d9e5a92d

О, если б мы не забывали...


Не может ножик перочинный создать перо к перу прижатый, лишь отточить или сломать.
Родитель детям не причина, не программист, а провожатый
в невидимость.
Отец и мать,
как я терзал вас, как терзали и вы меня, судьбу рожая... О, если б мы не забывали, что мы друг друга провожаем.
Не вечность делим, а купе с вагонным хламом сутки, двое, не дольше... Удержать живое цветок в линяющей толпе и затеряться на вокзале.
О, если б мы не забывали...
Вы уходили налегке.
Я провожал вас в невесомость
и понял, что такое совесть.
Цветок,
зажатый в кулаке...
Ответ без вопроса.

...Спрашиваете, что мне добавляет «memento», просите очертить стадии отношения...
Ни в коей мере не исключение только прояснение очевидностей.
Первый детский ужас: «Мама, я тоже когда-нибудь умру?»
Мама не ответила. Наверное, это было правильно. Я должен был справиться с этим сам. Странно, однако, долго еще мне не приходило в голову, что КОГДА-НИБУДЬ и мои родители, и, вероятно, раньше меня... Как почти все дети, я неосознанно разумел, что родители вечны, что они навсегда.

Слабому существу страшней потерять опору, чем самого себя. Если вечны родители или хотя бы один из них, то я-то уж как-нибудь... Нужен, как нужен маленькому человечку Вечный Родитель!
Зачем? Чтобы не допустить в сознание мысль о вечном небытии. Знаю теперь, что маленький человечек в этой наивной нужде пророчески прав.

Вечные Родители живут в нем самом.
В неощущаемой капсуле детской защищенности мы живем долго, покуда можем... Внутреннее бегство это ведь не только от смерти. От любой боли и неудобства, от любви, от труда, от стыда, от ревности, от усилия мысли, от благодарности ото всего.

Наипростейшее дело: внутри себя заслониться, забыть.
Но не всегда так уж просто.
У одних капсула самозащиты толстеет, покрывается плотной коркой; у других истончается, решетится... У третьих исчезает.
Остается открытость.
Только этих последних можно считать духовно родившимися.
Действительно, эта капсула подобна утробе: относительный покой и уют, ограниченность в движениях, полное и, как кажется, счастливое отсутствие сквозняков... Неясные грезы, судорожные подергивания и... Неизбежность изгнания в не слишком жесткие, но достаточно вероятные сроки.
Все кризисы пробные родовые схватки...
Мне повезло увидеть в себе неисключительный случай знание облегчительное. Добрался до стадии, когда при вглядывании в лик смерти не ощущается ни страха, ни отвращения, ни притяжения в общем, никакого гипноза. Жизнь моя радостна, не скрою от вас.
Конечно, я не уверен, что этот человек окажется героем в последнем преддверии, его нельзя к этому обязать. Но уверен, что уточнение срока и способа, чем и является всякий диагноз с серьезным прогнозом и всякая мелочь, именуемая «причиной», к знанию моему ничего существенного не добавит. Не важно, когда сходить, на какой перрон и в каком окне компостировать билет, важно лишь быть по возможности умытым и иметь наготове багаж, не слишком тяжелый. (.)

Болезнь моя заключается совсем в немногом не нахожу смысла жизни. Потому что не понимаю смысл смерти. Это меня мучает почти каждую минуту: бессмысленность...

Каждую минуту знаю, что через определенное время мне придется умереть, и это сознание обреченности моей, дочери, всех людей невыносимо...
Зачем возникает жизнь чтобы потом исчезнуть навсегда?.. Неужели природа, создавшая разум, просто так,
безжалостно, беспрерывно убивает его?.. Непостижимо. Создать невероятное, создать совершенство чтобы потом уничтожить?..
Все люди обречены на смерть, и все об этом знают с начала осознания себя. Если действительно когда-то человек провинился, то разум это самая страшная кара.
Мне говорили, что смысл жизни в детях, в любви, в работе, но ведь в итоге все равно смерть. Я люблю людей (не всех, конечно), можно даже сказать не кривя душой, что по натуре я альтруистка. И вот представьте, вдруг поняла, что могла вообще не родиться. Проклинаю свое рождение.

А в жизни у меня все «благополучно», прекрасный муж, дочь... Иногда думаю, что сойду с ума. Мне всего 26 лет. (.)



А если довериться неизвестности?..
Смерть только факт, требующий изучения. Факт этот слишком велик, чтобы не иметь смысла. А разум еще далеко не совершенство.
Знаете, почему маленькие так расстраиваются и протестуют, когда взрослые велят им ложиться спать?.. Потому что они думают, что спать это уже НАВСЕГДА. Они еще не верят, что снова проснутся. (.)
(Через несколько лет.)

Я пришла к выводу, что глупо отчаиваться на основании своего незнания. Опять стыдно, но уже по-другому...
Вам писала слабая истеричная женщина. У меня было-все и не было счастья из-за того, что я не могла найти, смысла своей жизни. От этого и смерть представлялась концом всего...
Сейчас я многое потеряла (умерла сестра, умерла подруга, оставила любимую работу, чуть не рассталась с мужем, болею). Смысл жизни так и не найден, и смерть не понята, а я счастлива.
Я слишком хотела быть счастливой, и смысл жизни искала только для себя. Я была уверена, что человечество существует только ради своего существования. Дерево, думала я, растет, только чтобы давать тень...
Нет прежнего ужаса перед смертью. Плохо лишь, что многого я не знаю. Не хватает силы принять свою ограниченность. Это, кажется, труднее, чем умереть. (.)
..Лет в 14, ясной ночью, сбежав из дома, под небом, ломившимся от звезд, я вдруг понял, что не смогу умереть, даже если сам этого захочу. Вселенная (так учили нас в школе) бесконечна во времени и пространстве, нигде и никогда не началась и не кончится. А я ее часть, крохотная, но ее.

Покуда есть сумма, есть и слагаемые. А значит, и я всегда был, есть и буду, в том или ином виде сложенный ли, разложенный, никуда не денусь, даже если... Даже если она как-нибудь все же кончится.

Но как же она кончится?.. Куда денутся эти звезды?.. А что за границей, где все кончается?

Пустота?..
Смерть не врет, я это уже понимал, и вот поэтому мне нужна была теория бессмертия. Повезло: поблизости не было психиатра.
Года через полтора увлечение математикой, новый взрыв. Едва не сошел с ума от радости, когда открылось, что я никак не могу существовать в единственном числе, что меня в бесконечном пространстве-времени бесконечное множество, и каждый из бесчисленных моих экземпляров лишь на бесконечно малую величину отличается от другого... Бесконечные двойники, бесконечный ряд, от почти копии до почти антипода. Я умираю, в ту же секунду умирает еще бессчетное количество «я», но зато в тот же миг такое же количество их рождается!.. Нас бесконечно много!..

Что значит смерть, если ты сознаешь себя частицей великого неуничтожимого Целого?..
Грандиозную сию кашу никак не удавалось доварить, но я не хотел сдаваться...

Зачем вам пишу? Не знаю. Захотелось поговорить, причуда, а у меня правило: ни от одной из причуд не отказываться, так что уж потерпите.
Видели ли вы когда-нибудь Любопытного?
Мне 79 лет. Не очень почтенный старец. Не отпустил бороды. Стригу по-спортивному свои два с половиной волоса.

Не сгибаюсь. Это очень просто: сон без подушки, два-три упражнения ежедневно, воображая, что поднимаешься по канату, заброшенному в бесконечность.
Не получаю пенсии, чтобы поменьше есть и побольше работать. Работаю, чтобы не участвовать в общественной старости. Для этого же запретил себе погружаться в былое и думы.

Видели ли вы когда-нибудь старичка, порхающего как мотылек?
Я почтальон. Разношу телеграммы и бандероли, порхаю со своей палочкой, благо один любимый сустав еще не отказывает. Обожаю сломанные лифты.

А раньше я был, кажется, кем-то вроде вас, не помню точно, забыл.
На что ни посмотрю, все интересно и все смешно. «Впал в детство», подумали вы. Может быть. Ничего не знаю. Ничего нет, кроме незначительной практики собственного существования. Кому это нужно?

Мне меньше всех. Маленький опыт внимательного бесстрашия, может быть, что-то значит, но не знаю еще, что ждет меня за порогом, что же там такое, за этой замочной скважиной. Может быть, тоже смешно.
Я давно уже потерял границу между ближним и дальним. Меня, кажется, кое-кто любит, я люблю почти всех, вы догадываетесь, как это утомительно. И я все-таки не такой болван, чтобы не понимать, что вечная жизнь в этом совершеннейшем из миров была бы пыткой, достойной Нобелевской премии по садизму. Глупое любопытство: «а что здесь еще покажут?» мешает уволиться. (Да вдруг окажется, что только в запас.)
Что еще вам сообщить? Личная старость прелестный возраст. Удивительная свобода. Если сохраняешь воображение, можно все себе позволять.

Чем больше немощей и болезней, тем скорее пройдут. Совсем близко предел Тишины. Это и всегда было близко, только отворачивался.

Ну а теперь поворачивают: хватит, хватит валять дурака.
Кстати, простите за любопытство верны ли слухи, что вы померли?
В любом случае эти позывные вас ни к чему не обязывают. (.)
Поздним вечером,
чаще всего поздним вечером, где-нибудь в перелеске,
подальше от запаха человечьего, или где-нибудь на берегу,



Содержание раздела