дополнительно по теме здесь         d9e5a92d

Интернациональное братство


М.Бакунин также был одним из идеологов народничества. Но одновременно яростно пропагандировал анархизм, бунтарские методы революционной борьбы, выступал за ликвидацию государства. Был постоянным оппонентом Маркса и его теории диктатуры пролетариата и централизма будущего общества. “Кто с нами, славянами, писал Бакунин, тот на верной дороге. Наша натура проста и велика, нам не подходит расслабленное и разжиженное, чем пичкает мир одряхлевшая, старая Европа. Мы обладаем внутренней полнотой и призваны перелить её, как свежие весенние соки, в жилы окоченелой европейской жизни”28. В 1864-1865 гг. он организовал международное тайное революционное общество “Интернациональ-ное братство”, в 1868 г. “Альянс социалистической демократии”.

Главным делом жизни Бакунина были мобилизация всех возможных революционных сил, противостоящих европейской реакции, формирование федерально-безгосударственной организации общества. Он полагал, что основой человеческого бытия должна стать автономная коммуна, а экономическое и политическое устройство общества нужно базировать на принципах свободной ассоциации и федерации. Государственную организацию общества он считал противоречащей законам природы и верил в “боевой, бунтовский” путь русского народа.

Не следует забывать и о “нигилистическом” культурном бунте, выразившемся в создании целой критической литературы в лице В.Белинского, Д.Писарева и др., направленной против самодержавия и существовавших в то время общественных порядков и призывавшей к яростной борьбе. Образ “нигилиста”, столь удачно нарисованный И.Тургеневым, стал формировать сначала образ народника, а потом эсера и большевика-террориста, ненавидевшего современные ему общество и окружающие его нормы и порядки.

С.Нечаев вступил на революционный путь на волне, вызванной убийством царя Александра II и последовавшим за ним террором. Еще при жизни стал легендой, многие его сторонники находились под гипнозом его личности, убеждённости и демонизма. Он породил понятие “нечаевщины” особого пути революционного движения в России, связанного с разгулом “российского якобинства”, доведённого до фанатизма, когда цель оправдывает любые средства во имя свержения царизма оплота тирании. Сам Нечаев воплощал в себе черты полного самоотречения и самопожертвования в интересах “дела”. Нечаева многие обвиняли в бланкизме, т.е. кружковщине, сектантстве и заговорществе. Нечаев организатор тайного общества “Народная расправа”, в 1869 г. убил по подозрению в предательстве студента И.Иванова и бежал за границу. Ф.Достоевский в “Бесах” изобразил этот эпизод и нарисовал образ экстремиста Шигалева, шатающегося от безграничной свободы к безграничному деспотизму. Достоевский однозначно выразил своё резко отрицательное отношение к “шигаливщине”, бунтарям-революционерам, попирающим правовые и нравственные нормы “поганого общества”. Он считал, что общество вполне вправе этому противостоять и решать свои проблемы иным путём.

Соратники Нечаева составили свод правил и программу революционных действий, получивших название “нечаевского катехизиса”. Уже тогда были провозглашены преступные тезисы о том, что нравственно все то, что способствует торжеству революции, и безнравственно всё то, что этому мешает, или совсем уж недавнее: “кто не с нами, тот против нас”. В “катехизисе” говорилось, что “он (революционер В.К.) не признаёт общественное мнение. Он презирает и ненавидит во всех её проявлениях и побуждениях нынешнюю общественную нравственность… он не революционер, если ему чего-либо жаль в этом мире”29. Считалось, что революционер находится вне общества, “работает” на его уничтожение и имеет полное право на насилие. Многие видели в Нечаеве будущие черты Л.Троцкого.

Несколько в стороне от Нечаева выступал П.Лавров, делавший акцент не на профессионалов и революционеров-суперменов, а на хождение в народ, на подготовку революции путём разъяснительной работы с народом. Эффект оказался громадным: начиная с весны 1874 г. тысячи молодых юношей и девушек пошли в народ, разъясняя ему суть тирании, его прав и свобод, а также идеи утопического социализма. Это был особый тип мессионерства, которое натолкнулось не только на пассивность и безграмотность широких народных масс, но и на сопротивление властей, сопровождавшееся массой арестов и судебных процессов. Последние, в свою очередь, вызвали встречную волну террора со стороны революционеров, мстивших за своих товарищей. Лавров стал любимцем молодежи, в отличие от Герцена и Чернышевского, он не делал ставку на крестьянскую общину и призывал сам народ осуществить необходимые преобразования. В этом он находил поддержку у Герцена и Бакунина, с которыми тесно сотрудничал, находясь в эмиграции.



В то же время в России все более становилось ясным, что для настоящей революции требуется организация. Сам Лавров говорил о необходимости создания политической народной партии.

П.Ткачёв, учитывая опыт Лаврова, стал духовным наследником Нечаева и других народников, связующим звеном между Чернышевским и Лениным и, как считает Т.Самуэли, прямым предшественником и вдохновителем В.Ленина. Это был мощный и оригинальный мыслитель, создавший своего рода смесь между якобинством, народничеством и марксизмом. Ткачёв стал одной из центральных фигур революционных брожений в России 70-80 годов прошлого века.

Как и Чернышевский, он верил в крестьянскую общину, в особый некапиталистический путь для России, но не разделял взглядов Лаврова, считая, что они лишь замедляют революционный процесс в России. Лавров же обвинял Ткачёва в “нечаявщине”.

Опираясь на Маркса и Нечаева, Ткачёв создал свою теорию революции применительно к России. Она включала в себя следующие три пункта:

1. Любая революция совершается не большинством, а меньшинством народа (именно меньшинство быстрее и лучше осознаёт потребности всего народа).

2. Чем скорее идёт процесс борьбы, тем лучше для революции. Он считал, что Россия развивается по тем же законам, что и Европа, где уже давно нет революционной ситуации. Община разваливается, крестьянство расслаивается, промышленность бурно развивается, и революция должна свершиться в ближайшие 10-20 лет, пока капитализм окончательно не обосновался в России, ибо рабочему классу легче иметь дело с политической силой царизма, чем с силой крупного капитала.

3. Необходимо создать революционную партию, за границей она должна иметь свой журнал в эмиграции, который будет помогать партии и революционному процессу. Партия же должна быть конспиративной, хорошо организованной. Именно в недозрелой России такой партии легче убедить народ в преимуществах коллективной собственности.

В отличие от своих предшественников, Ткачёв пришёл к выводу о необходимости захвата власти революционерами с целью осуществления своих общественных идеалов с помощью этой власти, т.е. “по приказанию начальства”, как потом скажет Г.В.Плеханов.

Через 30 лет Ленин в работе “Что делать?” будет развивать подобные же мысли и программные положения. Готовя со своими соратниками большевистский переворот в России, он во многом отошёл от теории революции К.Маркса и опирался на российские революционные традиции. Как уже упоминалось, Маркс никогда не говорил о социалистической революции в какой-либо одной, тем более недостаточно развитой стране. Наоборот, он говорил о революции в нескольких развитых странах одновременно.

Вообще в развитии народничества в России можно отметить два этапа: 1) 60-80 гг. прошлого века, когда развивалось революционное народничество, требовавшее радикальных действий; 2) со второй половины 80-х гг. до конца века, когда в народническом движении стали преобладать не революционные, а либеральные течения.

Российское народничество вобрало в себя ярких и талантливых представителей русской интеллигенции, которые отражали всё растущее недовольство в народе самодержавием и сложившимися общественными порядками. Но, к счастью, как ни звали народники Русь к топору, никакой революции на протяжении всего XIX в. у нас не произошло. Произошли лишь смута, террор, укрепилось нетерпение революционеров, которые в начале 20 в. все же привели к революции.

В условиях крепостничества народ вообще не принимал тот общественно-сословный дворянско-помещичий строй, который сложился в России уже в XVIII в., в нём постоянно зрело вековое чувство обиды и протеста. А русская интеллигенция глубоко народное, чисто российское, глубинное явление, стала авангардом в борьбе за социалистическую идею, в том числе и методами насильственной революционной борьбы и таким образом взяла на себя ответственность за бунт и смуту, которые стали чуть ли не постоянно действующими факторами во внутриполитической жизни страны.

При этом не следует думать, что народ понимал, что такое социализм или коммунизм. Народ хотел не социализма, а просто дележа богатств, накопленных дворянством, помещиками и буржуазией. А социалистическая идея давала лишь идеологическое обоснование и санкцию к этому дележу. Потом, когда революция свершится, народ испытает огромное разочарование и пустоту. Возврат же к нормальному общественному бытию станет затяжным и болезненным.



Содержание раздела