d9e5a92d

Бакунин написал о Марксе следующее


То, что мы получили в конце концов сталинизм, брежневизм, неудавшуюся перестройку и неудающуюся до сих пор трансформацию к рынку и демократии всё это страшная и роковая цена за слепую приверженность марксистской утопии.

Абсолютно прав наш российский философ А.Ципко, который пишет: “… Наша многолетняя борьба с психологией собственника, за психологию несобственника, была величайшей глупостью, коль скоро уничтожение частной собственности, по сути, обернулось не только разрушением основ экономики, но и основ самой общественной жизни”23. Эта глупость порождена марксизмом, его теорией, а марксизм это реальный и, пожалуй, самый важный источник российского большевизма.

Нельзя не сказать о том, что Маркс отличался неуважением, высокомерием и даже грубостью по отношению не только к своим политическим оппонентам, но и настоящим учёным. Многих крупных экономистов, ставших со временем классиками, он называл “вульгарными экономистами”. Резко и грубо критиковал Маркс русского народника и анархиста, интересного мыслителя М.И.Бакунина. Более того, по его инициативе Бакунин был исключён из I Интернационала на Гаагском конгрессе в 1872 г. Событие это стало одной из серьёзных причин раскола в Международном товариществе рабочих. В своей книге “Государственность и анархизм” М. Бакунин написал о Марксе следующее: “Г. Маркс играл и играет слишком важную роль в социалистическом движении немецкого пролетариата, чтобы можно было обойти эту замечательную личность, не постаравшись изобразить её в нескольких верных чертах.

По происхождению г. Маркс еврей. Он соединяет в себе, можно сказать, все качества и все недостатки этой способной породы. Нервный, как говорят иные, до трусости, он чрезвычайно честолюбив и тщеславен, сварлив, нетерпим и абсолютно, как Иегова, господь Бог его предков и, как он, мстителен до безумия. Нет такой лжи, клеветы, которой бы он не был способен выдумать и распространить против того, кто имел несчастие возбудить его ревность или, что всё равно, его ненависть. И нет такой гнусной интриги, перед которой он остановился бы, если только, по его мнению, впрочем большею частью ошибочному, эта интрига может служить к усилению его положения, его влияния или к распространению его силы. В этом отношении он совершенно политический человек… Редко можно найти человека, который бы так много знал и читал и читал так умно, как г. Маркс. Исключительным предметом его занятий была уже в это время наука экономическая. С особым тщанием изучал он английских экономистов, превосходящих всех других и положительностью познаний, и практическим складом ума, воспитанного на английских экономических фактах, и строгою критикою, и добросовестною смелостью выводов… Но что замечательнее всего и в чём разумеется г. Маркс никогда не признавался, это то, что в отношении политическом г. Маркс прямой ученик Луи Блана … Впрочем эта странность объясняется просто: риторик француз, как буржуазный политик и как отъявленный поклонник Робеспьера, и учёный немец, в своем тройном качестве гегельянца, еврея и немца, оба отчаянные государственники и оба проповедуют государственный коммунизм, с той только разницею, что один вместо аргументов довольствуется риторическими декламациями, а другой, как приличествует учёному и тяжеловесному немцу, обстанавливает этот, равно им любезный принцип, всеми ухищрениями гегелевской диалектики и всем богатством своих многосторонних познаний”24. И ещё: “По воспитанию и по натуре он (К.Маркс В.К.) якобинец и его любимая мечта политическая диктатура”25. Нетрудно вспомнить, что дела последователей Маркса полностью подтвердили эти оценки.

М.Бакунин указывает и на противоречие в марксистской теории о диктатуре пролетариата и освобождении рабочих. При диктатуре меньшинства страданий у большинства не убавится, считает он. Более того, все разговоры марксистов о народном государстве представляют собой “ложь, за которою кроется деспотизм управляющего меньшинства”26. Совсем неплохое предвидение.

Тем не менее в целом Маркса и Энгельса можно считать трагическими фигурами. При их жизни их идеи пролетарской революции и строительства коммунистического общества нигде не подтвердились на практике. После их смерти они прочно воплотились в жизнь только в России, затем через 30 и более лет в ряде других стран, но к концу ХХ в. эти страны, за исключением КНР, КНДР и Кубы, также отказались от идеалов коммунизма. Коммунистические партии в большинстве постсоциалистических стран либо переродились в социал-демократические западного образца, либо перешли в оппозицию с надеждой вновь завоевать государственную власть. Но эти надежды вряд ли будут реализованы на практике, ибо большинство населения этих стран отдает себе отчёт во всех бедах, которые оно пережило, когда коммунисты были у власти.



Итак, марксистское экономическое учение чисто умозрительное, утопическое учение, восходящее своими корнями к таким утопистам, как Сен-Симон, Фурье, Оуэн, Кампанелла. Главная сторона этого учения не создание, а разрушение. Такие практики, как Ленин, Троцкий и Сталин, воплощавшие это учение в жизнь в нашей стране, не создали адекватной альтернативы рыночной экономике, не сформировали хозяйство, основанное на активной внутренней мотивации к прогрессу, даже к переменам вообще. А ведь разные хозяйственные системы, разные общества отличаются между собой прежде всего механизмами мотивации к труду. Эти механизмы формируются на базе собственности, характера общественного устройства и принятого законодательства, поддерживаемого всем обществом.

Таким образом, приходится констатировать, что марксизм не создал ни в теории, ни на практике надёжную новую хозяйственную систему, способную выдержать соревнование с рыночной системой, предпринимательством и демократией.



Б. Народничество


Внутренняя социально-экономическая и политическая ситуация в России после реформы 1861 г. послужила той питательной средой, в которой сформировались конкретные революционные течения. Идейная база этих течений создавалась на почве работ Герцена и Чернышевского, Бакунина и Нечаева, Лаврова и Ткачёва, а также Плеханова27.

Но если быть более точным, то российская общественная мысль впервые “заболела” социализмом намного раньше, а именно: после выступления декабристов в 1825 г. Именно они “разбудили” (выражение Ленина) не только Герцена, но и значительную часть дворянской и разночинной интеллигенции, весьма обострённо воспринимавшей социальные проблемы и болезни своей страны. У российской интеллигенции образовался своего рода комплекс вины перед своим народом, который породил не только просветительский, но и революционный российский социализм, напрямую связанный с террором.

К счастью, другая часть российской интеллигенции разглядела в этом революционном романтизме и фанатизме “во благо народа” проявление неразумной “бесовщины” и встала на путь серьезных научных размышлений о природе российского общества и нормальных перспектив его развития в процессе социально-экономических реформ, становления демократии и гражданского общества, как это объективно происходило на Западе. Но перевес, пожалуй, был на стороне первых.

А.Герцен, вышедший из кружков московских социалистов в молодости, находясь в России, был западником, а уехав заграницу и не приняв Запада, стал славянофилом, известен как идеолог “крестьянского социализма”, как один из основоположников народничества. Он считал российскую действительность того времени наилучшим образом подготовленной для социального возрождения страны. В газете “Колокол” он резко обличал самодержавие и крепостничество, требовал освобождения крестьян с наделением их землей и верил в самобытность России, в её светлое будущее, особую судьбу на базе развития крестьянской общины. Герцен считал, что благодаря общинным традициям именно России легче перейти к социализму на основе общественной собственности, чем эгоистическому и частнособственническому Западу. В то же время, в отличие от многих своих последователей-народников, он выступал против революционного террора, диктатуры и централизованной власти и стоял за демократию и свободу личности.

Н.Чернышевский, так же как и Герцен, видел в крестьянской общине особый путь России, путь к социализму, который является магистральным путем для всего человечества, но при этом ратовал за нового человека и его свободу. В то же время он выступал за создание революционной элиты, тайных групп революционеров-профессионалов типа супермена Рахметова, аскетов, готовых на самопожертвование, подчиняющихся строгой дисциплине и не чурающихся террора во имя достижения всеобщего равенства.

Этот тип российского якобинца нам хорошо понятен, ибо детально описан и в художественной литературе. Чернышевский верил в социалистические идеалы-утопии будущего справедливого общества, в объективную обусловленность социализма в России и стал, как и Герцен, идейным вдохновителем революционного движения в России в 60-80-х годах XIX в., т.е. народничества.

Под прямым влиянием Чернышевского в 1866 г. в Московском университете был создан строго законсперированный кружок “бессмертных”, точнее суперменов-смертников (организация называлась “Ад”), девизом которого стал тезис: “цель оправдывает средства”. Цель социальный переворот, средства- террор, цареубийства и пр.



Содержание раздела