d9e5a92d

Наслаждение своим ребенком


С другой стороны, обусловливание поведением самоценности, возбуждает всеобъемлющие и продолжительные чувства неадекватности. а также страх вовлечения в такие ситуации, в которых они имеют обширную демонстрацию своих внутренне присущих неадекватностей. Мы хотим еще и еще раз повторить, что модель, которую мы здесь описываем, как выводы, лежащую в основе приемлемого воспитания развития ребенка, ни предотвращает, ни очерняет таких неприятных реакций, как быть сердитым, обиженным и разочарованным, или таких способов поведения, как шлепки и лишения. В нашем опыте, такие реакции попадают в границы воспитания, ПРИ УСЛОВИИ, что такие реакции выражаются и такие способы поведения применяются в том случае, если они обеспечивают вашего ребенка информацией и ощущениями, которые направлены на то, чтобы помочь им продвигаться к компетентности в отдельной ситуации; И что это сделано способом, который исполнение, если не поддерживает личность ребенка ("Я личность, заслуживающая доверия," в противоположность "Я личность, не заслуживающая доверия") и самоценности ("Я хороший", в противоположность "Я плохой").
Внутренние процессы, которые мы обсудили выше, как приемлемые, естественно ведут к обоим результатам, которые мы только что описали. В первую очередь вас естественно потянет к рассуждению, что необходимо сделать для вашего ребенка возможными результаты, какие вы и он или она хотите.

Это основано на внутренних процессах, наиболее касающихся будущего благополучия, критерия ОБУЧЕНИЯ, выбора реакции, гибкости в учете широкого ряда целей (целей различных уровней конкретности), и отношения причины-следствия от-настоящего-к-будущему (то есть, нынешние поведения, которые порождают все важные будущие результаты). Это помещает ситуацию в приемлемый мир поведения, и выводит из сферы внутренне присущей слабости или недостатков.

Иными словами, это больше предмет не того, быть хорошим или плохим мальчиком, или заслуживающей или не заслуживающей доверия девочкой, а определения того, какого рода ощущения, возможно, приведут этого ребенка к овладению приемлемым общественным, личным, академическим и физическим навыкам.
НАСЛАЖДЕНИЕ СВОИМ РЕБЕНКОМ
Как мы отметили в самом начале этой главы, изменение и рост являются двумя наиболее определяющими характеристиками детей. Между защитой их от опасности, воспитанием их постоянно развивающихся эмоций, тел и интеллекта, и обеспечением их, по-видимому, постоянной потребности в еде, одежде, книжках-раскрасках и школьной форме, держаться наравне с этими изменениями очень похоже для их родителей на работу с полной занятостью. А награда за наши двадцатиоднолетние (как минимум) усилия ? Ну, их много.

Хотя некоторые родители относятся к воспитанию детей, как к чистой характеристике долга, для других является удовлетворением видеть своих детей в безопасности в поисках своей независимой жизни. Для других дети обеспечивают их жизнь чувством значимости, или ощущением бессмертия. Для многих родителей то, как дети определяют себя в школе, на свиданиях, в женитьбе, на работе, прямо отражается на родительских чувствах законченности и самоценности.

К сожалению, большинство видов наград за воспитание детей, которые мы только что перечислили, приходят, и ими наслаждаются, только по прошествии долгого пути и времени (экзамены, женитьба, первая работа, совершеннолетие, и так далее). Пит Сигер, певец народных песен, имеет другую точку зрения, говоря, что родители "делают это за наивысшую плату -- поцелуй!" Добродетель в делании этого за поцелуи является чем-то таким, чем вы можете наслаждаться ежедневно в течение этого двадцати одного года (и больше).
"Смотри, папа! Я написала свое имя!" Сьюзен гордо протянула клочок бумаги. Мел, ее отец, был воодушевлен тем, чтобы научить Сьюзен писать. Он ожидал, что она теперь продвинется вперед дальше, чем казалось, поэтому в предвкушении великих событий он взял из рук пятилетней дочери листок и проверил, что она написала: ЗУЗАН.

Мел ничего не мог с собой поделать -- он был разочарован. "Когда ты научишься правильно писать буквы ?" поинтересовался он. Он вернул Сьюзен листок и отошел.


Мел ХОТЕЛ насладиться триумфом дочери. Однако, вместо реагирования на прогресс, которого она добилась, он отреагировал на прогресс, какого бы он хотел, чтобы она добилась. То есть, сравнения, которые он делает, находятся между ее нынешними способностями к письму и его представлениями о том, какими ее нынешние способности к письму могли бы быть, и будут. Значит, оценки, какие он делает, касаются настоящего, но они сделаны в отношении будущих возможностей/вероятностей, которым Сьюзен пока не отвечает.

Он прикладывает эти будущие возможности к настоящему, и не может быть иным, кроме как разочарованным. Результат его ожиданий, что будущее окажется в настоящем, является для Сьюзен обесценением ее достижения, а для Мела -- упущенной возможностью присоединиться к ней в получении удовольствия от этого достижения.
Как указывалось выше, в дополнение к его оценкам, основанным на будущих возможностях, осуществления которых в настоящем он ожидает, вид реакции Мела обычно вовлекает и оценки, базирующиеся на относительно детализованном уровне конкретности. В этом, например, состоит различие между размышлением о прогрессе в том, чтобы ПРАВИЛЬНО писать буквы или ЛУЧШЕ писать буквы.

Оба могут восприниматься, как показатели прогресса, но правильно писать буквы значительно более конкретизировано, чем лучше писать буквы, и, таким образом, НЕ ТАК ЛЕГКО УДОВЛЕТВОРЯЕТСЯ. Шкала поведения Сьюзен, которая удовлетворит такое подробное и конкретное представление прогресса (т.е. правильно), является очень узкой, в то время, как значительно более широкое, предлагаемое более общим ПРАВИЛЬНЕЕ, обеспечивает возможности для значительно большего числа способов для демонстрации прогрессирующих навыков, и, соответственно, много больше возможностей порадоваться за достижения ребенка.
Взаимообмен Мела со своей дочерью мог бы стать одним из моментов удовлетворения и удовольствия, если бы он оценил ее нынешнее достижение скорее в свете ее ПРОШЛОГО, нежели будущего. Написание своего собственного имени было для Сьюзен чем-то, чего она никогда раньше не делала. Сравнение того, что она может делать сейчас, с тем, что она была способна делать вчера, выявляет прогресс, которым может наслаждаться Мел.

В сравнении с прошлогодними каракулями, сегодняшние буквы, наоборот, являются столь же поразительными, сколь и забавными.
По контрасту, поразмыслите над реакцией учительницы, которая рассказала нам о родительнице, которая пришла проконсультироваться с ней по поводу своей пятилетней дочери. Выслушав десятиминутную - в присутствии маленькой девочи - жалобу этой женщины по поводу того, что ее дочь не достигла того уровня, которого, по мысли матери, она могла бы достичь, учительница сочла, что с нее хватит.

Она прервала тираду и сказала, "За последние пять лет, ваша дочь научилась ходить, бегать, прыгать, зашнуровывать туфли, чертить, рисовать, раскрашивать, конструировать предметы, обходиться с другими, бороться и мириться с другими, самостоятельно есть и одеваться, пользоваться туалетом, ездить на велосипеде, считать, абстрактно мыслить, осваивает примитивную логику, распознает числа и буквы алфавита, читает много слов И учится бегло говорить на языке. А теперь, чему научились ВЫ за последние пять лет ?
Очевидный контраст между учительницей и Мелом состоит в том, что в то время, как оба делают в настоящем оценки, касающиеся прогресса (оценки того, что ребенок способен делать СЕЙЧАС), учитель делает эти оценки с учетом ПРОШЛОГО, в то время, как оценки Мела сделаны с учетом будущего. Но другим существенным различием является то, что учительница способна варьировать шкалу и степень конкретности ощущений, которые она использует для удовлетворения своим критериям (например, мыслить абстрактно, распознавать числа), что делает возможным реагировать на всевозможные достижения ее учеников как на примеры прогресса, что является источником радости для них обоих.

Однако, отмечать то, какого прогресса достигли ваши дети, является не единственным способом наслаждения ими.
В семнадцать лет Дэвид чувствовал себя уверенным в себе и отвечающим за себя. Вообще-то, он уже чувствовал это пару лет, но, после окончания средней школы и отъезда в колледж по соседству, эти чувства стали теперь особенно сильны. Дэвид был как раз на пути к себе в комнату наверху, когда его отец, Нед, остановил его. Дэвид внутренне зарычал; он уже проходил через это раньше и уже знал, что сейчас произойдет.

Его отец начал сразу о том, какую ошибку совершил Дэвид при выборе колледжа. Дэвид сдерживался в течение пяти минут. Вдруг, с него стало довольно. Он сердито крикнул своему отец: "Это не твое чертово дело" и затопал наверх. Еще до того, как он добрался до своей спальни, безмерность того, что он только что сделал, уже утонула у него в животе, как проглоченное пушечное ядро.

Прежде он никогда не разговаривал с отцом подобным образом.



Содержание раздела