d9e5a92d

С точки зрения фиска уж наверняка!

Лишь условно можно говорить о рынке труда в России ХVII века. Об этом свидетельствует история специфического института российской истории посессионных крестьян. Их история начинается за полвека до Петра I, который традиционно считается изобретателем этого института. Инициаторами этого явления, судя по всему, выступили иностранцы. Видимо, не удовлетворившись количеством и качеством свободной рабочей силы, которая к тому же носила сезонный характер, Виниус, Акема и тот же Марселис добились приписки крепостных крестьян к своим мануфактурам*.

Надо отдать должное иностранцам: обрабатывающая промышленность в России XVII века это их заслуга. Сукно, шерстяные ткани, бархат, писчая бумага (получилось-таки!), металлические изделия, стекло и много другое производилось иностранцами на российский рынок.
Но и экспортные статьи во второй половине XVII века тоже немного изменились. Во-первых, пусть и недолго, но в 5060-х годах впервые стал экспортироваться хлеб. Это заслуга исключительно русских купцов. Хлеб вывозился и позже, но существенной роли в экспорте он не играл.

Мощным потоком русский хлеб ринулся за рубеж только с начала XIX века. В 40-х годах XIX века Россия стала главным поставщиком хлеба на европейские рынки. А вот вывоз в Персию русского полотна дело иностранцев. (Естественно, что традиционные экспортные статьи никуда при этом не делись, ассортимент их даже расширился: юфть**, меха, икра, тюленье сало, рыбий клей, лососина, поташ, смола, мачтовый и деловой лес, мед, воск, слюда, ревень, сало, воловьи кожи, лен, льняное семя, пенька чего только нет в России!)
Важно, что и само государство использовало принудительный труд ремесленников и других мастеровых людей. Существовал особый разряд на селения служилые ремесленники, которых набирали принудительно преимущественно для строительных работ.
Вообще-то, государство в самом начале развития российского рынка играло в этом процессе существенную роль. Трудно сейчас сказать положительную или отрицательную для интересов казны, но для развития конкурентной среды явно негативную. Дело в том, что уже со второй половины XVII века государство способствовало монополизации внутреннего рынка. Более того, оно само становилось крупным монополистом.

Неважно, какую именно цель преследовало государство, допустим, что благую. С точки зрения фиска уж наверняка! Но с точки зрения возможного генезиса совершенной конкуренции губительную!

Во второй половине XVII века государство устанавливает собственную монополию на вино, икру, рыбий клей, моржовые клыки, нефть***, шелк, медь и даже ревень****. Уже упоминалось о кратком периоде экспорта хлеба, так вот и хлебный экспорт тоже был монополизирован * Рожков Н. Русская история в сравнительно-историческом освещении. Пг.: Книга, 1922.- Т. 5.- С. 28.
** Юфть хорошо выделанная тонкая и мягкая кожа.
***Нефть в те времена применялась не столько как топливо, сколько как лекарственное средство для наружного применения.
****Заповедные товары, находившиеся в монопольном ведении государя, известны со времен Ивана Грозного. Источники называют хлеб, поташ, пеньку, ревень, шелк-сырец, смольчуг, икру. Лященко П. И. История народного хозяйства СССР.- М.: Госполитиздат, 1956.- Т. 1.- С. 268.
государством*. Одновременно государство, не желая выпускать из-под контроля доходы в сфере торговли, поощряет монопольное положение крупных купцов гостей, чем вызывает недовольство простых купцов и мелких торговцев**. Монополистами могли стать и иностранцы.

Так, в 1663 году вся иностранная почтовая связь была сдана в эксплуатацию немцу Иоганну фон Сведену.
Меркантилистские тенденции хорошо прослеживаются при рассмотрении таможенной политики правительства России. В 1653 году был принят Торговый устав, который позже стал называться Староторговым, чтобы отличить его от Новоторгового 1667 года. Устав 1653 года отменял несколько мелких торговых и проезжих сборов и вводил единую косвенную торговую пошлину: 10 % с продаж и 5 % с покупки товара. Сохранялись и старинные сборы за переправы и мосты.

Новоторговый устав 1667 года, принятый по инициативе выдающегося русского государственного деятеля А. Л. Ордин-Нащокина, был более сложным по своему содержанию. Он был жестко протекционистским, защищающим торговые интересы русских купцов и промышленников. Иностранцам отныне разрешалась только оптовая торговля, да и то в определенных приграничных городах. Розничная торговля ограждалась таким образом от иностранной конкуренции.

Проезд и торговля внутри страны стали возможны для иностранцев лишь с особого разрешения царя и при уплате вдвое увеличенных пошлин. Уплата пошлин должна была производиться только полноценной иностранной валютой, серебряными иоахимсталлерами (ефимками) по принудительному, правительством установленному, курсу.
Знаменательное совпадение: далеко от Москвы, во Франции, Жан Батист Кольбер в том же 1667 году вводит не менее жесткий таможенный тариф. Так что Россия была не одинока в своем протекционизме. Но, слава Богу, таможенные границы во все времена оказывались гораздо более прозрачными, чем об этом думали их созидатели. Представляете, что бы произошло с мировым рынком, если бы все страны огородились друг от друга и потребляли только то, что производили.

Такая внутристрановая натурализация производства, автаркия была невозможна даже для России страны, где, кажется, есть все. Одна из самых сильных сторон рыночных отношений это способность разрушать те человеческие установления, которые противоречат объективным законам рынка.
А. Л. Ордин - Нащекин * Если бросить заинтересованный взгляд на три века вперед (а исторические науки позволяют делать это беспрепятственно), то мы увидим, что все-таки в русском большевизме исконно русского было гораздо больше, чем импортного марксистского.
** В России в XVII XIX веках лишь одна купеческая семья из четырех могла продолжать дело в течение двух поколений и лишь одна из пятнадцати более чем в двух поколениях. Хорос В. Г. Русская история в сравнительном освещении. М.: ЦГО, 1996.- С. 46.

Тем не менее, в краткосрочных периодах меркантилистская политика приносила искомые результаты*: иностранцы, особенно англичане и голландцы, ввозили в страну огромное количество золотых и серебряных денег. С 60-х годов правительство из года в год добивалось положительного торгового баланса.
Высшей точкой развития меркантилистской политики стали годы правления Петра I (16821725).
Петр (после освобождения от опеки Софьи) начинает свою промышленную и торговую политику с того, что приглашает в Россию железных мастеров из Голландии, сто шестьдесят английских и голландских ювелиров, горного инженера и артиллериста де Геннина из Германии (позже построившего Литейный двор в Петербурге), массу иных специалистов, которых он отыскал во время Великого посольства (16971698) за границей. Вера в иностранный разум, часто вполне обоснованная, с тех пор остается характерной особенностью России и ее политиков. Правда, сам Петр предпочитал слушать иностранных специалистов преимущественно в области инженерных, точных, естественных наук.

Он редко обращался за советами к иностранцам в вопросах финансов (известно лишь его увлечение финансовыми проектами Джона Ло* с намерением, к счастью несбывшимся, пригласить его в Россию) и практически никогда, если дело касалось внутренней социально-экономической политики и проблем управления страной. Здесь он проявил себя как новатор, отважный, но бессистемный и поэтому не всегда эффективный. Впрочем, еще надо выяснить критерии эффективности. Петр I с будущим королем Франции Людовиком XV
* Обращаю ваше внимание на слово искомые. В долгосрочном периоде меркантилистские результаты объективно могли ухудшить ситуацию, хотя бы потому, что консервировали отсталость, сдерживая конкуренцию. Но, с другой стороны, трудно найти государство (да вряд ли оно существует), которое не ограждало своих национальных производителей в начальный период развития рыночной экономики. Несколько примеров: придя к власти, Кромвель ввел в 1651 году так называемые Навигационные акты протекционистского характера; Наполеон в 1806 начал континентальную блокаду с протекционистским содержанием; даже США, кичащиеся своим историческим либерализмом, вводили оградительные таможенные тарифы в 1824, 1828, 1861 (это повышение тарифа стало поводом для восстания южных штатов) и 1890 годах. Не говорю уж о Германии, где протекционизм стал официальной политикой Отто фон Бисмарка с 1879 года.

А ведь все эти люди не были неучами, знали, что делали. Хорошо бы иной раз и нашим правителям обращаться к чужому опыту. ** Джон Ло (Law) экономист, финансист, банкир. Первым в Европе ввел в обращение бумажные деньги. Став в 1720 году министром финансов Франции, он допустил чрезмерный выпуск бумажных денег, что в конечном итоге и привело Францию к тяжелому финансовому кризису.

Если мыслить по-царски, то эффективной должна считаться такая политика, которая приводит к росту могущества страны, ее международного авторитета, расширению территории, реализации имперских амбиций. С этой точки зрения политика Петра была вполне эффективна, и потомки, мыслящие в тех же категориях, то есть приверженные духу византизма, должны быть благодарны своему несомненно великому историческому кумиру.
Россия стала самым большим по территории государством мира. Русские армия и флот, насчитывавшие в год смерти Петра (1725) 350 тысяч человек, увенчали себя славой, победив в войне со Швецией. Петр смело ломал традиционные устои старой Руси, твердо намереваясь модернизировать страну. Но его смелость была рассчитана на покорность граждан, он знал, с каким человеческим материалом имел дело.

В свое время М. В. Ломоносов, восхищавшийся деяниями Петра, писал: Посмотрите... на все многоразличные ремесленные искусства и фабрики, ...на разных морях флоты и пристани, отменные гражданские учреждения и строения; посмотрите на сию новую Российскую столицу. Не ясно ли воображаете способность нашего народа, толь много преуспевшего во время, едва большее половину человеческого веку? Многое доступно российскому народу, народу острого понятия, поворотливостью членов, телесною крепостью, склонностью к любопытству, а паче удобностию к послушанию перед прочими превосходному*. Ломоносов уверен, что русский человек выдержит любую реформу, ведь все реформы не более опасны, чем заставить брить бороды, носить немецкое платье, сообщаться обходительством с иноверцами, заставить матрозов** в летние посты есть мясо, уничтожить боярство, патриаршество и стрельцов и вместо них учредить Правительствующий Сенат, Святейший Синод, новое регулярное войско, перенести столицу в пустое место и новый год в другой месяц!



Российский народ гибок!***.
Если формально подойти к проблеме эффективности экономической политики с точки зрения развития производительных сил, то и здесь вроде бы все в порядке. Петр оставил после себя 233 крупных промышленных объекта мануфактурного типа, активное торговое сальдо, возрожденное купечество, насчитывающее почти 112,5 тысяч человек, доходы казны, увеличенные с 3 миллионов рублей в 1701 году до 8,5 миллионов рублей в 1724 году****. Чего же еще!

Ничего, если рассуждать опять-таки по-царски.
А теперь попробуем взглянуть на дела Петровы с точки зрения гражданской, рассудим по-человечески. Крепостной строй при Петре не только не смягчился, а напротив ужесточился. Закрепощены были крестьяне, и, фактически, дворяне, судьба которых теперь полностью зависела от лояльности к государю и от службы на него.

Петр жестко контролировал трудовую деятельность городского населения, введя в городах гильдии для купцов и цехи для ремесленников (1721) в период, когда в Европе они уже разрушались. Царь своеобразно решил проблему рабочей силы для мануфактурной промышленности: в 1721 году он узаконил приписку крепостных крестьян к заводам, приняв указ о посессионных крестьянах. * Ломоносов М. В. Полн. собр. соч. Т. 8. С 809. Насчет любопытства мнение М. В. Ломоносова несколько расходится с мнением А. С. Пушкина, а вот насчет послушания они были солидарны.
** Так в тексте.
***Ломоносов М. В. Полн. собр. соч. Т. 6. С. 396.
****Это не мешало бюджету быть дефицитным. Его преемники вообще не терпели наличия каких бы то ни было вольных людей. В 1729 году Петр II (17271730) издал указ, обязывающий всех вольных гулящих людей немедленно поступить на военную службу или записаться в подушный оклад. Иначе Сибирь*. При преемниках Петра кризис рабочей силы особенно чувствовался на Урале.

Некоторые металлургические предприятия месяцами простаивали из-за отсутствия руды и угля, которых некому было заготовить для действующих домен. Бывали случаи, когда заводы закрывались из-за недостатка рабочих.
При Петре I в три раза увеличилось податное обложение населения.
Буржуазностью в России даже не пахло. Ведь в большинстве случаев и крупные мануфактуры, создаваемые для военных нужд, рождались на свет Божий благодаря усилиям самого царя, а не русских предпринимателей. С самого начала XVIII века Петр стал строить за казенный счет промышленные предприятия и передавать их в частные руки на различных условиях.

Например, в 1702 году Невьянский металлургический завод был просто отдан во владение Демидову в обмен на обязательства поставки в казну черного металла и изделий из него. Петр выдает предпринимателям дешевые или беспроцентные кредиты, выписывает из-за границы за казенный счет материалы и оборудование. Предприниматели палец об палец не ударяли без государственных привилегий, они освобождались от государственной службы и податей, получали государственные заказы и благоприятную таможенную политику.

Петр шел на вопиющие нарушения законности. Желая получить как можно более руд и других полезных ископаемых, в 1700 году он разрешил всем желающим искать руды где угодно, не стесняясь правами землевладельцев.
Крестьянские волнения и восстания не прекращались в период царствования Петра. Правительственный ответ легко предугадать. При Петре чрезвычайно ужесточилось уголовное законодательство: в 1716 году смертная казнь предусматривалась в 73 случаях, включая сопротивление начальству. (По Уложению 1649 года в 60 случаях.)
И наконец главный результат.
Петровские преобразования привели к тому, что население России уменьшилось на 20 %. В некоторых губерниях убыль намного превышала среднероссийскую: в Архангелогородской и Санкт-Петербургской до 40, в Смоленской до 46, в Московской до 24% ... Общий уровень грамотности во времена Петра снизился по сравнению с серединой XVII века1 (всю первую половину XVIII века из-за побегов, голода, болезней, отсутствия медицинского обслуживания и разбоев население продолжало сокращаться).
Приятно рассуждать о мощи и могуществе державы тому, кто не строил город в болотной трясине, не служил солдатом 25 лет, не уходил на заработки для того только, чтобы заплатить подушную подать, не партизанил вместе с Кондратием Булавиным, заведомо зная, что впереди смерть.
Петр Великий сам прекрасно понимал, что большинство преобразований это его преобразования, его инициатива, его методы, но он был полон надежд, что россияне, оставшиеся живыми и здоровыми, * Кровавое законодательство в Англии отличается от рабочего законодательства в России только тем, что было принято и действовало четырьмя веками ранее.
** Ахиезер А. С. Россия: критика исторического опыта. М.: Изд-во ФО СССР, 1991 - Т. 1.- С. 150. будут благодарны ему за них. Петр писал в 1723 году: Не все ль неволею сделано, а уже за многое благодарение слышится, от чего уже плод произошел*.
Я не знаю действительных чувств россиян в следующие после кончины императора десятилетия, но знаю, что реформы, если и не были аннулированы и прерваны в последующие шесть царств, то приостановлены были наверняка. Страна не выдерживала жизни в вздыбленном состоянии. Уже в 1725 году правительство вынуждено было уменьшить подушную подать, в 1727 взимание ее было отсрочено, а в 1728 треть подушной подати вовсе списали ввиду невозможности ее собрать, в 1730 подушная подать была еще раз понижена.

Ввиду неурожая и голода императрица Анна в 1733 году повелела помещикам кормить крестьян и выдать им семена, чтобы предотвратить нищенство и бродяжничество.
Крестьяне долго не могли оправиться от петровских реформ. В годы правления Анны (17301740) недоимки достигли двухгодичного государственного дохода. Это не мешало роскошной жизни двора, поражавшей иностранных послов. С. М. Соловьев отмечал, что дворцовые праздники происходили в государстве чрезвычайно бедном.

Знать была очень небогата: обязанная службою, она, если бы даже хотела и умела, не могла успешно заниматься хозяйственною деятельностию, откуда и неодолимое у многих стремление увеличивать свои скудные доходы служебными же средствами на счет казны, на счет управляемых и подсудимых**. Петровская традиция простоты жизни и умеренности была утрачена. Власть и народ находились теперь на разных полюсах общества.

Разрыв оказался непреодолимым.
В 17271741 годах в бегах числилось 300 тысяч крестьян. Среди терпеливых россиян всегда находились люди, которые избирали такую пассивную форму протеста против гнета***. М. В. Ломоносов, анализируя позже причины побегов, особенно на запад в Польшу, писал:
Побеги бывают более от помещичьих отягощений крестьянам и от солдатских наборов. Он прекрасно видит единственную реакцию правительства на побеги усиление полицейских мер и предлагает другие: Лучше поступить с кротостию. ...Мне кажется, лучше пограничных с Польшей жителей облегчить податьми и снять солдатские наборы, расположив их по всему государству. Более того, он предлагает всевозможными льготами и вольностями привлечь в Россию иммигрантов для заселения обширных пустующих мест****.
Промышленный регресс, начавшийся в 30-х годах, продолжался более века. Правительство не могло справиться с задачей. Анна, пони мая, что с промышленностью что-то надо делать, не смогла придумать ничего умнее, как только ввести должности оберкомиссара и комиссаров для смотрения над фабриками.

Правда, было несколько попыток дать некоторую свободу российским предпринимателям, раз уж нельзя дать денег. В 1727 и 1754 годах в два приема наконец-то были отменены средневековые внутренние поворотные сборы и внутренние таможенные пошлины; в 1727 году отменены также и высокие вывозные пошлины на некоторые виды сырья (пряжу, например), введенные Петром I (однако в 1736 и 1737 годах запреты
* Цит. по: Рынок и реформы в России: исторические и теоретические предпосылки. М.: Мосгорархив, 1995. С. 15.
** Соловьев С. М. История России с древнейших времен. М.: Соцэкгиз, 1963 Кн. 10.- С. 264.
*** Эмиграция в поисках лучшей доли характерное явление кризисных периодов, в том числе и нынешнего.
**** Ломоносов М. В. Поли. собр. соч. Т. 6. С. 401402. на вывоз сырья были возобновлены, ибо воистину правительство не знало, что делать. Метания в экономической политике и некоторые переживания по поводу промышленности и торговли не мешали царицам и двору вести разгульный образ жизни)*. Вольным стал сибирский торг мехами, находившийся в монопольном владении казны.

На следующий год были отменены табачные откупа, свободной стала и торговля солью и слюдой. В 1728 году разрешено свободно заводить металлургические предприятия в Сибири, заводчики к тому же освобождались от налога на прибыль в течение 10 лет. Драгоценными камнями тоже можно было торговать беспошлинно. Только золото и серебро в полном соответствии с ранней меркантилистской традицией запрещалось вывозить за рубеж.

В 1731 году иностранцам разрешили торговать свободно по всей стране.
Не помогало ничего! Правительство попробовало сэкономить на бюджетных расходах: прекратило строить корабли для военно-морского флота, попыталось уменьшить государственный аппарат, распродать некоторые железные и медные казенные заводы и ввести на них вольный найм людей. Когда Василий Никитич Татищев в 1734 году стал заведовать горными заводами Сибирской и Казанской губерний (на смену Геннину), он должен был стараться некоторые работы исправлять вольным наймом, потому что Демидов, у которого нет и четвертой части приписных крестьян против казенных заводов, несмотря на то, отпускает железа вдвое более против казенных заводов**.
Середина века это период аграризации русской экономики и экспорта. В то же время наблюдается рост вотчинной мануфактуры (для собственных нужд аристократии), крестьянской промышленности и торговли, провинциальных и сельских ярмарок***. Говорить, что промышленность вовсе не развивалась, нельзя. Все-таки в 1797 году в стране уже насчитывалось 2322 фабрики со 119 тысячами рабочих (величину предприятий легко себе представить: в среднем на одно предприятие приходилось 50 рабочих).

В промышленных районах до 20 % мужского населения уходило из деревень на заработки в города.
Появились фабрики, принадлежащие выкупившимся на волю крестьянам (многочисленные ивановские фабриканты, Морозовы в Зуеве)***. Но частная инициатива не могла компенсировать потерь от упадка огосударствленного сектора экономики. (И опять невольно хочется сделать сравнение: в Англии именно в середине XVIII века начался промышленный переворот.) И хотя во второй половине века Россия оставалась самой крупной металлургической державой в мире, условий для дальнейшего развития в условиях крепостничества и русского варианта абсолютизма не было. Упадок надвигался неотвратимо: уже в начале XIX века Россия стала снова импортировать чугун.
Кое-какие паллиативы принимались. Петр III (17611762), которого в советской литературе иначе как реакционером не называли, отменил
* Реминисценции с современной ситуацией вполне уместны.
** Соловьев С. М. История России с древнейших времен. М.: Соцэкгиз, 1963. Кн.10.- С. 488489.
*** Рынок и реформы в России: исторические и теоретические предпосылки. М.: Мосгорархив, 1995.- С. 75.
*** Морозовы, Прохоровы, Крестовниковы, Гучковы все были выходцами из крестьян, владевшие мануфактурами, основанными на вольнонаемном труде еще во второй половине XVIII века. посессионное право. Любопытно, что запрет на покупку заводчиками крестьян вызвал волнения работных людей, которые решили, что их вообще освободили от работы на заводах*. Правда, Павел I (17961801) совершил маленькую контрреволюцию сверху**, восстановив посессионное право и раздав 300 тысяч государственных крестьян частным лицам***.
В начале XIX в старые мануфактуры, исчерпав свои возможности и не перейдя в систему машинного производства, стали разлагаться на кустарные промыслы. По техническому оснащению российская мануфактура (исключая металлургию и металлообработку) не очень отличалась от кустарной избы, поэтому такого рода регресс оказался возможным. Патронные гильзы, перчатки, ткани, многое другое, что в недавнем прошлом производили на централизованных мануфактурах, вновь стали производить в избах кустарей.

В стране трудилось около 700 тысяч кустарей.
Мы уже имели случай говорить, что в истории экономики любого периода можно подобрать факты, свидетельствующие о желаемом, если не знать всего их массива. Так вот, на фоне деградации промышленности, удается высветить несколько ярких явлений, например, преобладание вольнонаемного труда в некоторых отраслях промышленности, скажем, в кожевенном, льноткацком и металлообрабатывающем производствах. Или рассказать и о том, что даже на большинстве вотчинных фабрик появилось вознаграждение натурой, а иногда и деньгами. На посессионных фабриках в начале XIX века уже существовала денежная заработная плата.

Можно наконец обнаружить, что в 1805 году на фабрике Осовского в Петербурге был применен первый паровой двигатель (импортный, конечно). * Ахиезер А. С. Россия: критика исторического опыта. М.: Изд-во ФО СССР
** Эйдельман Н. Я. Революция сверху в России. М.: Книга, 1989. С. 7677.
*** Безропотность самих крестьян потрясает. Я представляю, как они разводят руками и говорят что-то вроде ну, что тут поделаешь...
На этом основании можно попытаться найти симптомы продвижения к капиталистической фабрике. Но это будет очень большим преувеличением, ибо все факты не выходили за рамки случайных. Россия оставалась страной традиций и длительного застоя.

Скажем, с 1808 по 1812 годы в Москве возникло 11 частных бумагопрядилен. На этом можно было бы остановиться. Но, увы, общее количество промышленных предприятий в губернии за этот период уменьшилось*, а это уже иная картина.

В 1816 году городское население огромной страны не превышало 8 % (по некоторым оценкам не более 4,5 %)**.
Число предприятий (и рабочих) даже в традиционных отраслях сокращалось. Например, динамика численности сахарных заводов была следующей***:
1804 - 7
1812 - 30
1814 51
1819 - 29
Кстати, эта неблагоприятная динамика, явилась следствием некоторого смягчения таможенного тарифа, введенного М. М. Сперанским в 1816 и 1819 годах. Покровительственный же тариф 1810 года привел к другому положительному результату. Без государственных помочей российская промышленность работать не могла.

Что бы об этом ни писал великий А. Смит.
* Дружинин Н. Д. Социально-экономическая история России. Избранные труды. - М.: Наука, 1987.- С. 116.
** Рожков Н. Русская история в сравнительно-историческом освещении. Пг.: Книга, 1922.- Т.10,- С. 7. Вот она подлинная картина промышленного развития России! Для сравнения: в Великобритании в тот же период из 21 миллиона населения рабочих было 4,8 миллиона человек, то есть 23 %. Сельское население Великобритании в 1817 году составляло всего 14,2 %. Другой мир...
В 1840 году отношение городских жителей ко всему населению составляло**:
в России 1: 11,43
во Франции 1: 4,76
в Великобритании 1: 2
Россия стояла накануне индустриальной модернизации. Добилась ли она перехода к новой цивилизации? Подождем с ответом.



Содержание раздела