ПЕРСПЕКТИВЫ РОССИИ В СВЕТЕ ВЫБОРОВ ПРЕЗИДЕНТА США
Группа стратегического анализа -такая же неотъемлемая часть каждой серьезной фирмы США, как и юридическая группа или бухгалтерия. В то же время на деньги корпораций аналитическое сообщество обеспечивает полное и постоянное сопровождение деятельности политических партий, являясь фактически их аналитическими структурами.
В результате победа представителя той или иной партии на тех или иных выборах ведет к переходу в обеспечивающий его деятельность госаппарат значительной части сотрудников соответствующих аналитических структур. Они понимают, что пришли в госаппарат на ограниченное время, и потому сохраняют производственную базу в собственно аналитических структурах, формально не являющихся частью государства.
В результате эти структуры становятся фактически мозгом государства. Решения, реализуемые госаппаратом, разрабатываются при этом на деньги коммерческих организаций при помощи коммерческих технологий управления и, соответственно, с коммерческой же эффективностью, что существенно повышает эффективность государства.
С другой стороны, аналитические структуры оказываются важнейшим звеном, соединяющим корпорации и государство в единое целое. Принципиально важно, что это звено состоит не только из лоббистов, отстаивающих текущие, краткосрочные интересы корпораций, как принято думать, но в очень большой степени - из специалистов в области стратегического прогноза, в значительной степени ориентирующихся на глобальные процессы и ценности.
Таким образом, аналитическое сообщество является важнейшим элементом того цемента, который скрепляет симбиоз американского государства и корпораций, обеспечивает взаимную защиту ими интересов друг друга и, тем самым, исключительно высокую конкурентоспособность США.
Принципиальное отличие американского пути от российской олигархии заключается в том, что сращивание государства и корпораций осуществляется на уровне не лоббистов, а стратегических прогнозистов - и, соответственно, на базе не текущих и узкокорыстных интересов корпорации, а на основе долговременных стратегических интересов, в значительной степени общих для крупной корпорации и общества в целом.
ПЕРСПЕКТИВЫ РОССИИ В СВЕТЕ ВЫБОРОВ ПРЕЗИДЕНТА США
В наиболее грубом приближении американское деловое сообщество делится на две группы: сырьевая (включая первый передел - металлургию) и перерабатывающая промышленность (включая химическую). Сырьевая промышленность является финансовой и во многом кадровой базой республиканцев, обрабатывающая - демократов.
Основу первой составляют нефтяные компании, основу второй - высокотехнологичные компании доинформаиион-ной эры.
Разделение между ними, исторически довольно четко детерминированное технологически, постепенно размывается. С одной стороны, причиной является диверсификация производств (например, нефтяники создают собственные обрабатывающие производства, которые, естественно, остаются в обойме республиканцев, а химическая промышленность приобретает сырьевые источники - и соответствующие производства поддерживают демократов), с другой - в результате развития новых сфер бизнеса: финансовых спекуляций и компьютерных технологий.
Финансовые компании поддерживают республиканцев и демократов примерно поровну. Производители компьютерного железа (Intel, IBM и т.д.) как выходцы из high-tech'a, четко занимают сторону демократов.
Производители программного обеспечения делятся примерно поровну (их финансовые ресурсы, в отличие от капитализации, существенно ниже, чем у основных сырьевых и обрабатывающих компаний), не объединяясь в технологические группы.
Наиболее яркий пример - Intel и Microsoft, объединенные в технологический альянс, противостоящий остальным компьютерным компаниям. Несмотря на то, что Intel, как было указано выше, последовательно поддерживает демократов, У.Гейтс начал энергично налаживать контакты с лидерами республиканской партии, вероятно, сочтя их перспективы на президентских выборах 2000 г. предпочтительными. Интересно, что это стало политической причиной атаки американского государства на Microsoft (естественно, первичной была экономическая причина - действия Macintosh, качество продукции которого выше и которая проигрывает Microsoft только в сфере public relations).
В свете изложенного позиция по отношению к России (являющейся сегодня, с учетом разрушения интеллектуального потенциала, не более чем значительным источником сырья) американских партий прямо определяется местом соответствующих американских корпораций в мировом разделении труда.
Для республиканцев Россия - потенциально опаснейший конкурент. Поэтому их стратегической целью в отношении нее объективно является недопущение масштабного экспорта сырья.
Для этого есть два пути: либо изоляция России от мирового рынка (что практически невозможно), либо территориальная дезинтеграция, которая дезорганизует транспортные системы, в первую очередь трубопроводы.
Недаром на республиканскую партию работает З.Бжезинский, крайне нетерпимый к России и считающий необходимым ее постепенный распад в течение одного поколения, чтобы больной не понял, что умирает, и не начал дергаться.
Технологически обусловленная позиция демократов по отношению к России совершенно иная. Для них относительно дешевое российское сырье - не опасный конкурент, а источник развития, позволяющий к тому же снизить зависимость от сырьевых корпораций США, являющихся стратегическими противниками обрабатывающих корпораций.
Поэтому демократы являются основными носителями идеологии развития России, по которой США должны начать широкомасштабный перенос обрабатывающих производств в Россию немедленно по достижении той пороговой стабильности. Именно этим объясняется относительная мягкость и конструктивность российской политики У.Д.Клинтона.
В свете изложенного интересы России на президентских выборах в США, казалось бы, ясны - надо помочь А.Гору стать президентом и сделать это так, чтобы у него и его команды сложилось максимально преувеличенное представление о значимости российской поддержки.
Однако на деле все далеко не так просто, и фундаментальные принципы, выводимые из обших соображений, не выдерживают столкновения с действительностью, сплошь состоящей из мелочей, в каждой из которых прячется свой индивидуальный дьявол. Начать с того, что демократ А.Гор сильнейшим образом зависит от индустриальных профсоюзов и экологов, эффективно (хотя и по разным причинам) борющихся за запрещение ввоза в США дешевой и произведенной экологически грязными технологиями продукции, то есть против всего несырьевого российского экспорта.
Гора энергично поддерживают и борцы за гражданские права. Как справедливо указывает российский политолог И.Фе-дюкин (Полит.Ру, 23 августа 2000 года), они, как всякие идеалисты, борцы за гражданские права ориентируются на идеал, недостижимый в принципе.
Поэтому каких бы успехов мы ни достигли в области прав человека и свободы слова, в их глазах Россия все равно будет оставаться страной с переходной экономикой, пытающейся построить демократию, где КГБ того и гляди задушит свободную прессу.
Сторонники Гора известны также стремлением распространить американские нормы охраны труда на все развитые страны, что автоматически лишит их конкурентных производств, связанных с дешевизной рабочей силы. Понятно, что это объективно, вне зависимо от чьего-либо желания ударит и по России.
Мессианские, чтобы не сказать ястребиные настроения внешнеполитических идеологов демократов приведут к многочисленным поучениям в адрес России, граничащими с прямым вмешательством в ее внутренние дела.
На этом фоне лишенный каких бы то ни было внешнеполитических взглядов Джордж Буш выглядит гораздо более привлекательно. Отношения нашей страны с республиканцами, несмотря на жесткий антикоммунизм последних (переходящий порой в прямо антироссийские настроения), складываются несравненно лучше, чем с демократами. Причина -отсутствие идеологизации международных отношений и прагматизм, сводящийся к стремлению делать с Россией бизнес вне зависимости от отношения к ее руководству. Все, что требуется республиканцам от России - это стабильность.
Надо признать, что сезон выборов убедительно показал: эту поистине конструктивную точку зрения полностью разделяет большинство россиян. И это вселяет надежду, так как при сохранении складывающихся тенденций на выборах в США победят республиканцы.
Президентом станет Дж.Буш-младший.
Стратегическая идея республиканцев - программа ПРО, на создание которой они намерены выделить около 500 млрд.долл. (32 млрл.долл., о которых идет речь сейчас, лишь первый, подготовительный этап).
^ Однако такие расходы нуждаются в обосновании. Их уже нельзя объяснить угрозой со стороны Северной Кореи, Ирана или Ливии - слишком очевидно несовпадение масштабов угроз и намечаемой зашиты. Угроза со стороны Китая очевидна, но использовать ее для обоснования своей политики США не смогут, чтобы не ссориться с ним.
Единственным потенциальным источником нужной для США угрозы остается Россия.
Это значит, что новое руководство США будет нуждаться в сохранении пугающего образа России и ее относительной прочности. Распад России и демонстрация ее ослабления недопустимы, так как они лишат США обоснования для программы ПРО, направленной на подстегивание технологического прогресса, вывод его на новый виток и закрепления таким образом мирового лидерства США.
Наиболее простой и надежный способ поддержки России
- поддержание относительно высоких мировых цен на нефть. Однако оно имеет смысл для США только в течение 5 - 6 лет
- пока они будут наращивать расходы на ПРО, создавая новые технологии и вводя в строй новые виды вооружений (последнее следует признать побочным эффектом, так как войны с Ираком и Югославией показали неэффективность высокоточного оружия и то, что его разработки носят не реальный, а пиарный характер и направлены не столько на совершенствование вооружений само по себе, сколько на создание новых технологий за счет наиболее эффективного инструмента такого создания - военных расходов).
Уже со второй половины первого десятилетия XXI века увеличение расходов на создание новых технологий прекратится, начнется период широкомасштабного освоения и распространения созданных технологий, - соответственно, уже не нужно будет обоснование военных расходов. Потребность в России как символе зла отпадет, и ее дотирование при помоши высоких цен на нефть немедленно прекратится. Нечто подобное наблюдалось в 80-е годы: в их начале президент США Р.Рейган, вытаскивая страну из стагфляции при помоши в том числе стимулирования технологического прогресса (а наиболее эффективный способ этого, как показывает вся история человечества, - военные расходы), во многом для их оправдания создал образ СССР как империи зла.
Именно в это время американские ракеты средней дальности размешались в Западной Европе и рекламировалась программа звездных войн.
Чтобы СССР мог соответствовать образу империи зла, оправдывающей американские военные расходы и, соответственно, технологический рывок США, мировые иены на нефть удерживались на достаточно высоком уровне. Однако, как только новое поколение технологий было разработано военными и начало распространяться, преобразуя общество, нужда в увеличении военных расходов отпала и, с одной стороны, начался новый виток разрядки, а с другой - произошло резкое падение мировых цен на нефть, ставшее роковым для нашей страны.
С учетом изложенного, можно предположить, что, по крайней мере, до 2004 года мировые цены на нефть будут держаться на приемлемом для нашей страны уровне, однако затем практически неизбежно их резкое падение.
Россия должна использовать сохранение мировых иен на нефть на относительно высоком уровне для кардинального повышения эффективности своей экономики за счет модернизации ее производства и систем управления. Иначе ее ждет неизбежная гибель.
ПРОЕКТ РОССИЯ: ЧЕМ СТРАШЕН ПРЕЗИДЕНТ ПУТИН
Возникновение метатехнологий делает технологический разрыв между более и менее развитыми странами в принципе непреодолимым, что исключает для последних возможность успеха в глобальной конкуренции. Последствия этого усугубляются изменением наиболее важных ресурсов развития. В информационном мире это уже не пространство с закрепленными на нем народами и производством, а в первую очередь ставшие наиболее мобильными интеллект и финансы.
Соответственно изменилось и сотрудничество между развитыми и развивающимися странами: созидательное освоение вторых первыми при помоши прямых инвестиций стало уступать место разрушительному освоению путем обособления и изъятия финансовых и интеллектуальных ресурсов.
Осмысление реалий этого перехода породило понятие ловушки глобализации, подробно обсуждавшееся на Всемирном экономическом форуме в Давосе, и теорию конченых стран, попавших в эту ловушку и навсегда потерявших ресурсы развития.
Для России проблемы выхода из ловушки глобализации усугубляются ее спецификой: высоким уровнем монополизации и региональной дифференциации (так, необычно высокая роль государства на протяжении всей истории России была обусловлена в том числе и недостаточностью тесноты экономических связей между регионами для обеспечения их политического единства), а также холодным климатом.
Несмотря на скомпрометированность последнего тезиса, нельзя игнорировать тот очевидный факт, что Россия является наиболее холодной с точки зрения зоны хозяйственной деятельности страной мира. Это обуславливает, в частности, повышенную энергоемкость производства и повышенную стоимость рабочей силы.
Соответственно, такое производство и рабочая сила будут конкурентоспособны только при условии высокой сложности производства и труда.
Поэтому Россия может выжить, только будучи умной и решая сложные задачи. Концентрация на простых задачах означает гибель.
За последние 30 лет Россия так и не смогла перейти от задач выживания к задачам развития (см.рис.). Истекают последние месяцы, когда еше можно успеть нашупать модель этого перехода. Надо определить, какая Россия и для чего нужна миру, и найти потребность его лидеров, которую мы можем удовлетворить лучше других. От способности ответить на этот вопрос зависит все наше будущее.
Очевидно, Россия не только не может, но и не должна быть глобальной конкурентной или военной угрозой. Лишившись своей технологической пирамиды, она вынуждена встраиваться в мировые кооперационные связи и должна войти жизненно необходимым звеном в технологическую пирамиду развитых стран.
Важно подчеркнуть, что это должно быть достаточно сложное звено - ибо просто еше один источник сырья Западу уже не нужен.
Ценность России для человечества не в богатстве ее недр, теряющем значение по мере развития информационных технологий. Залогом конкурентоспособности становится особость, а главным фактором рыночной эффективности - культура. Ценность России все больше заключается в оригинальном взгляде на мир, в нестандартном мироощущении, в интеллекте. С учетом этого ее место в мировом разделении труда -фабрика мозгов, конвейер по производству самого дефицитного и самого ценного человеческого сырья: творцов и революционеров, интеллектуального и эмоционального полуфабриката, способного к творчеству и генерированию принципиально новых идей.
Не следует ждать, что заметная часть этих людей сможет найти себе применение в России, но лучше что-то, чем совсем ничего. Место России в мировой экономике
В условиях глобальной и, соответственно, весьма ожесточенной конкуренции инкубатор мозгов будет иметь в высшей степени двойственное положение в мире, что предопределит болезненную раздвоенность сознания его граждан и в этом смысле - сохранение принципиальных черт нашей общественной психологии, не самых комфортных для ее носителей, но обуславливающих сохранение России как России, вместе с ее стратегическим конкурентным преимуществом.
Параллельно с этим Россия должна активно включиться в международные усилия по созданию системы наднационального регулирования наднациональных же экономических процессов, начиная с наиболее болезненной деятельности финансовых транснациональных корпораций. Как ни малы возможности России, она должна полностью использовать их для сокращения возможностей международных финансовых спекуляций и их разрушительности.
В этом отношении интересны планы японских специалистов о контроле за спекулятивными капиталами (прежде всего хеджевыми фондами США) и возложении на МВФ ответственности за глобальную финансовую стабильность, а не только за состояние отдельных стран. Следует поддерживать идеи бывшего министра финансов Германии Лафонтена о фиксировании максимально возможных колебаний евро, доллара и иены друг относительно друга подобно тому, как ранее это в рамках механизма валютной змеи делалось для европейских валют.
Представляется, что решение описанного комплекса задач позволит России оправиться после катастроф начала, середины и конца XX века и создать себе новое прочное и достойное место в мире, взяв на себя выполнение уникальных и необходимых человечеству функций.
Таковы технологический и функциональный подходы к будущей модели развития России; но есть еще и региональный. С точки зрения регионального позиционирования пора признать: что с одной стороны, попытки постсоветской интеграции потерпели окончательный крах, с другой - что Россия не имеет перспектив при доминировании модели глобальной интеграции и, соответственно, глобальной, ничем не ограничиваемой и беспощадной к отстающим конкуренции, воплощаемой современными США.
Поэтому она должна всячески отстаивать региональную интеграцию как противовес глобальной, понимая, что и этот подход не является безупречно безопасным. Находясь между двумя основными центрами региональной интеграции - зоной евро и формирующейся в Юго-Восточной Азии зоной юаня - Россия неминуемо будет разорвана этими центрами, если не сможет стать мостом между ними.
Инструментом превращения себя в такой мост, в катализатор трансъевразийской интеграции должно быть стимулирование всех интеграционных проектов, на первом этапе транспортных. Ключевой элемент - реконструкция Транссиба и превращение его, в противовес Великому шелковому пути, в основную магистраль транзитного сообщения между Европой и Азией, а точнее - между Лондоном и Токио.
В самом деле: сегодня перед Россией стоят две взаимосвязанные задачи, ставшие категорическим императивом всего ее развития.
Массированное привлечение иностранных инвестиций -единственный инструмент необходимой для России модернизации экономики. При этом оно окажется ключевым средством решения второй важнейшей проблемы современного российского государства - сохранения территориальной целостности страны.
Ведь снижение эффективности государства увеличивает минимальный порог защищенности для иностранных инвестиций. Инвестиции, величина которых не превышает этого порога, не имеют шансов получить поддержку (в первую очередь со стороны государства), необходимую для их безопасного осуществления.
Ухудшение ситуации в России в ближайшее время может сделать недостаточным уже не только формальную поддержку, но даже прямые гарантии государства. Поэтому в полной мере реальными представляются лишь те проекты, которые в силу самого своего характера предоставляют каждому серьезному инвестору в принципе не отчуждаемые от него и достаточные для его нормальной работы гарантии.
При сегодняшнем и вероятном завтрашнем состоянии России единственной гарантией такого рода для инвестора является контроль за связанными с его работой аспектами деятельности самого государства. Причем опыт США и Великобритании, на протяжении практически всех российских реформ обеспечивавших такой контроль путем идеологического, финансового, а затем и административного управления сменявшими друг друга командами реформаторов, убедительно свидетельствует о принципиальной недостаточности чисто политической или личностной компоненты такого контроля.
Он может быть действенным только в случае его экономического характера, когда инвесторы будут влиять не на верхушечные политические, а на глубинные экономические процессы.
Таким образом, к настоящему времени затянувшийся российский кризис повысил порог минимального размера гарантированно защищенных инвестиционных проектов до уровня, когда они должны быть не просто крупными, но глобальными, далеко выходящими за пределы национальной экономики России и обеспечивающими ее встраивание в глобальную экономику.
Это означает передачу под опосредованный, но тем не менее вполне реальный контроль стратегического инвестора не просто отдельного проекта или даже отдельных пространств, как это имеет место, например, при традиционных концессионных договорах или СРП, но ключевых элементов всей российской экономики в целом.
Чтобы быть по-настоящему надежной и перспективной, такая привязка должна иметь обоюдный характер, то есть жестко и однозначно обеспечивать зависимость благополучия инвестора от благополучия России. Это условие сразу и окончательно исключает из рассматриваемого перечня проектов американские идеи международного освоения Сибири и Дальнего Востока как объективно ведущие к болезненному и разрушительному расчленению России и ее последующему уничтожению как субъекта мировой политики и экономики.
Практически единственным проектом такого рода, сохранившимся на сегодняшний день, представляется реконструкция Транссибирской железнодорожной магистрали и прилегающих к ней с востока и запада участков, которая приведет к созданию единого, а через какое-то время - и скоростного железнодорожного пути Лондон - Токио (с вероятным выходом также на китайские порты). Создание трансъевразийской магистрали, при всей экзотичности проекта, несет его участникам достаточно серьезные и реальные выгоды (в отличие от других новейших проектов века, подобных каспийской нефти, которые при внешней коммерческой привлекательности преследовали в первую очередь геополитические иели), масштабы и долгосрочность которых вполне соответствуют масштабам и долгосрочности проекта. Экономическая рентабельность для участников проекта очевидна, так как железнодорожные перевозки на большие расстояния значительно выгоднее морских.
Кроме того, заказами на соответствующее оборудование явно будет загружена не только российская промышленность, но и корпорации Японии и Европы.
Экономическая выгода для России очевидна: миллионы рабочих мест, возрождение целых отраслей промышленности и кардинальное увеличение внутреннего спроса, в том числе на инвестиции, а также оздоровление управляющих систем.
Кроме того, неминуемое в случае промедления складывание трансъевразийской транспортной магистрали без участия России объективно означает ее вытеснение на периферию не только мировой транспортной системы, но и широкомасштабных процессов региональной экономической интеграции в целом.
Политически же Россия при реализации описываемого проекта не просто надежно обеспечивает свое экономическое, политическое и культурное единство. Задолго до его завершения - фактически с начала его официальной проработки - она впервые начинает реальный процесс постсоветской реинтеграции, которая автоматически становится стержнем евроазиатской интеграции, внезапно возвращая Россию в число стран - участниц мировой политики.
Неприятным для российского истеблишмента представляется тот факт, что, помимо значительных финансовых и административных затрат от основных инвесторов он потребует от России политических уступок. Ведь к сегодняшнему дню вся система управления Россией сложилась в формах, на институциональном уровне практически исключающих возможность масштабной созидательной деятельности.
