d9e5a92d

Миграция


таким образом, стали менее опасными. Главной причиной смерти в индустриальном обществе и в государстве всеобщего благоденствия стали сердечно-сосудистые заболевания, а на втором месте после них такие злокачественные новообразования, как рак. В результате изменений в общей картине смертности увеличилась ожидаемая продолжительность жизни в изучаемых странах (таблица 5.2).
Из таблицы 5.2 явствует, что различия между странами с течением времени уменьшались. Но как видно из данных за девятнадцатый век ожидаемая продолжительность жизни в Англии, стране Промышленной революции, была не намного выше (или ниже), чем в других странах. Возросшую продолжительность жизни, возможно, можно было бы объяснить индустриализацией, но, как видно из различий между Англией и Францией, она никоим образом не была единственным фактором.
Были два периода, в которые ожидаемая продолжительность жизни значительно увеличилась, это 1880-1930 и 1930-1950 годы. Эту тенденцию можно проследить на графике 5.2.
В период между 1740 и 1980 годами различия в ожидаемой продолжительности жизни сокращались не только между странами, но и между полами. Положение женщины, в демографии обычно более благоприятное, постепенно переставало быть таковым. Однако в каждой стране всё ещё сохранялись значительные различия в уровне смертности для отдельных профессий и регионов. Иногда такие различия являлись следствием самих демографических факторов.

В Восточной Германии ожидаемая продолжительность жизни в 1980 году была ниже, чем в Западной Германии, что, конечно, следует объяснять неблагоприятной возрастной структурой населения, а не общественными условиями, в которых тогда находилось население ГДР. Дело в том, что число престарелых здесь за десятилетия после Второй мировой войны увеличилось намного больше, чем в ФРГ. Поскольку наибольшая смертность наблюдается главным образом в этой возрастной группе, её размеры как бы ограничивают ожидаемую продолжительность жизни.
5.1.3. Миграция
Важным фактором динамики народонаселения, как в пред-индустриальном, так и в индустриальном обществе, является миграция. В главе 2 уже говорилось, что прединдустриальные города нуждались в постоянной иммиграции, чтобы оставаться на должном уровне. Вплоть до девятнадцатого века постоянный приток людей из сельской местности оставался необходимым для поддержания стабильной численности городского населения. Только после 1850 года городское население стало расти независимо
201
от потока мигрантов, поскольку рождаемость стала превышать смертность. Но приток людей в районы, где можно было хорошо заработать, например, в города Голландии, не прекратился. Иногда миграция была интернациональной; так в девятнадцатом веке росла эмиграция из Англии, Нидерландов и Германии. Многие переселенцы отправлялись тогда в Соединённые Штаты, чтобы в Новом Свете начать новую жизнь.

Этим объясняется тот факт, что численность населения в странах, которые они покидали росла еще медленнее.
Мотивы, по которым эмигранты уезжали, были разные. Часто решающим оказывалось экономическое положение, о чём, в частности, свидетельствует тот факт, что в девятнадцатом и в начале двадцатого века число эмигрантов из европейских стран возрастало во время кризисов. Иногда мотивом был политический климат: он мог быть консервативного (1849) или тоталитарного (нацистская Германия) характера. Неуверенность в будущем, в частности, страх перед атомной войной, или нехватка жизненного пространства были побудительными причинами для того, чтобы обосноваться в белых колониях в других частях света.

В девятнадцатом веке и в первой половине двадцатого в большинстве стран число эмигрантов превышало число иммигрантов. Это не относилось однако к Франции, где особенно во время Третьей республики (1871-1940) численность иностранцев, оседавших в стране, была больше, чем число французов, покидавших ее. После Второй мировой войны и в остальных трёх странах число иммигрантов стало превышать число эмигрантов. Сначала это было главным образом следствием деколонизации, которая заставила многих бывших жителей колоний поселиться в метрополии.

Позднее, с начала шестидесятых годов, прибавились и иностранные рабочие, в отношении которых тогда употреблялся эвфемизм гастарбайтер.
5.2. Демографическая революция (1880-1914)
Рост народонаселения в девятнадцатом веке можно объяснить динамикой рождаемости и смертности. Отсюда следует, что в девятнадцатом веке смертность стала снижаться, тогда как рождаемость ещё на протяжении нескольких десятилетий оставалась примерно на одном уровне. В этот период имел место сильный рост населения.



Только когда рождаемость стала снижаться, темп роста населения снова замедлился. Такой процесс, начинающийся со снижения смертности и кончающийся снижением рождаемости, обозначается термином демографический переход. Теория демографического перехода базируется в первую очередь на описании процессов, происходивших в Англии. Общего достоверного описания демографического развития в Западной Европе в
202
середине девятнадцатого века эта теория (уже) не может дать. Правда, результаты исторических исследований свидетельствуют, что временные рамки периода, когда происходил демографический переход, следует иногда, как например, во Франции, расширить, включая в него восемнадцатый век. Связь с растущей урбанизации тоже не всегда достаточно ясна, как видно на примере Нидерландов, где, кроме того, момент снижения смертности и момент снижения рождаемости отстоят друг от друга незначительно.
В прединдустриальном обществе смертность была главнейшим фактором, определявшим демографическую картину. От неё зависели остальные факторы — брачность, плодовитость и миграция. В прединдустриальный период население увеличивалось незначительными темпами, что позволяло ряду государств основывать колонии и обеспечивать рост городов. Однако в течение девятнадцатого века выяснилось, что в каждой из четырех стран было достаточно средств существования и рабочих мест для того чтобы обеспечить быстрый рост населения.

Тогда же стала исчезать западно-европейская модель брачности, которая с шестнадцатого века была инструментом, позволявшим регулировать численность народонаселения. На смену естественной плодовитости в браке уже тогда, как отмечалось выше, пришла система ограничения рождаемости. В результате этого регулирование численности народонаселения с помощью частоты браков и установления границ брачного возраста потеряло своё былое значение. С помощью ограничения рождаемости можно было достигнуть желаемого числа детей в семье.

Поэтому примерно с 1880 года в четырёх западно-европейских странах плодовитость стала вытеснять смертность как важнейший демографический фактор. Теперь большее число людей получило возможность вступать в брак и это можно было делать в более раннем возрасте. Однако в обществе конца девятнадцатого — начала двадцатого века по-прежнему действовало правило, гласившее, что для вступления в брак необходимо быть в состоянии самостоятельно содержать семью.
5.3. Современная семья
В семнадцатом и восемнадцатом веке в английских и голландских городах среди ремесленников и лавочников уже можно было найти современные семьи, которые в других группах западно-европейского общества стали появляться только в конце девятнадцатого века. Характерными чертами их, как об этом уже говорилось в главе 2, были сравнительно свободный выбор брачного партнёра, основанный на любви, и известная независимость жены в отношении мужа, которая проявлялась не только в самом браке, но и в возможности получить развод. Среди средних слоев город-
203
ского населения, возможно, также существовало мнение, что дети не были маленькими взрослыми, и что в их воспитании следовало считаться с индивидуальным характером и наклонностями ребёнка. Эта точка зрения во второй половине девятнадцатого века всё больше становилась всеобщим достоянием. Тогда можно было вполне определенно утверждать, что детям уделяется забота и внимание. Такое положение было связано с распространением идеи ограничения рождаемости внутри семей. Соображения, заставлявшие ограничиваться малым числом детей, обуславливались прежде всего высокими затратами на воспитание нового поколения.

Хорошее образование, надлежащее воспитание и приданое были связаны с расходами, а их можно было делать только при малом числе детей, о которых надо было заботиться. При этом речь шла не только о материальных заботах, но и о любви к ребёнку, о привязанности, которые поглощали много времени и поэтому не могли быть безграничными. Такое новое отношение к детям в девятнадцатом веке наиболее ярко было заметно среди английской буржуазии. Другие новые группы, такие как текстильные рабочие, тоже обладали пониженным потенциалом деторождения.

Поскольку на их долю приходилась всё большая часть населения, возрастала и их роль в снижении общего показателя рождаемости.
Для промышленных рабочих тоже было необходимо ограничивать число детей. Однако для них в меньшей мере, чем для средних слоев населения действовали соображения, связанные с высокими финансовыми расходами. Жена рабочего, пока его заработная плата оставалась низкой, тоже была вынуждена работать. Такая надомная работа, как штопка одежды, сдача жилья, уход за постояльцем часто приносила недостаточную прибавку к семейному бюджету. В этом случае жене рабочего приходилось искать работу вне дома, которая оплачивалась лучше, но которую было трудно сочетать с воспитанием маленьких детей.

Среди этих групп продолжала существовать нуклеарная семья, состоящая из супругов и детей, хотя в Англии во времена Промышленной революции росло также и число семей, в которые входили и другие родственники, как например, бабушки и дедушки.



Содержание раздела