Не узнаю сторон, не нахожу спасенья

солнце в полдень, круг пламени, кристалл, темный круг, за тем точка бинду), палец (кала), звезда (наксатра), снова солнце,
лампа, глаз, сияние солнца и девяти ожерелий.
Как мы видим, не существует каких-либо жестких правил, регулирующих последовательность образов, связанных с опытом люминофании. Больше того, порядок, в котором перечисляются световые манифестации, вовсе не соответствует последовательному увеличению световой интенсивности.

Так, в тексте Шветашватара-упанишады свет солнца упоминается намного раньше света луны. В тексте Мандала-брахмана-упа-нишады последовательность световых манифестаций еще более прихотлива.

С моей точки зрения, это является еще одним подтверждением того, что мы имеем здесь дело не с физическим светом, принадлежащим природному миру, но с опытом мистического характера.
О манифестации внутреннего света упоминают различные школы йоги. Так, комментируя Йога-сутру, Вьяса говорит о концентрации внутри лотоса сердца, ведущей к переживанию чистого света. В ином контексте (III, 1) он упоминает свет головы как один из объектов, на котором следует концентрироваться йогу.

Буддийские трактаты настаивают на потенциальной важности для успеха медитации световых знамений. Не дайте ускользнуть световым образам, - читаем мы в Сра-вакабхуми, - будь то светильник, отблеск костра или солнечный диск!
Нет нужды говорить, что эти световые символы служат лишь отправными точками для различных йогических медитаций. В трактатах Йогавакары детально описана цветовая последовательность мистических световых образов являвшихся ему в ходе йогических практик.

Основная тема его сочинения - медитация на космические стихии; в нем предлагается ряд упражнений, каждое из которых состоит из трех стадий, и соответствующая стадия распознается по окраске возникающего в сознании светового образа. Заметим, что проникновение в сущность каждого космического элемента - проникновение, достигаемое посредством йогических медитаций, - сопровождается переживанием световых образов разной окраски.
Мы поймем значение и сотериологическую ценность погружения в конечную суть космической субстанции, если вспомним, что в махаяне космические стихии - скапдха или дхату - отождествляются с татхагатами; медитация йога на космические стихии фактически является методом достижения откровения самой сущности Татхагаты, что есть продвижение по пути освобождения. Таким образом, абсолютная реальность Татхагат - свет различной окраски. Все татхагаты - пять огней, - пишет Чандракирти Дхарама Дату - трансцендентная форма Ваджрадхары, является Чистым Светом, Светом, совершенно лишенным окраски. Чандракирти говорит: Дхарама-Дату есть яркий Свет, а концентрация йога есть восприятие такового.

Заметим в заключение, что бытие может быть воспринято лишь посредством мистического опыта - и восприятие бытия сопровождается переживанием световых образов. Напомним, что в упанишадах брахман, или атман тождествен Свету.
Таким образом, мы имеем дело с учением, характерным для Индии в целом; вкратце его можно свести к следующему: чистое бытие, абсолютная реальность отчасти может быть познана через переживание чистого света; процесс космического откровения представлен в виде серии световых манифестаций, и возврат к космическому бытию, растворение в нем идет как последовательная манифестация световых образов, имеющих различную окраску.
Традиция, следы которой можно проследить вДигха-ни-кае (I, 2, 2), утверждает, что после разрушения Мироздания останутся лишь сияющие существа, называемые абхасвары: тела их состоят из эфира, они витают в воздухе, от них исходит ^свет, и жизнь их не имеет конца. Растворение на уровне микрокосма происходит в момент смерти - и, как мы увидим ниже, умирание фактически представляет собой ряд переживаний световых образов.
Характерная для всей Индии метафизика Света подталкивает к определенным выводам: отметим особо, что 1) наиболее адекватное откровение божества осуществляется благодаря Свету; 2) достигшие высоких степеней духовности - по крайней мере, достигшие ступени освобождения или Будды - также способны излучать свет; и наконец, заметим, (3) что космогония сравнима со световым откровением. Проиллюстрируем эти выводы некоторыми примерами.

Читавшим Бхагавадгиту известно, что порой те-офания (явление божества) обретает вид слепящего потока света. Напомним знаменитую XI главу, где Кришна открывается Арджуне в своем истинном облике, который, в сущности, есть проявление огня:
Если бы свет тысячи солнц разом из неба возникли,
Эти светы были бы схожи со светом того Махатмы. (XI, 12)
Венчанного, лучезарного, всеозаряющего, со скипетром, диском, Труднозримого, неизмеримого, в блеске огня и молний
я Тебя вижу? (XI, 17)
Безмерномощного, неисчислиморукого, без конца, середины, начала Солнце-луноокого, вижу Тебя; жертвенным пламенем Пылают Твои уста. Ты озаряешь весь этот мир своим блеском. (XI, 19)
Неба касаясь, Ты сияешь огромными, пылающими очами, многоцветный, разверзнув зевы...
Узрев подобные огням губительного времени страшные зевы с торчащими клыками,
Не узнаю сторон, не нахожу спасенья... (XI, 24-25).
Однако этот пример - всего лишь самая известная из многочисленных теофаний, упоминаемых в Махабхарате и пура-нах. В Хариванше рассказывается о путешествии Кришны, Арджуны и одного брахмана на север, к великому океану.

Когда они наконец достигают его, волны расступаются по слову Кришны, и странники проходят по дну, а справа и слева от них вздымается стена воды. Далее странники прибывают к подножию величественных гор, и, повинуясь велению Кришны, горы исчезают. И вот путники достигают некой туманной области; лошади останавливаются и отказываются идти дальше. Тогда Кришна поражает туман лучом, исходящим из чакры, - и туман рассеивается.

При этом Арджуна и брахман видят очень яркий свет, в котором пропадает в конце концов Кришна. Позже Кришна открывает Арджуне, что этот свет и есть истинное Я.
В XII книге Махабхараты Вишну открывается в виде вспышки молнии, яркой, как свет тысячи солнц. Вслед за этим описанием в тексте сказано: проникаясь этим светом, смертные, искусные в йоге, достигают конечного освобождения. В той же XII книге изложена история трех отшельников, которые в стране, что к северу от горы Меру, тысячу лет практиковали тапас, чтобы постигнуть истинный облик Нараяны. И вот голос с неба повелел им отправиться на север, где посреди молочного океана расположен остров Светадвипа, таинственная Белая земля индийских мифов: ее символика связана как с метафизикой Света, так и с сотериологическим гнозисом. Отшельники добрались до Светадвипы, но свет, исходящий от Нараяны, был столь ярок, что они ослепли.

Еще сотню лет они провели в медитации и стали различать людей, белых, как лунный свет. Сияние их, - сказано в тексте, - подобно сиянию Солнца, когда оно сойдет, чтобы испепелить Вселенную. Внезапно три отшельника видят свет, сравнимый со светом тысячи Солнц.

Это манифестация Нараяны - и все население Светадвипы устремляется к божеству, чтобы преклонить перед ним колени и вознести молитвы.
Последний пример иллюстрирует сразу два момента: Свет есть сама сущность божественности, и те, кто достиг мистического совершенства, окружены сиянием. Образ Светадвипы, белого острова, подтверждает, что свет неразрывно связан с представлением о духовном совершенстве; эта земля бела, ибо она населена совершенными людьми.

Если мы вспомним другие белые земли, присутствующие в индоевропейской традиции, - Левка, Авалон, - то увидим, что в основе мифа о трансцендентных областях - чудесных странах, которых нет на географической карте, - лежит представление об особом качестве белого цвета, который символизирует трансцендентность, совершенство и святость.
Сходные представления можно обнаружить в буддизме. Усами самого Будды в Дигха-никае сказано, что знак, предшествующий манифестации Брахмы, - льющийся свет и сияющая слава. В одной из китайских сутр утверждается, что боги благодаря практике созерцания и отсутствию нечистых желаний достигают состояния самадхи, известного как вспышка пламени, когда их тела источают свет, который ярче света Солнца и Луны. Это необычайно яркое сияние проистекает от совершенной чистоты сердца.

Согласно Абхидхармакоше, божества, соотносимые с Брахмой, белы как серебро, тогда как те, что соотносятся с рупадхату, - желты и белы. В других буддистских текстах говорится, что боги всех 18 классов имеют тела, сияющие как серебро, и живут во дворцах, желтых как золото.
A fortiori (тем паче) изображают в сиянии Будду. В Ама-равати он представлен в виде колонны пламени. В конце повествования Будда замечает: Я стал пламенем и поднялся в воздух на высоту семи пальмовых деревьев (Дигха-никая, III, 27), Два образа, выражающие преодоление человеческого уровня - огненная яркость и вознесение на небо, - здесь использованы рядом. Упоминания о сиянии Будды - своего рода клише, переходящие из текста в текст (Дивьявадана, XLVI-VII, 75; Дхаммапада, XXVI, 51 и др.).

Статуэтки школы Гандхары отличаются тем, что изображают языки пламени, исходящие от тела Будды, особенно - от его плеч. Иногда Будда изображается парящим в воздухе, и тогда трудно дать однозначный ответ на вопрос, видим ли мы за его спиной языки пламени или крылья.

Содержание раздела