d9e5a92d

Клинический случай с астмой


Представьте, что ваша клиентка говорит вам: “Не могу сказать “нет”, потому что перед глазами картина, как мама говорит мне: “Ты глупая, никчемная девчонка, ты никому не нужна”. Тогда необходимо с помощью гипноза ввести корректирующие воспоминания, опыт, и это достаточно легко. “Тебе хотелось бы изменить эту картинку, хотелось, чтобы родители в прошлом говорили с тобой по-другому?

Может быть, тебе хотелось бы, когда ты слышишь эти слова от матери, чтобы рядом с тобой стояла тетя или бабушка и защищала тебя? Может быть, ты хотела бы вернуться туда, уже взрослая, и объяснить своей матери, что воспитывать тебя надо по-другому?” Задавая такие вопросы, вы внимательно всматриваетесь в лицо клиента, анализируя, что каждый из них может для него значить.
Предположим, вы заметили, что клиентка хотела бы, чтобы бабушка, стоя у нее за спиной, защищала ее. Как она должна стоять, что говорить и что делать? Клиентка говорит вам то, что ей действительно необходимо, и при этом создает свой внутренний транс.

В дополнение она при этом передает вам массу информации, позволяющей работать с ней по завершении транса. Что бы ни происходило, когда вы предлагаете несколько возможностей, структура ситуации подразумевает выбор, и он, естественно, будет сделан. Как только клиентка выберет один из вариантов или дополнит вариант, предложенный мной,  значит, она согласилась на изменения.

Все остальное  работа по оттачиванию ее готовности измениться. Может быть, это очень хороший способ завершить круг  сказать матери, ничего ей не говоря, что так нельзя воспитывать детей. Когда внутри себя клиентка произнесла эти слова, сказала матери, ругающей ребенка, что так делать нельзя, она исцелила себя и одновременно выступила против сильнейшей авторитетной фигуры, которая существовала в ее прошлом. Если бы у нее были дети или племянницы, то, вернувшись домой, она могла бы изменить отношение к ним, обращаться с ними так, как ей хотелось бы, чтобы мать обращалась с ней. Я бы хотела, чтобы мой клиент, придя на следующую встречу, мог сообщить, что он сказал своей дочери: она может гордиться своими успехами в школе или тем, как помогает дома, тем, какой она хороший человечек.

И все это за того ребенка в нем самом, который никогда таких слов не слышал. Таким образом, клиент воспитывает себя, он вводит новые корректирующие эпизоды в свое прошлое, которое, конечно, изменить нельзя.
Клинический случай с астмой
Одна из участниц семинара: Мы обсуждали случай одной женщины, у которой сильная астма, сделавшая ее почти инвалидом. Она вернулась из Афганистана с мужем, которого вытащила с поля боя, когда он был тяжело ранен.

После возвращения муж стал благополучным бизнесменом, но перестал уделять ей время, даже толком не поблагодарил ее. Она переболела очень сильным воспалением легких, позже появилась астма.
Мы решили, что это связано с отсутствием в жизни женщины любви, которая ей необходима. Как в этом случае построить интервенцию, и вообще, можно ли ей помочь, ведь мы не можем заставить его любить?
Бетти: Вы не только не можете заставить его любить, но даже поблагодарить ее. Она его спасла и, может быть, если бы он ее любил, это было бы частью благодарности для нее. На одном уровне то, что она говорит, звучит так: “Меня предали!” Но ее муж не входит в вашу картинку, чтобы он ни сделал.

Он не пришел к вам в офис и не спросил: “Как бы мне понежнее обойтись с женой?” Ей приходится иметь дело с предательством, с тем, что ее недооценили. Она сама отдает себе отчет в том, что это ее настоящие чувства?
Участница: Похоже, что нет, хотя она считает, что больна из-за мужа.
Бетти: Обвинять кого-то  не значит чувствовать к нему злость. Эта женщина должна понимать, что имеет право быть злой на него.

Я бы предложила почти прямую терапию. Прежде всего она должна понять, каковы ее настоящие чувства. Потом понять, как с ними поступить.

Может быть, она боится на него разгневаться? Ей нужно разделить все свои эмоции.
Если женщину переполняет гнев или ощущение того, что ее предали, даже ради самой себя она должна от этого избавиться. И только тогда она может перейти к осознанному и осмысленному решению о том, что ей делать с этим “негодяйским сукиным сыном” или как она там его еще назовет.



Ведь если женщина будет делать это в тот момент, когда ее переполняют эмоции, она заплатит дважды.
Способ взаимодействия с пациентом, когда вы как бы спускаетесь на “донный” уровень сознания, отнюдь не единственный в психотерапии. Но мне кажется, что это лучший способ.
Работа с гневом
Участник семинара: Вчера по поводу случая с бронхиальной астмой вы сказали, что необходимо “отпустить” гнев. Как это сделать?
Бетти: Этот вопрос мне всегда задают пациенты. Существует очень много способов. Но главное  дать себе отчет в том, что этот гнев действительно существует.

Очень часто людям бывает тяжело это сделать, потому что собственный гнев у многих вызывает страх.
Мой пациент, находясь в трансе, говорит: “Я не могу разгневаться!” Я спрашиваю: “А что случится, если вы сделаете это?” Он отвечает: “Тогда я разрушу весь мир... Я разрушу Вас...” А один пациент заявил: “Если я разгневаюсь на одну десятую секунды, то могу даже Вас убить!”
Я спросила: “У тебя есть нож или пистолет?” Он ответил: “Нет”. “Из окна ты меня не выбросишь, тут очень толстое стекло, а если начнешь душить, то за десятую долю секунды я все равно не умру. Боюсь, у тебя ничего не выйдет”.
Но все пациенты действительно очень боятся собственного гнева. После того, как пациент осознал собственные чувства, он может придумать какой-нибудь ритуал.

Например, написать письмо, нарисовать своего мужа и сжечь или порвать и выбросить в унитаз, можно положить свой гнев в коробочку и хорошенько спрятать. Часть гнева можно выбросить, но остальное хранить в коробочке. Если вы предложите своему пациенту последний вариант, а потом спросите, какая у него будет коробочка, он вам достаточно точно ответит.

Например, металлическая шкатулка с замочком и крышкой.
А крышка захлопывается?
Нет, она задвигается.
Она коричневая?
О, нет! Серебристая.
Это говорит о том, что для него такая процедура является реальностью. Потом, заперев или перевязав веревочкой шкатулку, пациент “уберет” ее на чердак или в подвал.
Все это можно сделать в естественном трансе. Я говорю: “Я никогда не теряю елочные украшения. Каждый год я аккуратно убираю их, но постоянно забываю, куда, и мне приходится искать”. Пациент смеется, потому что ситуация достаточно знакомая.

В этот момент он немного выходит из транса. “Итак, вы можете спрятать коробочку в гараже, на чердаке, в подвале, чтобы в любой момент достать и использовать. Но сейчас вы уберете ее так, чтобы она вам глаза не мозолила”.

Или можно спросить: “А на что похож ваш гнев? Это монстр или такой огромный ужасный человек, который вас преследует?

Как я могла бы ваш гнев узнать, если бы он попался мне на улице?” Иногда это чудовище, иногда алое облако. Вы можете попробовать изменить это облако  увеличить его или уменьшить.

Или с помощью такой черной заслонки, которая часто бывает перед глазами, сплющить это облако, или уменьшить, или придать какую-нибудь форму. В итоге вы фактически научились контролировать свой гнев.
У одного моего пациента была назойливая и деспотичная жена. Он обязан был спрашивать у нее разрешения буквально на каждую мелочь: в туалет сходить, руки помыть, зубы почистить и т.д. Он ужасно на нее злился и страшно боялся.

Я спросила, на что похож его гнев. “На страшного монстра, прикованного к моей лодыжке, которого я иногда подкармливаю кусками собственной плоти”,  ответил он. Есть американское сленговое выражение, что жена  “ядро каторжника”, которое, кстати, обычно приковывали именно к лодыжке.
Другой пациент был профессором словесности в университете. Он очень сердился на свою мать и жену. Он описывал гнев двумя словами  “злюсь” и “раздражаюсь”. Я обратила его внимание на то, что могу привести около тридцати синонимов этих слов, а он употребляет только два.

По моему заданию он выписал из словаря список подходящих выражений и каждое воскресенье вечером брал очень толстую воскресную газету, комкал лист и бросал его в угол, выкрикивая одно из выражений из списка. Так он проделывал с каждым листом, а спустя три недели пришел и сказал: “Теперь я знаю много слов, описывающих гнев, и могу все их бросить Вам в лицо, потому что Вы заставили меня комкать эти газеты!”
Таким образом мы смогли войти в контакт с его гневом. А уже после этого мы можем его положить в коробочку, изменить, чтобы контролировать, сжечь, выбросить какую-то часть, посмеяться над ним, распознать настоящую силу этой эмоции и отнестись к гневу с любопытством, как к собственному творению.
Точно так же со страхом  можно сделать его своим попутчиком или слугой, а не хозяином.



Содержание раздела