d9e5a92d

Заключение


Ответственность и ее субъектный характер проявляются в том, что она освобождена от контроля социума, она добровольна, глубоко личностна. Именно в тоталитарном обществе было очевидно, что за судьбу народа, за справедливость брали на себя ответственность личности в силу внутреннего призвания, убеждения, совести, а не социального контроля, давления или норм. И именно ответственность по самому большому счету дает личности чувство свободы от давления этого общества и его контроля.
С ответственностью как особой позицией субъекта С. Л. Рубинштейн связывал серьезное отношение к жизни. На наш взгляд, экзистенциализм предложил понятие, которое содержит в себе характеристику не только серьезного отношения к жизни, но именно такого способа ее реализации, который дает субъекту подтверждение этой серьезности. Это понятие подлинности жизни.
Не только личность, погруженная в текущие дела и заботы житейской необходимости, но личность, обладающая мощной рефлексией, не всегда достигает подлинности жизни. Одной рефлексии, одной духовной способности, одних нравственных взглядов недостаточно, чтобы их реализовать в жизни реально, вопреки бесконечным трудностям и противоречиям жизни. Подлинной жизнь становится и переживается личностью как подлинная, когда она реализуется в соответствии с духовными принципами, принципом человечности.

Как много вберет для себя личность в свое понимание, представление о человечности определит она сама, но тем более важно, чтобы это представление было максимально реализовано практически, от чего и зависит ее переживание подлинности или неподлинности своей жизни. Пусть масштабы ее деяний будут не безмерны, пусть она проживет лишь свою собственную жизнь согласно принципам человечности это бесконечно трудно и безгранично много. И чем меньше будет дистанция, разрыв между благими намерениями, идеями, идеалом и реальным их осуществлением, тем более цельной и сильной духовно будет ощущать себя личность и более подлинной будет ей представляться ее жизнь.
Десятки книг написаны философами и психологами о смысле жизни. Но, на наш взгляд, переживание смысла жизни, или жизни как имеющий смысл, связано не только с предваряющим наличием целей, планов, замыслов. Оно связано с мерой соответствия этих в широком смысле притязаний и их реализации в широком смысле достижений, которая и дает переживание жизни как подлинной, т. е. имеющий смысл.

Это и есть время жизни, т. е. тот ее достигнутый личностью способ, который отвечает ценностям, идеалам, принципам человечности.

Мы начали анализ проблемы так называемого психологического времени с точки зрения науковедческого подхода, можно сказать, с низшего уровня. Нашей первой задачей стал обзор разнообразных и разноплановых направлений, подходов, исследований, говоря образно разных времен. Предложенная нами концепция времени прежде всего служила цели найти такое единое основание, чтобы стянуть эти "нити" и преодолеть явный разрыв между объективным и субъективным временем. Основанием всех исследований, дававших возможность их сравнения, первоначально явилась довольно простая исходная модель личностной организации времени, включавшая его осознание, переживание и деятельность.

Но смысл этой модели, на первый взгляд, включающей классическую триаду когнитивного, эмоционального и деятельного компонентов, состоял в том, что ее основанием оказывалась личность и ее особая способность к организации времени жизни в целом (тогда как изучение времени жизненного пути в целом ряде исследований оказывалось лишь одним из направлений изучения психологического времени). Таким образом, в исходной модели была заложена связь между организацией времени личности и личностью. Последнее предполагало иной временно-пространственный масштаб и личность как субъекта.
Эта исходная модель послужила основанием построения гипотез и проведения эмпирических исследований личностной организации времени, хотя и эти исследования оставались пусть менее разобщенными, но все же достаточно самостоятельными, поскольку выявляли особенности этой организации в разных плоскостях жизненном пути, деятельности и т. д. Однако в самой модели был тем не менее заложен ряд единых принципов, составивших основные координаты исследования. Это прежде всего самая общая идея об организации личностного времени жизни и деятельности и о субъекте как высшем уровне такой организации. Исходной гипотезой явился далее типологический подход, который неизменно подтверждался в виде эмпирически получаемых типологий. Более того, одной из гипотез явилось предположение, что личностная организация времени и организация времени личностью может быть теоретически описана в специальных категориях, которые


раскрывают сущность (или существенные звенья) этой организации. Типологический подход опирался на идею, что и темпоральная структура личности, и тем более ее функционирование в деятельности, в жизни не имеют единого для всех личностей характера, единых способов связи между различными уровнями личностной организации. Проще говоря, мы предполагали, что если у одного типа ведущим уровнем в личностной организации времени является сознание, то у другого это может быть темпераментальный уровень, а у третьего мотивационный. Мы предположили, что типологические темпоральные особенности образуются не только ведущей ролью того или иного уровня, а способом их координации в процессе функционирования личности.

Это несколько теоретически выделенных категорий: последовательности, одновременности, своевременности, потенцирования, временной перспективы, трансспективы (В. И. Ковалев), и, разумеется, за всеми этими категориями всегда имплицитно стояла категория развития, также многоплановая и не всегда прямо выраженная во временных параметрах.
Стратегия исследования носила поступательный характер от теоретического анализа организации времени жизни к исследованию планирования времени жизни (как будущего); от него к исследованию способов организации деятельности (на основе выделения особой категории временного режима деятельности), от обобщенных суждений респондентов об этой организации, выявляемых с помощью опросников, к изучению реальной организации деятельности в основных режимах; от осознания времени к выявлению неосознаваемых механизмов личностной организации времени. В каждом из последующих исследований постепенно расширялось число компонентов и механизмов личностной организации времени так удалось эмпирически доказать, что восприятие времени, которое традиционно исследовалось совершенно обособленно, может быть включено в личностную модель. От одного исследования к другому углублялись и дифференцировались каждый из компонентов: сознание изучалось и через характеристику временных ценностей, и в качестве обобщенных представлений респондентов о времени и столь же обобщенной рефлексии своего способа действия во времени, и, наконец, в качестве рефлексии только что осуществленной реальной деятельности. Дифференцировались и умножались характеристики первоначально глобально выделенного параметра переживания времени: если методика Кнаппа и Гербертте фактически заключала достаточно искусственно поставленную задачу, то наши исследования были нацелены на изучение имманентных самой личности темпоральных эмоциональных механизмов эмпирически выявлялась ситуативная и личностная тревожность, влияющая на скорость, напряженность и ошибки деятельности; была раскрыта огромная роль образных референтов
глубоко эмоционально пережитых жизненных событий, благодаря чему изучение собственно переживания времени переросло в исследование целого неосознаваемого уровня его организации (Т. Н. Бе-резина). Исследование неосознаваемого темпорального уровня велось также не только с точки зрения способа переживания времени, но было направлено на выявление образно смысловых, символических и других его механизмов, методами ассоциаций, метафор, вскрывались личностные смыслы, образно-графические репрезентации времени и т. д. (Н.

Ю. Григоровская).
Однако фундаментальным результатом оказалось выявившееся соотношение между неосознаваемым уровнем и уровнем сознания (напомним, что первоначально у разных типов уже были обнаружены различные функциональные соотношения между сознанием, переживанием и деятельностью, носящие как позитивный, так и негативный характер, что и позволило включить неосознаваемый уровень в общую исходную модель). Обнаружился основной механизм соотношения неосознанной и осознанной сфер, заключающийся в том, что первая в ряде случаев выступала как ресурс, обеспечивающий свободу отношения личности ко времени (Н. Ю. Григоровская) [43].

Это явилось доказательством важнейшего, давно полученного Л. Ю. Кублицкине сугубо эмпирическим (а не теоретически-гипотетическим) путем факта различия типов временной детерминации личности внешней или внутренней, исходящей от субъекта. Однако исследования Н. Ю. Григоровской значительно продвинули представление о делении временной детерминации на внешнюю или внутреннюю сложная архитектоника внутренней личностной темпоральной организации, которая в одном случае, действительно, выражает свободу, т.



Содержание раздела