d9e5a92d

Скажи мне, чертежник пустыни


 
Да и о чем вообще толковать, если специалисты до сих пор не могут договориться, каким нуклеиновым кислотам следует отдать па льму первенства в консолидации следов РНК или все-таки ДНК? Никому не ведомо, как перекодируется информация с языка электрических импульсов на язык ДНК и каким образом молекула ДНК сохраняет стабильность раз изменившись, избегает повторных изменений в своих перетасованных звеньях. Одним словом, вопросов непочатый край, достоверно почти ничего не известно.

Но с другой стороны, искать некий молекулярный субстрат все-таки нужно, ибо без него крайне трудно представить поразительную стойкость следов.
Нелепо сравнивать память с чувствительной фотопленкой, на которой запечатлеваются оптические образы внешнего мира, или с книгохранилищем, на полках которого пылятся пудовые фолианты, расставленные в алфавитном порядке. Наша психика, представляющая собой иерархически организованный ансамбль мозговых структур, ежесекундно процеживает через нейрональную сеть чудовищный объем информации, неутомимо ее сортируя и сопоставляя с эталонами, осевшими на дне памяти.
Посмотрите, как хорошо написал Осип Мандельштам:
 
Скажи мне, чертежник пустыни,
Сыпучих песков геометр,
Ужели безудержность линий
Сильнее, чем дующий ветр?
Меня не касается трепет
Его иудейских забот
Он опыт из лепета лепит
И лепет из опыта пьет.
Прямолинейный и наивный ортодоксальный марксизм (в ленинском изводе) определял материю как объективную реальность, "которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них" (В. И. Ленин, ПСС, т. 18, с. 131). Философские воззрения Владимира Ильича это страх и ужас, вопиющее убожество и полная некомпетентность. Спору нет, вождь мирового пролетариата был великолепным циником ("если это поможет делу революции, мы будем сотрудничать даже с чертом") и замечательным мастером политической интриги гибким, беспринципным и удивительно поворотливым, но в философии он плавал весьма мелко. И это еще мягко сказано: не поняв ни аза в теории познания Маха и Авенариуса, он умудрился навалять толстый и на редкость безграмотный том под названием "Материализм и эмпириокритицизм", который несчастные жители одной шестой части земной суши были обречены добросовестно штудировать в средней школе и высших учебных заведениях.

О том, как создавалось сие бессмертное творение ленинской мысли и чего оно на самом деле стоит, остроумно рассказано в воспоминаниях Н. Ва лентинова (псевдоним Н. В. Вольского), который одно время увлекался марксизмом. Впрочем, оставим философию философам и перейдем к другим вещам.
 
Сегодня уже совершенно очевидно, что подлинная реальность, представляющая собой конечный набор заранее заданных физических параметров, имеет весьма ма ло общего с живой картинкой, возникающей у нас в голове. Излишне напоминать, что нет красного, синего или зеленого цвета, ибо в действительности существует только никак не окрашенное электромагнитное излучение, которое можно разложить на волновые пакеты с различной длиной волны. Цвет это порождение творческой работы нашего сознания, и не подлежит сомнению, что стрекоза или пчела видят мир совсем не так, как его видим мы, хотя изнаночная суть вещей не изменяется при этом ни на йоту.

Объект восприятия всегда один и тот же, но сознание не равнодушное зеркало, а деятельный субъект, активно перекраивающий образ мира и населяющий его смыслами.
Прочитаем у Арсения Тарковского:
Любовный бред самосознанья
Вдохнет, как душу, в корни трав,
Трепещущие их названья
Еще во сне пересоздав.
Давно и хорошо известно, что едва ли не все физиологические процессы нашего организма от работы желез внутренней секреции и сердечно-сосудистой деятельности до актов пищеварения, дыхания и выделения управляются так называемой вегетативной нервной системой, которая функционирует за порогом нашего сознания. В любом учебнике можно прочитать, что до известных пределов мы можем влиять на тонус поперечно-полосатых мышц (то есть скелетных бицепсов, трицепсов и прочих к ва дрицепсов), но сознательно регулировать деятельность гладкой мускулатуры мы решительно не в состоянии. Волевое усилие не приносит в данном случае желаемого результата.



Однако в действительности дело обстоит не так просто. Все мы наслышаны об индийских йогах или гипнотизерах-уникумах, способных творить форменные чудеса. Похоже, эти ребята умеют вмешиваться в самые потаенные физиологические реакции: повышать или понижать температуру тела, регулировать давление и частоту сердечных сокращений (вплоть до почти полной остановки сердца), управлять кишечной перистальтикой и т. д.

Естественно предположить, что такие таланты удел немногих избранных, требующий к тому же изнурительной ежедневной практики. Ничуть не быва ло! Оказывается, чтобы воздействовать на интимные механизмы подспудных физиологических процессов, совсем не обязательно обладать даром гипнотического внушения или быть практикующим йогом.
Хорошо известно, что для некоторых больных, особенно тревожно-мнительных и неуверенных в себе, обыкновенный профессорский обход сам по себе уже огромная целительная сила, даже если профессор всего лишь обронит пару слов и похлопает больного по плечу. Авторитетный и уважаемый врач может лечить обыкновенной дистиллированной водой на этом строится эффект плацебо (в буквальном переводе с латыни "понравлюсь"). Больному дают обыкновенный сахар или глюконат кальция, но говорят, что это новое сильнодействующее средство. И плацебо-эффект налицо!

Здесь проявляются авторитет врача и авторитет науки.
Однако и при отсутствии психотерапевтического воздействия извне наблюдается лечебный эффект. Похоже, что организму требуется только внешний толчок в виде легчайшего намека, после чего он разруливает ситуацию сам, обратившись к услугам "внут ренней аптеки". В позапрошлом веке ме дики широко применяли таблетки с нейтральным наполнителем, назначая их тревожно-мнительным и капризным пациентам. Врач выписывал пустышку в тех случаях, когда был абсолютно уверен, что у его клиента никакой болезни нет и в помине.

Поэтому плацебо-эффект долгое время не вызывал большого интереса у специалистов.
Все изменилось в 1930-х годах, когда была разработана методика так называемых рандомизированных контролируемых испытаний, позволяющая объективно оценивать клинический эффект лекарственных препаратов. Рандомизация (от англ. random "случайный, выбранный наугад")  процедура случайного выбора элементов статистической совокупности при проведении выборочного исследования, в том числе медикобиологического характера. Необходимым условием подобного рода процедур является наличие контрольной группы. Если пациентам из экспериментальной группы назначается некий препарат (предположим, в таблетированной форме), то и контрольная группа должна получать точно такие же таблетки (по внешнему виду, цвету, запаху и вкусу), только не содержащие лекарственного вещества. При этом у частники испытаний (а в идеале и сами врачи) не должны знать, кто получает настоящий препарат, а кто пустышку.

Когда такие исследования стали обычной практикой, выяснились любопытные вещи. Оказалось, что состояние здоровья некоторых больных из контрольной группы в ходе мнимого лечения ощутимо улучшилось. И хотя эффект был не столь выраженным, как у пациентов из экспериментальной группы, его статистическая достоверность сомнений не вызывала.
В 1946 году был проведен первый симпозиум по эффекту плацебо, а в 1955 году бостонский врач Генри Бичер доложил о результатах 15 клинических испытаний, в ходе которых обнаружилось, что примерно у трети больных, получавших пустышки, состояние заметно улучшилось. С этого момента термин "эффект плацебо" приобретает права гражданства в медицинской науке.
С тех пор много воды утекло, и изучение загадочного феномена на месте, само собой, не стояло. Было показано, что улучшать состояние больного могут не только таблетки с нейтральным наполнителем, но и вообще любые медицинские процедуры и манипуляции: от банального измерения температуры или кровяного давления до "пустых" инъекций и более чем паллиативных хирургических вмешательств по типу "разрезали и зашили". Гипертонику со стажем сплошь и рядом достаточно просто предъявить тонометр, чтобы давление сразу же стало падать. Иногда случаются и вовсе удивительные вещи.

Так, например, широкое хождение имеет медицинская байка о больном, умиравшем от болезни неясного происхождения. Поставить диагноз, чтобы начать адекватное этиотропное лечение, никак не удава лось, и бедолага у же всерьез готови лся к встрече с Создателем. Но не было бы счастья, да несчастье помогло.

Во время врачебного обхода авторитетный профессор остановился у койки пациента и бодрым голосом произнес: "Exitus letalis" (летальный исход), после чего больной стремительно пошел на поправку.
Изучив фармацевтические средства, широко применявшиеся в XIX веке, современные ученые пришли к выводу, что почти все они были самыми настоящими пустышками лекарствами, которые сегодня проходят исключительно по ведомству плацебо или, в лучшем случае, биодобавок.



Содержание раздела