d9e5a92d

Жизненные эмоциональные события


В работе О. В. Кузьминой эмоциональная составляющая была исследована в качестве личностной тревожности (что прямо не сопоставимо со способом переживания времени). В исследовании Т. Н. Березиной удалось выявить проявления в образной сфере, отражения в ней гибких и значимых личностных переживаний=событий, их место в жизненном пути личности. Эти переживания не вербализуемы, как в пер-
 
вом случае (Л. Ю. Кублицкине), и не диагностируемы как свойства личности во втором (О. В. Кузьмина). Они иногда вытесняемы и с трудом или медленно воспроизводимы. Н. Ю. Григоровской удалось выявить некоторые проявления эмоциональной сферы в виде образов, рисуемых самим субъектом, и в виде метафор, а Т. Н. Бере-зина выявила личностные переживания (но не переживания времени, а переживания событий в самой жизни, происходящих в определенное время).

Если суммировать все данные Н. Ю. Григоровской, то можно выявить общую направленность, или "тон" эмоциональной сферы, проявляющуюся в свободном или несвободном отношении ко времени, и ее функцию как ресурса сознания времени.
Если две первые работы (Л. Ю. Кублицкине и О. В. Кузьминой) позволили выявить роль переживания как блокирующую или активирующую связь сознания и деятельности, о чем выше уже говорилось, то две вторые открыли принципиально новые способы (методы) выявления эмоциональной сферы, личностных переживаний во времени жизни, как определенным образом координирующих соотношение ее прошлого, настоящего и будущего, влияющих на характер жизненной линии и собственно личностных временных эмоциональных тенденций, проявляющихся в разных интегралах типов личностной организации времени.
Поскольку жизненные эмоциональные события глубоко индивидуальны и по времени, и по роли в жизненном пути, то Т. Н. Бе-резина придерживается принципа рассмотрения "случаев", которые, однако, высвечивают закономерности изменения характера жизненного пути и его линии. Н. Ю. Григоровская же, вобрав в свою модель максимум временных измерений и выделив основные факторы, сумела получить типологию личностных способов самореализации во времени жизни (она, так же как и О. В. Кузьмина, дополнительно измеряла личностную тревожность, что делает их данные в некоторых аспектах сопоставимыми).
Резюмируя результаты ее исследования, можно сказать, что в .данной типологии составляющие комплекса (или способа организации времени) представлены в своих функциональных связях друг с другом. Например, рассматривается не просто то, как планируется время, а то, как данная способность увеличивает временные возможности личности. Особенно существенно, что бессознательная сфера личности рассматривается как ресурс сознания и условие свободы в отношении личности ко времени.

Бессознательную "составляющую" пока довольно сложно категоризовать в принятой психологической системе понятий. Мы попытаемся сделать это на основе обеих проведенных работ ниже. В работе Н. Ю. Григоровской к ней относятся и образный, и смысловой, и эмоциональный, и целеволевой компоненты. Но опять-таки важно то, что исследователь, не проводя строгого "анатомического" анализа этого уровня,
подчеркивает его целостную функциональную роль как "имманентной семантики личности", как "эмоционального тона", окрашивающего это бессознательное отношение.
В целом же работа, во-первых, подтверждает ранее полученные данные о том, что (назовем это, как в начале) переживание времени может быть блокатором связи сознания и деятельности, и, во-вторых, выявляет новое положение, что оно дает ресурсы сознанию, аккумулирует, высвобождает сознание и саму личность в ее взаимоотношениях со временем. Интересно, что рассогласование сознательной и бессознательной сфер организации времени создает такое "напряжение" для самой личности, которое сужает пространство ее активности до момента настоящего и, не позволяя пережить всю его полноту, ограничивая способность сознания личности испытать его как ценность, одновременно блокирует и будущее.
Большая слаженность, согласованность сознательной и бессознательной сфер дает личности возможность маневра, гибкости и тем самым уверенность владения временем, чувство удовлетворенности предоставленными им возможностями, отсутствие напряжения, догматической привязанности к срокам. Сама личность переживает себя как проект, осознает свою перспективность. Соотношение прошлого, настоящего и будущего не задается их объективно временной последовательностью, а создается как композиция самой личностью.



И, наконец, у типа личности, обладающего реальным ресурсом бессознательного в виде его разнообразия, время целиком ценностно, поддается расширению и углублению. Становится совершенно свободной композицией субъекта, вбирающего в нее все многообразие и "полифонию" времен.
Итак, у первого типа время линейно, точечно и имеет жесткую последовательность, у второго диахрономно, дивергентно, подчинено воле субъекта, способного гибко обращаться с ним, развивать разнообразные тактики. У третьего время внутренне детерминировано, поэтому ценностно, субъективно безгранично, а субъект обладает способностью строить свои стратегии, свои композиции разных времен (в том числе за счет способности планирования времени, придающей ему уверенность).
На основании этой типологии и рассмотренных Т. Н. Березиной "случаев" воплощения в образной сфере личностно значимых событий прошлого рассмотрим проблему переживания времени. Переживание времени как составляющая общей модели личностной организации времени, которое с разных ракурсов разными методами было исследовано в цикле наших работ, требует более углубленного теоретического анализа и в общем, и в типологическом ключе.
Относится ли переживание времени к сфере бессознательного, как считает Н. Ю. Григоровская, или неосознаваемого? Является ли переживание времени в качестве особого феномена, выявленного
Л. Ю Кублицкине с помощью методик Кнаппа и др., именно переживанием времени как такового или переживанием чего-либо, происходящего в это время?
Чрезвычайно важным для ответа на эти вопросы нам представляется исследование А. О. Прохорова, которое осуществлялось совершенно независимо от нашей концепции и эмпирических исследований. Во-первых, он выделил как основную категорию ситуаций, с которыми связаны переживания, и дифференцировал их на обратимые и необратимые во времени. К первым он отнес те ситуации, в которых "действие не завершено и субъект всегда может вернуться к ее разрешению. Например, изменить свое поведение, улучшить коммуникацию и общение, попытаться изменить поведение своего партнера и т. п." [93, с. 28]. "Иная картина характерна для необратимых ситуаций. В этих ситуациях действие завершено и событие невозможно изменить.

Как правило, к этим событиям относятся потери близкого человека, измены в семье, несчастные случаи, длительные травмирующие ситуации (например, пьянство мужа), развод, несправедливость с последствиями, клевета, тяжелая неизлечимая болезнь" [93, с. 29]. Острое негативное подавляемое состояние людей переходит в равновесное либо в неравновесное состояние низкого уровня, которое длительно в силу необратимости ситуации. В необратимых ситуациях автор выявил у респондентов искаженное восприятие времени, у некоторых "перегиб" жизненной линии (отмеченный в работе Т. Н. Березиной): "жизнь как будто бы разделилась на до и после события", чему способствовали амнезия памяти, притупление мышления, погруженность в боль утраты, горе.

В обратимых ситуациях, напротив, появляются острота мышления, концентрация внимания на ключевых моментах ситуации. Некоторые субъекты прибегают к творчеству пишут стихи и т. д., что способствует повышению психической активности, энергетики субъекта и переходу его в более устойчивое состояние. Способами преодоления неравновесных состояний являются либо приобретение жизненного опыта преодоления кризисных ситуаций и, как следствие, появление новообразований в структуре личности, изменение ее отношений "другой путь сознательное овладение субъектом способами саморегуляции" [93, с. 37]. Следует отметить, что ни в работах Л. Ю. Кублицкине и О. В. Кузьминой, ни в диссертации Н. Ю. Григоровской не был выделен критерий позитивныхнегативных переживаний, которые выявила Т. Н. Березина.

А. О. Прохоров, как будет показано далее, выделил фактор положительныхотрицательных состояний, что является критерием переживания времени.
В качестве негативных неравновесных состояний выступают страх и апатия (см. об этом ниже), влияющие на волевые процессы и мышление, а также состояние неудовлетворенности. В комплексе,
который связан с позитивными переживаниями, наблюдается повышение волевой активности, легкость, раскованность (свобода) переживаний, повышение активности воображения, веселость и т. д. Этот комплекс А. О. Прохоров называет фактором активности процессов и переживаний; в его состав входят следующие психические процессы: активация восприятия, мышления, возрастание речевой активности и рост адекватности поведения.



Содержание раздела