Исследование привело к следующим результатам

Это, с одной стороны, свидетельствует о взаимообусловленности между изначальными структурами, входящими в план, а с другой о том, что при планировании времени предвидятся некоторые, не зависящие от личности обстоятельства, к которым следует вовремя быть готовым, чтобы они не нарушили (или не повлияли на) реализацию намеченного. Это очень важно еще и потому, что таким образом формируется готовность к преодолению возможных трудностей, препятствий, вырабатывается, если так можно сказать, "механизм" защиты от случайных неожиданностей, т. е. закладываются предпосылки "личностных перспектив". Хотя, бесспорно, это не означает, что никакие обстоятельства не в силах нарушить планы; видимо, главное здесь в том, что человек не от безысходности изменяет свои намерения, как бы попав в стихийные обстоятельства, а что он сознательно осуществляет определенный выбор, адекватно оценивая личностную значимость и важность возникших обстоятельств. Вторую группу однонаправленно-оптимальную составили испытуемые, у которых обнаруживается взаимосвязь между планированием ближайшего будущего и отдаленного, но подчеркивается стремление к направленности на одну структуру плана, которая как бы уже выбрана и в которой часто намечена своеобразная иерархия. Эта иерархия предполагает, что планирование времени осуществляется наполнением его от более значимых к менее значимым (есть случаи, когда не устанавливается строгая иерархия, но тем не менее даже сама форма плана в этих краткосрочных вариантах более фиксированная от отметок в еженедельнике до письменного перечня дел на определенный срок).
Как видим, испытуемые этой группы для достижения своих целей предпочитают некоторое "одномерное" движение во времени, и хотя у них не проявляются в достаточной степени прогностические возможности, можно, видимо, предположить, что они достаточно хладнокровно относятся к возникающим обстоятельствам, следуя намеченному, что свидетельствует об их способности удерживать главное на протяжении определенного промежутка времени (хотя не исключено, что рефлексия причинной зависимости здесь может отсутствовать). Поэтому в работе с представителями этой группы важно стимулировать осознание, актуализацию взаимосвязи между настоящим и будущим, поскольку в операциональном плане, как мы уже отметили, она присутствует.
Третью группу мы определили как прогнозирующе-неопти-мальную, у которой, с одной стороны, отсутствует сочетаемость планирования на "актуальный период" и на отдаленное будущее, что свидетельствует о "непредставленности" в сознании испытуемых взаимообусловленности настоящего и будущего. С другой стороны, у них проявляются попытки установления определенных зависимостей в границах плана на непродолжительный промежуток времени (что у части испытуемых выражается в стремлении выстроить соответствующую иерархию при планировании и зафиксировать ее в определенной форме нередко в перечне дел на короткий период времени).
Подгруппа, которая выделена нами в рамках описанной группы, обозначена как альтертативно-неоптимальная, но в ней проявляется тенденция, в определенной степени, варьировать при планировании времени, что может свидетельствовать о некоторых прогностических возможностях и учете возникающих обстоятельств и т. д. (поскольку разные варианты планов создаются из осознанной необходимости), с другой стороны, альтернативность присуща так называемой неоптимальной группе, а это может означать и то, что человек "несвободен" в планировании своего времени, что он зависим от определенных внешних обстоятельств, условий и т. д.,
что нередко отражает не меру ответственности личности, а всего лишь зависимость от текущих дел).
Четвертая группа обозначена как однонаправленно-неоптимальная и определяется тем, что у представителей этой группы испытуемых прослеживается тенденция к планированию времени в основном на "актуальный период" без создания планов на отдаленное будущее; особенности такого планирования проявляются в отсутствии вариативности, отмечается стремление к выработке только одного плана, но он характеризуется тем не менее (хотя он и краткосрочный) некоторой формальной аморфностью ("мысленный план", без установления иерархии). Хотя, казалось бы, в данной группе могли бы быть более иерархичные структуры, если сделать это допущение по критерию однонаправленностивариативности (как это имеет место, к примеру, в группе однонаправленно-оптимальной). Поэтому отсутствие в этой группе временной обусловленности, отражается не только на рефлексии взаимосвязи между настоящим и будущим, но и, как это очевидно, на характере регуляции времени в настоящем (более конкретно на регуляции времени и его структурировании в "актуальном периоде").

В пятую группу ситуативно-стихийную вошли испытуемые, у которых достаточно выраженная инерционная позиция по отношению к планированию времени, когда подчеркивается невозможность планирования времени, поскольку "в жизни все зависит не от самого человека"; в этой группе испытуемых отсутствует не только взаимосвязь между планированием времени на "субъективно-актуальный" период и отдаленное будущее, но нет и структурирования времени на короткие периоды (день, неделю). Видимо, основной тенденцией для представителей этой группы является ситуативно-пассивное выполнение стихийно необходимых дел, отражающееся в некотором стереотипе "если получится, то..." (вероятно, так может выглядеть для этой группы вариант составления плана по типу "если сделаю это, то...").
И этот факт еще раз подтверждает мысль о том, что в зависимости от того, на какую основную тенденцию (отражающую сопряженность говоря в широком смысле настоящего и будущего), свойственную тем или иным испытуемым, накладываются все другие параметры планирования времени это сочетание, в конечном итоге определяет качественное своеобразие различных типов (т. е., по сути, в них выражается соотношение "внутренних", имеющихся уже структур планирования времени и "внешних", не зависящих от человека обстоятельств, условий, точнее даже способов взаимодействия с ними).
Описанные тенденции планирования личностного времени, бесспорно, лишь отчасти раскрывают его пролонгированные особенности, на основании чего мы разрабатываем определенные реко-
мендации по созданию приемлемых условий и возможностей в сознании человека, для его актуализации, что, как мы надеемся, будет способствовать поиску наиболее оптимального способа планирования личностного времени самим субъектом, а это, в свою очередь, служит одним из звеньев в фундаменте жизненных перспектив личности.
Итак, исследование привело к следующим результатам.
1. Мы подтвердили гипотезу, что личностная перспектива действительно отличается от когнитивной четкость когнитивных планов, проявляющаяся в конкретности планирования у некоторых типов, не сопровождается высокой мотивацией достижения, готовностью к изменениям и трудностям.
2. При планировании событий (брак, поступление в институт и т. д.) оказывается значительно элиминирован образ будущего "Я", возможность изменения "Я". Наиболее оптимальным оказывается проблемное планирование, при котором учитываются жизненные и личностные ресурсы. (В этом, в частности, виден аргумент против сторонников изучения жизненного пути только на основе событийного подхода.)
3. У разных типов планирование времени имеет разную направленность:
а) из настоящего в будущее (когда планирование времени сводится к планированию дел и событий); б) из будущего в настоящее (проблемное планирование). Последнее значительно усиливает личностную рефлексию, укрепляет позицию "Я" в настоящем.
4. Присущая субъекту, т. е. внутренняя детерминация времени связана с а) проблемным планированием, осознанием будущих проблем; б) планированием времени, имеющим вектор из будущего в настоящее; в) связью разрешения возможных проблем с образом "Я" в будущем, его возможностями. Планирование времени в контексте соотношения прошлого, настоящего и будущего выступает как функция личности, овладевающей своим временем, как способ этого овладения, удовлетворенностьнеудовлетворенность как ведущее личностное противоречие, как готовность сохранить принципиальную верность себе при изменении будущих обстоятельств и вместе с тем способность к совершенствованию себя, своей жизни, своей деятельности.
В свою очередь, планирование времени будущего выступает как личностное опосредование связи настоящего и будущего, которая иногда представляется автоматической. Изучение старшеклассников (В. Ф. Серенкова) показало, что в силу проблематичности поступления их в институт между настоящим и будущим возникает своеобразная психологически трудно преодолимая "полоса неопределенности", которая требует особых личностных усилий моти-вационных, эмоциональных, деятельностных, чтобы "протянуть
нить" из настоящего в будущее. Таким образом, планирование будущего иногда имеет вектор от настоящего к будущему, а иногда, напротив, от будущего к настоящему, способствуя его рефлексии, своеобразному укоренению позиции в настоящем ради гарантирования будущего.

Содержание раздела