные культурой нормы оказываются под вопросом. Не существует никакого набора строгих стандартов, которые бы одобряли незначительные отклонения, но устанавливали бы какието ясные границы, выход за которые является недопустимым.

Таким образом, культура рабочей группы имеет возможность все больше и больше отклоняться от стандартов "нормальности" и со временем действительно становиться сильно отличающейся от них.
Если члены рабочей группы полностью осознают это и способны извлекать из этого урок, не возникает никаких проблем, кроме ответственного принятия последствий социальной реакции отторжения. Однако в той мере, в какой низшие потребности в общественном признании преобладают над реальным сознанием, члены рабочей группы могут просто создавать для себя другую форму согласованного транса, отличающуюся от той, что преобладает в нашей культуре. Даже если они называют это "пробуждением", на самом деле они могут быть даже более погруженными в транс, чем были до этого.
Главная функция учителя здесь состоит в том, чтобы воспрепятствовать превращению рабочей группы в микрокультуру со своим специфическим согласованным трансом, пусть даже и отличающимся от общепринятого. Однако возможно, что учитель оказывается недостаточно пробужденным, чтобы полностью предотвратить подобное превращение, или не может в полной мере осознать его опасность, особенно если собственные недостатки учителя усиливаются вследствие образования петли положительной обратной связи.

ПЕТЛЯ ПОЛОЖИТЕЛЬНОЙ ОБРАТНОЙ СВЯЗИ
В технических науках существует очень полезное понятие обратной связи.

Содержание раздела