Развитие международной торговле казалось весьма сенсационным. Международная и, естественно, оффшорная торговля в период между 1500 и 1800 годами представляла собой важный двигатель экономического развития. Торговцы представляли поднимающийся класс.
В городах они набирали все большую мощь, и расширяли свою активность также и в сельской местности, где они предоставляли работу в домашней промышленности десяткам тысяч безземельных и крестьян-бедняков.
И все же значение торговли, по крайне мере международной торговли было относительным. Специалисты в области экономической истории всегда уделяли много внимания развитию торговли. В отношении изучаемого периода их внимание акцентируется в первую очередь на международной торговле и, в особенности, на заморской торговле.
В результате ее сенсационного характера она довольно сильно возбуждает воображение, ведь эта торговля представляла в почти статичном прединдустриальном обществе, со всей его повседневной рутиной и повторениями, без сомнения, очень динамичный элемент. Кроме того, в представлениях современников об экономической жизни торговля со всей очевидностью выступала на передний план. В этот период, когда широко распространились меркантилистские концепции, многие видели именно в торговле источник благосостояния. Решающее значение торговли подчеркивал и Адам Смит (Adam Smith), называя разделение труда и расширение рынка источником повышения благосостояния.
В этом аспекте он был согласен с меркантилистами, чьи идеи он в дальнейшем развивал.
Различные правительства всегда пунктуально следовали естественному ходу вещей в международной торговле. Поскольку речь всегда шла о благородных металлах и других формах денег, продуктах роскоши и самых необходимых продуктах питания. По этим причинам мы часто располагаем для этого периода более обшир-
112
ным источниковедческим материалом, относящимся к торговле, а не к другим факторам экономической жизни. При это следует добавить еще и то, что торговцы, ввиду характера своей деятельности, все же больше доверяли бумаге, чем, например, крестьяне или ремесленники. Торговцы сформировали богатую и сильную группу, которая явно занимала главенствующее положение в обществе и которая также содействовала его развитию.
Купцы и торговцы привлекают внимание еще и потому, что они жили очень близко друг к другу в определенных городских центрах, а не были разбросаны по сельской местности.
По указанным причинам понятно, что изучение торговли постоянно играет столь значительную роль в работе историков. И в этой книге ей уделяется много внимания. Период с пятнадцатого века до конца восемнадцатого века называется стадией торгового капитализма, и мы присоединяемся к этой точке зрения.
Во многих, прежде всего, неомарксистских работах подчеркивается значение торговли и торговца в экономической жизни. Утверждается, что развитие международной торговли и та форма, которую оно принимало, являлось одной из причин, объясняющих тот факт, что именно Северо-Западная Европа была самой процветающей частью мира и также первой вступила на путь индустриализации, а равным образом, и то, что те области, с которыми Северо-Западная Европа вела торговлю или имела другие экономические контакты — периферические и полупериферические области — не знали вообще никакой модернизации своей экономической структуры и экономического роста. Расцвет Северо-Западной Европе должен был произойти за счет неразвитых областей.
Если мы хотим прокомментировать эту точку зрения, то мы не можем не задаваться вопросом о том, насколько большими были тогда торговые потоки. Речь идет не столько об абсолютных цифрах, которые1 сами по себе часто выглядят очень впечатляюще, а об относительных показателях. Это означает, что мы должны определить, какова была доля торговли с периферией и полупериферией (включая Азию и Северную Америку), по сравнению с валовым национальным продуктом центра. Важную роль играет также и характер продаваемых товаров.
В рамках какой-либо экономической системы продажа одних товаров создает более значительные внешние эффекты, чем продажа других товаров. Если мы хотим представить в качестве объяснения благосостояния центра его экономические связи с периферией — а мы намеренно сводим нашу аргументацию лишь к этому вопросу—и полагаем, что те преимущества, которые извлекал из этой торговли центр, были необходимыми условиями его промышленного развития, то тогда мы должны указать на то, что в данном случае речь идет об относительно интенсивных и ценных
ИЗ
торговых потоках. Кроме того, мы должны в таком случае иметь более подробное представление о характере сбываемых товаров.
Согласно некоторым оценкам, около 1650 года примерно лишь 3 процента общего европейского потребления зерна было покрывалось за счет импорта.
Если мы ограничимся характеристикой только торговых наций, Англией и Республикой, то тогда мы получим данные о импорте и экспорте, которые выглядят поразительно низкими. Наиболее правдоподобные оценки внешней торговли Англии строятся, исходя из предположения, что в период 1780 и 1790 годами, когда объем экспорта был наибольшим на протяжении всего восемнадцатого века, он составлял однако всего лишь 10-15 процентов валового национального продукта. Из экспорта 50 процентов шло в области, расположенные на периферии, включая Азию, и в бывшие колонии в Северной Америке, имевшие столь важное значение как рынки сбыта для английских товаров. Возможно, у Республики доля экспорта была больше, хотя мы должны отдавать себе отчет в том, что больший объем экспорта фактически приходился на реэкспорт. И в Республике роль далекой оффшорной торговли в общем экспорте была, однако, менее значительной, чем, возможно, думают многие исследователи.
В семнадцатом и восемнадцатом веках торговля Объединенной Ост-Индийской Компании с Индией, например, составляла, по всей вероятности, лишь от 10 до 15 процентов общего торгового оборота в судоходстве.
Когда мы смотрим на показатели импорта, то тогда выясняется, что они имеют тот же самый порядок. В Англии и Республике приблизительно в 1790 году импорт составлял от 10 до 15 процентов национальнго дохода. В Англии примерно половина импорта поступала с периферии.
Рассмотрим ситуацию, в Англии, более подробно; он интересна для нас именно потому, что Англия первой вступила на путь индустриализации. В период между
114
1780 и 1790 годами английский экспорт на периферию, включая Азию и США, составлял от 5 до 7 процентов национального продукта, а импорт из периферии также от 5 до 7 процентов. Эти цифры относятся к торговле товарами. Баланс услуг всегда был положительным. Все приводимые здесь данные, представляют собой в сущности, весьма общие оценки, которые не следует воспринимать слишком буквально. Однако данная тенденция прослеживается очень явственно.
Даже в центрах торгового капитализма относительный объем международной торговли в конце изучаемого периода был невелик. Это, в сущности, относится прежде всего к торговле с периферией, ибо сюда мы всегда можем причислить Азию и Соединенные Штаты. Международная торговля в анализируемый период была маргинальным феноменом (т.е. играла существенную роль лишь в прибрежных городах, и незначительно влияла на систему экономических отношений в целом). В Европе в 1790 году лишь около четырех процентов из общего объема произведенных товаров поступило в международную торговую сеть.
При этом следует также признать, что как Англия, так и Республика получили гораздо большую прибыль от морских перевозок, совершаемых на грузовых суднах, плавающих под флагами этих стран. Эту прибыль также необходимо было бы отобразить в балансе услуг, который в обоих случаях должен быть положительным.
Применяя и другие методы расчетов мы приходим к аналогичным выводам. Международная торговля по большей части осуществлялись — а с периферией почти исключительно — в виде морских перевозок. Историки оценивают тоннаж европейского торгового флота около 1600 года в 600.000-700.000, а в 1786 году — в 3.000.000 тонн. Если мы знаем, что население всей Европы в эти годы составляло 100 и 160 миллионов человек, то понятно, что этот тоннаж был очень малым.
Сегодня существуют гигантские танкеры водоизмещением более чем 500.000 тонн!
Также и характер продаваемых товаров не дает никакого повода предполагать, что они оказывали большое влияние на экономику Западной Европы. Мы можем выделить три вида товаров, а именно, благородные металлы, тропические культуры и прочее сырье и пищевые продукты. К роли благородных металлов, прежде всего, в период революции цен шестнадцатого века, мы вернемся еще в разделе Выводы: зарождение и вершина торгового капитализма. Тропические культуры, такие, как чай, кафе, табак и специи, естественно, могли приносить купцам большие прибыли. Однако, во второй половине семнадцатого века цены на многие продукты снижаются, возникают проблемы сбыта.
Невзирая на это и на тот факт, что эти продукты делали жизнь потребителя более приятной, они оказывали незначительное •че на экономику. К таким продуктам, как сахар, и, разу-