Микродинамика внушения

Эриксон изобрел ряд других методов для активизации индивидуальных, буквальных и бессознательных ассоциаций на слова, фразы или предложения, скрытые внутри более общего контекста. Оборот, который шокирует, удивляет, мистифицирует, кажется непоследовательным, слишком сложным или непонятным в общем сознательном контексте, всегда, как правило, на мгновение депотенциализирует сознательные установки пациента и активизирует поиск на бессознательном уровне, который должен вывести на поверхность буквальные индивидуальные ассоциации, прежде подавляемые. Когда Эриксон перегружает общий контекст большим количеством слов, фраз или предложений, имеющих общие и индивидуальные ассоциации, эти ассоциации (вставляемые внушения) овладевают бессознательным, пока они, в конечном итоге, не прорываются в поведенческих реакциях, которые сознательный разум теперь регистрирует с чувством удивления. Сознание удивлено, поскольку ему предложена реакция внутри него самого, которую оно не может объяснить.

Реакция потом описывается как произошедшая “сама по себе”, без вмешательства сознательного намерения субъекта; реакция, видимо, была автономной или “гипнотической”.
Аналогия или метафора, так же как и шутки, могут рассматриваться как приемы, дающие мощный эффект при помощи того же самого механизма активизации бессознательных ассоциативных паттернов и тенденций к реакции, которые в сумме вдруг вызывают неожиданные для сознания “новые” данные или поведенческие реакции.
Микродинамика внушения
Сфокусировав внимание пациента вопросом или общим контекстом интересной темы (в идеале о возможностях разобраться с его проблемой), Эриксон вводит ряд методов, рассчитанных на депотенциализацию сознательных установок. Под этим мы не подразумеваем потерю осознания, в том смысле, что человек засыпает; мы не путаем транс с состоянием сна.

В трансе фокусы внимания пациента ограничены до нескольких внутренних реальностей; сознание закреплено и сфокусировано на относительно узких рамках внимания, вместо того чтобы оставаться диффузным на широком поле, как при более типичной ориентации нашего обычного повседневного осознания в реальности (Shor, 1959). Когда сознание закреплено и сфокусировано в таких узких рамках, оно находится в состоянии нестабильного равновесия и может быть относительно легко “депотенциализировано” путем смещения, трансформировано или обойдено.
Эриксон полагает, что целью клинического наведения является фокусирование внимания вовнутрь и изменение некоторых привычных паттернов функционирования человека. Из-за ограниченности систем отсчета пациентов их привычное повседневное сознание не может справиться с какими-то внутренними и/или внешними явлениями, и они признают, что у них есть “проблемы”. Таким образом, депотенциализация повседневного сознания пациентов представляет собой способ депотенциализировать границы их личных ограничений. Это деавтоматизация (Deikman, 1972) привычных способов функционирования человека, при которой диссоциация и многие сопутствующие ей классические гипнотические явления (например, возрастная регрессия, амнезия, сенсорно-перцептивные искажения, каталепсии и т.д.) часто проявляются абсолютно спонтанно (Erickson and Rossi, 1975).

Таким образом, при депотенциализации ограничений, создаваемых обычными паттернами осознания человека, открывается возможность выработки новых комбинаций ассоциаций и навыков мышления, необходимых для творческого решения проблем.
Эриксоновские методы депотенциализации сознательных установок настолько тонко переплетаются с самим процессом наведения и внушения, что они обычно с трудом узнаются, даже когда изучаешь запись того, что он говорил. Для того чтобы ввести их в правильную перспективу, мы обрисовали микродинамику наведения и внушения в таблице 1 таким образом: (1) фиксация внимания; (2) депотенциализация сознательных установок; (3) бессознательный поиск; (4) бессознательные процессы и (5) гипнотическая реакция. Мы также перечислили ряд методов Эриксона для облегчения прохождения каждой стадии. Большая часть этих подходов иллюстрируется в данной книге и более детально обсуждается в других книгах (Erickson and Rossi, 1974; Erickson and Rossi, 1975; Haley, 1967; Rossi, 1973). Хотя в таблице мы обрисовали эти процессы как стадии некоторой последовательности для целей анализа, обычно они функционируют как один синхронизированный процесс.

Для того чтобы показать отличие этих процессов от более широкой динамики наведения и способствующих ей переменных, описанных ранее (Barber and De Moor, 1972), мы обозначаем наш процесс как “микродинамику”. Когда нам удается зафиксировать внимание, мы автоматически сужаем фокус внимания до той степени, при которой обычные системы отсчета человека становятся уязвимы для депотенциализации. В такие моменты на бессознательном уровне происходит автоматический поиск новых ассоциаций, которые могут выстроить более стабильную систему отсчета при помощи суммы бессознательных процессов. Таким образом, существует определенная произвольность порядка и заголовков, под которыми мы обозначаем некоторые методы Эриксона. Он мог с таким же успехом начать с интересного рассказа или каламбура, как и с шока, удивления или формального наведения транса.

Однако как только терапевтом выполнены действия, описанные в первых трех колонках, собственная индивидуальная бессознательная динамика пациента автоматически начинает выполнять действия из двух последних колонок.
Гипнотические формы, перечисленные в 3-й колонке таблицы, это одни из самых интересных подходов Эриксона к вызыванию гипнотического отклика. Все эти подходы рассчитаны на то, чтобы на бессознательном уровне начал осуществляться поиск. Намеки, каламбуры, метафоры, импликации и т.д. обычно не воспринимаются сознанием немедленно. Существует секундная пауза, пока шутка “дойдет”, и отчасти именно это в ней и смешно. В течение этой краткой паузы явно ведется поиск и происходят процессы на бессознательном уровне (колонка 4), которые в конечном итоге дают новые данные сознанию таким образом, что шутка до него доходит.

Все подходы, перечисленные в колонке 3 это коммуникационные приемы, вызывающие поиск новых ассоциациативных комбинаций и мыслительных процессов, которые могут дать сознанию полезные результаты как в повседневной жизни, так и в гипнозе. Гипнотические формы, перечисленные в колонках 2 и 3, также представляют собой суть косвенного подхода Эриксона к внушению.

Изучение этих подходов можно также рассматривать как вклад в науку прагматику: отношения между знаками и пользователями знаков (Watzlawick, Beavin, and Jackson, 1967). Чтобы вызвать гипнотическое поведение, Эриксон полагается больше на умелое использование подобных форм коммуникации, чем на гипервнушаемость per se.
Как отмечалось в первой главе, важно понять: несмотря на то, что Эриксон рассматривает терапевтический транс как особое состояние сознания (ограниченного количества фокусов внимания), он не считает гипервнушаемость неизбежной характеристикой такого транса (Erickson, 1932). То есть, если пациенты переживают транс, это само по себе не значит, что они собираются принять и выполнить прямые внушения терапевта. Это огромное недоразумение, которым объясняются многие неудачи гипнотерапии; оно разочаровало и заставило опустить руки многих клиницистов в прошлом и, возможно, также мешало научным исследованиям гипноза в лабораторных условиях. Терапевтический транс есть особое состояние сознания, которое делает отношения пациент-терапевт более интенсивными и фокусирует внимание пациента на нескольких внутренних реальностях; транс не обеспечивает принятие внушений.

Эриксон полагается на ряд коммуникативных приемов, перечисленных в колонке 3, для того чтобы вызвать, мобилизовать и запустить ассоциативные процессы и мыслительные навыки пациента в определенных направлениях и иногда достичь определенных терапевтических целей. Он уверен, что гипнотическое внушение на самом деле представляет собой процесс вызывания и утилизации собственных психических процессов пациента таким образом, что они оказываются вне обычного спектра контроля его Эго.

Утилизационная теория гипнотического внушения может быть подтверждена, если обнаружится, что другие терапевты и исследователи также могут добиться более надежных результатов, утилизируя любые ассоциации и мыслительные навыки, уже имеющиеся у конкретного пациента, которые можно мобилизовать, расширить, вытеснить или трансформировать для достижения специфических “гипнотических” явлений и терапевтических целей.
В ситуации терапевтического транса успешная утилизация бессознательных процессов приводит к автономной реакции. Пациенты с удивлением обнаруживают, что перед ними новые данные или форма поведения (колонка 5). То же самое происходит и в повседневной жизни каждый раз, когда внимание зафиксировано вопросом, или каким-то удивительным, необычным переживанием, или чем-то еще, что притягивает интерес человека. В такие моменты люди переживают обычный, повседневный транс; они часто смотрят вдаль (направо или налево, в зависимости от того, какое полушарие мозга доминирует) (Baken, 1969; Hilgard and Hilgard, 1975), взгляд у них становится “нездешний” или “пустой”; глаза могут даже закрыться.

Тело, как правило, становится неподвижным (разновидность каталепсии), некоторые рефлексы (например, глотание, дыхание) могут быть подавлены, и на мгновение они, кажется, теряют связь с окружающим миром, пока не завершат свой внутренний бессознательный поиск идеи, реакции или системы координат, которая вернет стабильность их общей ориентации в реальности. Согласно нашей гипотезе, в повседневной жизни сознание находится в состоянии постоянного колебания между постоянной ориентацией в реальности и моментами действия процессов трансовой микродинамики, описанных в табл. 1. Хорошо обученный гипнотерапевт остро чувствует эту динамику и ее поведенческие проявления. Трансовый опыт и гипнотерапия являются просто продолжением и утилизацией этих нормальных психодинамических процессов. Измененные состояния сознания (те, при которых внимание фиксируется, а возникшая в результате узкая система отсчета разбивается и/или трансформируется при помощи наркотиков, сенсорной депривации, медитации, биологической обратной связи или чего бы то ни было еще) следуют в основном одной и той же схеме, но с акцентами на разных стадиях.

Мы можем, таким образом, воспринимать таблицу 1 как общую парадигму для понимания зарождения и микродинамики измененных состояний и их влияния на поведение.

Содержание раздела