Что бы это могла быть за сцена?

Может быть, о чем-то совсем другом. Что бы это могла быть за сцена?
Дайте себе возможность, чтобы какая-нибудь сцена всплыла без какого бы то ни было контроля...
Я готовлю ситуацию, в которой клиент мог бы отпустить себя, ситуацию, в которой что придет в голову, то и придет. Мы пытаемся от картинки, которую сами вызвали и в каком-то смысле к ней привязались, перейти к спонтанному потоку чувственных, зрительных, слуховых ассоциаций.
И сейчас мы готовимся к этой возможной спонтанности и к удовольствию от потока образов.
(Павел закрывает глаза.)
Павел: Ощущение полета... легкости... (Открыв глаза и снова их зажмурив.)
Терапевт: Что пришло вам в голову?
Павел: А я просто описываю то, что было реально... (После паузы.) Когда садишься в воду, закрываешь глаза ощущение легкости такое, будто взлетаешь над лесом... (От фразы до фразы погружается в воспоминания, закрывает глаза.) В сторону побережья тебя как бы несет ветер... Дальше... это обычно не очень долго продолжалось, потому что через какое-то время я просто начинал замерзать... (Улыбается.)
Терапевт: Хорошо. А теперь представьте, что вы выходите на берег, согреваетесь, переодеваетесь в сухое, садитесь...
И к вам опять приходит какая-то ситуация, совершенно не связанная с этим неожиданная, может быть, даже контрастная...
Павел (помолчав с закрытыми глазами): Когда я вылез из озера, отряхнулся, сел, какую-то еду вытащил, жую и вспоминаю, как даю подписку о неразглашении в Первом отделе... (Смех.) Сижу в этот момент в Германии и думаю, как же давно это было... и что бы происходило с сотрудником Первого отдела, если бы он меня видел сейчас... (Не без злорадства улыбается.)
Терапевт: Может, он жует что-нибудь на соседнем озере? (Общий смех.)
Павел (пожимает плечами, улыбаясь): Не знаю. Вот это мне в голову не приходило.
Терапевт: Это образ, который касается другой жизни?
Павел: Да, это фактически так и воспринималось. (Опять закусывает губу.)
Терапевт: Вы любите вспоминать другую жизнь?
Вопрос про “другую жизнь”, как легко понять, двусмысленный. “Другая жизнь” это жизнь в мечтах, построение планов, может быть, какая-то тайная жизнь, одна из прошлых жизней. Предполагается, что “другая жизнь” разрешена, и ее существование отмечено знаком “плюс”.
Этот вопрос дает свободу воображению и позволяет перейти к “построению замка в голове”.
Павел (после паузы): Только при определенных ассоциациях.
Терапевт: Вы можете представить себе две ситуации: одну конкретную, но типичную, из своей сегодняшней жизни; а другую из прошлой жизни? Вспомнили одну ситуацию, расслабились и бросили ее...
Вспомнили другую, расслабились, насытились ею бросили и вспомнили опять первую... И так пару раз походите из одной в другую... Причем, вспоминая не что-нибудь значимое а “букет” ассоциаций; любые, которые в голову приходят: что было видно, что слышно, что чувствовалось...
Почувствуйте насыщение в одной ситуации... вдохните-выдохните, закрепите для себя каким-то маленьким, никому не видным движением... Выйдите в другую ситуацию...
Опять попробуйте пожить там... И вернитесь в первую...
В таких случаях происходит своего рода “сеанс в сеансе”. Очень важно помочь человеку думать скорее образами, чем словами, избавиться от идущего внутри словесного диалога.
Это вполне самостоятельное действо: готовится, “разогревается” возможность движения в образном пространстве, и человек начинает сам в этом пространстве как-то двигаться, невольно опираясь на безопасные рамки. И такое “ныряние” и “выныривание” в ответ на вопрос, во-первых, опирается на четкую рамку, а во-вторых, оно уже подготовлено раскачиванием между “говорю об этом” и “вижу это”.
Павел (какое-то время молчит, подняв глаза и подперев голову рукой. Потом прикрывает глаза.
Дергает губой и подбородком. Лицо его расплывается в улыбке.) Они какие-то больно уж меркантильные...
Терапевт: Очень хорошо. Значит, близки к жизни...

Павел (лукаво улыбаясь): Когда я еще в “ящике” работал, то всю плановую работу делал в течение недели. Я написал отчет, больше мне ничего делать не хотелось: инициатива наказуема. Это я понял, когда меня разок премии лишили.

И вот я сидел и пил чай, и вдруг пришла мне грешная мысль: а сколько мне государство приплачивает за эту кружку чая?
Потом сколько за год и т.д. И вот сижу я за столом, в халате, считаю...
Рядом кружка чая стоит, я отхлебываю и радуюсь: вот отхлебываю, а мне за это 5 копеек дают... И чем больше отхлебываю, тем больше радуюсь... (Смех.) Вторая ситуация подобная, но уже год 91-й.
Сижу я у себя в конторе. А у нас женщина работала, которая нас кормила. Она стучится, я совершенно ничего не слышу.
Она тяжело вздыхает и закрывает дверь. Через какое-то время опять стучится: ну, как? Я машу рукой: потом, некогда.
Она опять вздыхает и уходит. И так до вечера ничего не ел... (Чуть помолчав, вскидывает руку, словно говоря: “Ну вот...”)
У этого жеста уже два адресата: он сначала обращен к самому себе и только потом к терапевту. Он свидетельствует о том, что уже идет внутренний диалог, клиент задает себе вопросы и на них получает ответы. А терапевт находится на втором плане.

И это расслоение ситуации на два плана довольно важно.
Клиент уже не “проскакивает” чувства, а находится в “поле” их непосредственного переживания.
Терапевт: Давайте попробуем пофантазировать: почему вы вспомнили именно эти две ситуации?
Павел (глубоко вздыхает, погрузившись в себя): Видимо, это было инициировано вашими словами о двух разных жизнях...
Терапевт: А что в них отразилось, в чем разница между этими двумя жизнями?
На такой вопрос клиенту приходится отвечать, и при ответе он как бы теряет свою четкость, артикулированность. У него границы при ответе на каждый предыдущий вопрос очень хорошо устанавливаются, но при этом он держит себя в четко обозначенных рамках. Сейчас мы создали новые рамки, в которых есть место для воображения, и теперь наша задача немножко нарушить четкость, вызвать сноподобность.
Реальность “картинки” начала расслаиваться, потеряла свою однозначность.
Павел: В подходе, в том числе и меркантильном. Когда работаешь “на дядю”, а дяде твоя работа не очень нужна соответственно и работаешь...
А когда сам на себя это уже другой подход. (Покусывает губы, терапевт произносит “Угу” и повторяет движение его губ. Терапевт и клиент сидят в зеркальных позах.)
Терапевт: Может быть, это странный вопрос, но давайте представим себе, что вы курите в первой ситуации и курите во второй ситуации. Давайте представим себе ваши отношения с сигаретой.
Павел (пошлепав губами): В первой ситуации я курил меньше, но это был ритуал: люди выходили... курили долго... со вкусом... А в другое время это все как-то в “фоновом режиме” шло: куришь и куришь, как автоматическое действие...
Терапевт: А вот если бы вы хотели меньше курить, то каким другим автоматическим действием вы могли бы его заменить?
Павел: Нюханьем... сигаретки...
Терапевт: Угу. А почему обязательно сигаретки?
Павел (как будто даже удивленно, слегка откинувшись): А потому, что я не хочу бросать курить только понизить число сигарет. А запах табака мне нравится. Но не табачного дыма, а именно свежего табака. (Поднимает кверху глаза.)
Терапевт: Вы что-нибудь собирали в жизни? Коллекционировали?
Павел: Бабочек...
Терапевт: А если бы вы что-то коллекционировали сейчас, то что бы это было?
Павел (вздыхает, улыбается, подергивает губами): Я думаю, поздравительные открытки...
Терапевт: А вы могли бы коллекционировать запахи?
Павел: Да, наверное. Я очень чувствителен к запахам... Только мне технически непонятно, как это можно делать... (Подпирает голову кулаком, задумывается.)
Терапевт: Это сейчас самое модное дело. (Павел поворачивается и с удивлением смотрит на терапевта. Смех.) А какие бы запахи вы имели в своей коллекции?
Павел (с ехидцей): Лучше пойти понюхать чужую коллекцию. (Смех.)
Терапевт: А какие запахи вы хотели бы там иметь? Расскажите о них.
Павел (задумывается и отвечает медленно, с паузами, подняв глаза кверху): Лилий... орхидей... различных восточных благовоний.
Терапевт: А как, например, насчет сырой земли? Летней или осенней?
Павел (чуть морщится, подергивает губами): Как-то у меня это ассоциируется с копанием окопов в армии... (Смех.)
Терапевт: А как, например, насчет свежеструганых досок?
Павел (кивает, соглашаясь): И запах сена...
Терапевт: Угу. А вы можете различить запах разных деревьев в лесу?
Сосновый запах помните?
Павел: Да. Сосновый от елового отличу.
Терапевт: А какие-нибудь еще лесные запахи?
Павел: Болотный... Запахи земли... Лесной...

Причем в лиственном и хвойном лесу они отличаются...
Землю-то я специально не нюхал, не припомню этого... Запах мха... папоротника...

Содержание раздела